Властелины Срединной Тьмы - Джек Чалкер

Итак, пять золотых колец. Пять компьютерных модулей, способных вновь превратить господина в слугу.

Разумеется, великий компьютер сделал все, чтобы свести на нет подобную перспективу. Он убил своих создателей и тех, кому были отданы кольца, – однако переделать программу было не в его силах. А программа, помимо всего прочего, гласила, что кольца должны постоянно находиться в руках "людей, облеченных властью", и запрещала уничтожать или прятать их. Компьютер не имел права препятствовать установке микросхем; доступ в командный модуль всегда должен был быть открыт, а первичный интерфейс – всегда находиться там, куда его поместили создатели. Правда, в документе не содержалось ни малейшего намека на то, где это может быть. Вероятнее всего – Северная Америка или Сибирь, но не исключено, что и где-то в космосе: та ранняя цивилизация уже имела космические станции и могла совершать межпланетные перелеты – хотя и в ограниченных масштабах.

Козодой отложил книгу и задумался. Пять золотых колец… Винить древних ученых он не мог – в той ситуации они сделали то, что должны были сделать, – но сейчас созданная ими система уже изжила себя. Теперь она ограничивала, стесняла, душила человечество, а компьютер – он на то и компьютер, чтобы выполнять полученный приказ до бесконечности, доводя его до абсурда. Он будет совершенствовать систему, пытаясь распространить ее на всю Галактику и даже за ее пределы, а любая встреча с внеземной цивилизацией будет воспринята ими как очередная угроза человечеству.

Однако программа требует, чтобы перстни существовали и всегда находились в руках людей, облеченных властью… Козодой хорошо знал компьютеры и понимал, как они мыслят. Если бы какой-нибудь из модулей за минувшие столетия был утерян или уничтожен, машина немедленно изготовила бы дубликат, но в программе не говорилось, что обладатели перстней обязаны знать, что это такое и как их использовать. И разумеется, никто не запрещал компьютеру скрывать местонахождение интерфейса и командного модуля.

Поистине, это охота за сокровищами! Итак, кто-то когда-то проник в тайну перстней и собрал все, что было известно по этому поводу, воедино. Поскольку документ был рукописным, ни один компьютер не имел доступа к нему – и даже вряд ли подозревал, что он существует. Видимо, погибшая женщина была связной, но что-то пошло не так. Система пронюхала о документе, женщина бежала, спасая драгоценную информацию, и погибла здесь, в глуши.

Но у кого сейчас эти кольца? Тот, кто сможет собрать их вместе и выяснить, где находится интерфейс, будет править.., всем.

Ясно, что те, кто собирал эти сведения, имели в виду именно это. Они наверняка охотились за перстнями, как за величайшим сокровищем во Вселенной. Об этом, кстати, говорил один намек, короткая фраза, нацарапанная на полях последнего листа. Судя по выцветшим красным чернилам, она была добавлена позже, а не скопирована со всем остальным.

"Чен держит трех певчих пташек".

Чен… Довольно распространенное имя, но это не важно. Это должен быть человек, "облеченный властью". Облеченный властью человек по имени Чен…

Ласло Чен! Да, это наверняка он. Полукровка, ставший предводителем всех кочевых племен Востока. Козодой хорошо знал его по Консилиуму.

Он поднялся, напряженно размышляя. Посвященные образовывали особый клан, нечто вроде привилегированного клуба, в котором перстни служили атрибутами его почетных членов… Могло ли это превратиться в традицию и в таком виде дожить до нынешнего времени? Если так, то не исключено, что Чен знает, у кого остальные перстни.

В этом-то и заключалась первая проблема. Там, в Консилиуме, он без труда мог бы отыскать повод для поездки в ташкентскую резиденцию Чена или хотя бы в региональный центр в Константинополе, на который он работал. А сейчас? До окончания рекреации оставалось всего шестьдесят семь дней, и добраться туда за это время не представлялось возможным. Но когда рекреация закончится, он должен будет пройти ментосканирование – это цинично называли "дезинфекцией" – а значит, неизбежно будет осужден. С другой стороны, если он вдруг исчезнет. Вал сразу поймет почему – и отправится вдогонку, вооруженный его, Козодоя, памятью, его манерой мыслить и всей современной техникой, которая ему недоступна.

Его глаза остановились на потрепанном атласе, лежавшем в кейсе. Он взял его, отыскал карту центральной части Северной Америки и стал изучать систему рек, в надежде отыскать подходящий путь. Парусные флотилии поддерживали небольшой, но постоянный торговый оборот с иными странами, но от восточных портов его отделяли недели пути верхом, по незнакомым территориям, населенным людьми, не особенно приветливыми к чужестранцам. На юге, разумеется, был Нолинз, где хозяйничали племена каже, но он был маленьким и обслуживал, в основном, каботажные суда.

Внезапно Козодой замер, осененный догадкой. Бегущий по Грязи! Как же он мог забыть про него! Несколько лет назад Бегущий по Грязи был выслан из Консилиума из-за какой-то скандальной истории, о которой никто ничего толком не знал, и назначен резидентом в Нолинзе, откуда сам был родом и куда и раньше частенько выезжал по делам Консилиума.

Козодой размышлял. Там ли еще Бегущий по Грязи? Жив ли еще? И помнит ли он некоего юного воина, который дежурил за него, пока старый лис обделывал свои многочисленные делишки?

Но есть ли выбор?

Он еще раз, тщательнее вгляделся в карту. Плыть предстоит по течению – это уже хорошо. До Нолинза две недели пути – дней десять, если удастся где-нибудь спрямить, и три недели, если встретятся трудности, что, к сожалению, намного вероятнее. Итак, если старик еще там, если он еще помнит Козодоя, если он захочет по старой дружбе сунуть голову в петлю только ради удовольствия лишний раз подколоть Консилиум и если сумеет устроить уроженцу прерий путешествие на скиммере через полмира, тогда есть кое-какие шансы. Не очень большие, но альтернатива еще менее привлекательна.

Пришло время поговорить с Танцующей в Облаках. В последние недели он много думал о ней. Они оба были одиноки, но его сердце и разум были затянуты тучами, а она принесла ему свет. Козодой восхищался ею и желал ее; теперь, когда он мог вернуться в Консилиум только мертвым, тем более не стоило заводить речь о браке. Она уже потеряла одного мужа, нельзя же просить ее вторично выйти замуж за ходячего покойника!

И вот он подходил к ее лачуге на задворках стойбища Четырех Семейств, чтобы попрощаться – и принять это решение оказалось намного труднее, чем решиться прочесть опаснейший документ.

– .. И теперь я должен добраться до него, – объяснял он. – Это единственный человек, у которого достаточно власти, и он может спасти меня, потому что для него эти сведения тоже имеют значение.