Заговор Моцарта - Скотт Мариани

Он помрачнел.

— Я ведь вижу, что ты сам не свой. Что случилось?

Крис ткнул кнопку на пульте и выключил телевизор.

— Это он и есть, верно?

— Кто он?

— Бен. Я вспомнил. Твоя первая любовь, да? Тот самый парень, по которому ты с ума сходила. За которого замуж хотела выйти.

— Крис, с тех пор пятнадцать лет прошло.

Он горько рассмеялся.

— Я так и понял, что дело нечисто.

— Ничего ты не понял.

— Я слышал, как вы перешептывались в каюте — точно школьники. — Он фыркнул. — Знал бы я, чего ты от меня на самом деле хочешь, не поддался бы на твои уговоры. Ты, наверное, думаешь, что я сентиментальный дурак. Догадалась же попросить старину Криса отвезти тебя с любовничком во Францию! Оттянуться на выходных захотелось? Боишься, что журналюги пронюхают про твой романчик? Пожалуй, мне стоит повернуть яхту обратно.

— Крис, все совсем не так, как ты думаешь!

— Как ты могла так со мной поступить?! Я ведь ничего не забыл. Прекрасно помню твои рассказы про парня, который разбил тебе сердце, оставив в нем незаживающую рану, а теперь ты с ним гуляешь у меня на глазах и хочешь, чтобы я тебе еще и помогал? Я-то тебе ничего плохого не делал — твое сердце не разбивал. Это ты, ты разбила мое!

Раскрасневшийся Крис ткнул себя пальцем в грудь.

— Разбила тебе сердце, ну конечно!.. Когда в собственный день рождения застукала тебя на той вертихвостке!

Крис закатил глаза.

— Один малюсенький проступок! И сколько раз я должен просить прощения?

— Ничего себе малюсенький проступок!

— Да ведь тебя вечно не было дома! Ты все время где-то разъезжала на гастролях!

— В тот вечер я была дома.

Они смотрели друг на друга со все увеличивающимся раздражением. Наконец Ли не выдержала и вздохнула.

— Крис, пожалуйста, давай не будем ругаться, ладно? Сколько раз можно говорить об одном и том же. Ты не хуже меня знаешь, что отношения у нас не сложились. Но мы все равно остаемся друзьями, верно?

— На пенсии он… — пробормотал Крис. — Да сколько ему лет? В его-то возрасте дома сидеть? Ты хоть знаешь, сколько платят армейским отставникам? Уверена, что он не на деньги твои позарился? — Подумав, Крис добавил: — Это ты ему часы купила?

— Господи боже мой! Хватит уже! Все совсем не так, как ты себе напридумывал.

— А как? Зачем он с тобой поехал?

— Я не могу объяснить тебе все прямо сейчас. Просто поверь мне, ладно? — Ли посмотрела ему в глаза. — Ей-богу, между мной и Беном ничего нет. И я благодарна тебе за то, что ты мой друг и согласился мне помочь. Честное слово.

Ли обняла Криса, и в ответ он стиснул ее в объятиях.

— Я по тебе скучаю, — пожаловался Крис и поцеловал ее в волосы. — Часто вспоминаю тебя.

Он слегка отстранился и попробовал поцеловать ее в губы. Ли оттолкнула его.

В дверях стоял Бен.

Ли резко вырвалась из объятий Криса, и все трое на мгновение замерли, глядя друг на друга.

— Извините, — тихо сказал Бен. — Я не хотел помешать.

Он повернулся и пошел к трапу, ведущему на палубу.

Ветер заметно усилился, и Бен застегнул куртку. С востока на нос «Изольды» обрушивались потоки холодного дождя, паруса громко хлопали, перекрывая вой ветра и ритмичные удары волн. Мик в оранжевом дождевике стоял у штурвала. Мужчины кивнули друг другу. Бен вытащил сигареты и предложил одну шкиперу. Прикрывая огонек зажигалки от ветра, Бен глубоко затянулся и, щурясь от брызг, посмотрел на темную пенистую воду.

Корму «Изольды» задрало гребнем большой волны, затем бросило вниз. Во все стороны полетели брызги. Палуба под ногами накренилась, державшийся за поручень Бен покачнулся.

— Погодка немного разыгралась, — сказал Мик, прерывая молчание.

Бен посмотрел на темное небо, по которому пробегали черные облака, закрывая луну. В тусклом свете виднелись пенистые гребни волн.

Бен долго стоял на палубе: все равно в каюте делать нечего. Спать не хотелось. Бессвязные мысли путались, перескакивая с одного на другое. Оливер. Письмо Моцарта. Видеозапись. Убийство. Лэнгтон-холл. Звонок из полиции.

Размышления не ограничивались загадкой убийства Оливера — мысли постоянно возвращались к его сестре. Перед глазами стояла сцена в кают-компании: Ли в объятиях Криса. Почему его так задело, что Ли до сих пор неравнодушна к бывшему мужу?

«А сам-то я что чувствую? — спрашивал себя Бен. — Неужели ревную?»

Вот еще!

И все-таки он не мог перестать думать о Ли: после стольких лет она вновь была рядом.

Наверное, она уже уснула. Лежит на койке в каюте, черные волосы разметались по подушке…

Бен курил сигареты одну за другой и прихлебывал виски из фляжки, не обращая внимания на качку. Надвигающегося шторма он не замечал, пока паруса «Изольды» не потеряли ветер — яхту резко качнуло. Она вскарабкалась на очередную волну и с ее вершины рухнула носом вниз. Бена захлестнуло потоком воды и пены, несколько секунд он вслепую отчаянно цеплялся за поручень. Сигарета погасла, и он выбросил промокший окурок в море.

В каюте Ли ворочалась с боку на бок, безуспешно пытаясь уснуть. Мысли постоянно возвращались к Бену Хоупу.

Да что же это такое?!

Часы показывали почти четыре утра. Ли завернулась в одеяло и пошла готовить кофе. Яхту сильно качало, идти было трудно.

Услышав, что Ли встала, Крис вышел из капитанской каюты. Он выглядел бледным, глаза у него слипались. Пока Ли пила кофе, Крис посмотрел на компьютере последнюю сводку погоды.

— Шторм скоро кончится… А где твой друг майор?

— Крис, перестань. Наверное, у себя в каюте.

— Дверь каюты открыта — его там нет.

— Понятно. Ты решил, что он провел ночь у меня? Ты мне все-таки не доверяешь.

Крис неразборчиво заворчал и поднялся по трапу. Стоило открыть люк, как в лицо ударила холодная волна. Отплевываясь, Крис протер глаза: Бен и Мик, в поблескивающих от воды дождевиках, молча вцепились в штурвал.

«Похоже, майор знает, что делает», — подумал Крис, чертыхнулся себе под нос и, пригладив мокрые волосы, снова закрыл люк.

Спускаясь вниз по трапу, он понял, какой удачный шанс получил: майор-то на палубе!

Прошмыгнув мимо кают-компании, Крис бесшумно вошел в каюту майора, тихонько запер дверь и огляделся. Потом он достал с полки над койкой зеленый рюкзак и открыл его.

ГЛАВА 20

Тем же вечером

Вена

Кински беспокойно расхаживал по гостиной. Нервы были натянуты до предела, да и приступ мигрени на подходе. Руки тряслись, все внутри похолодело.

Где же она? Кто ее забрал? Может, кто-то из пойманных им преступников решил отомстить? Среди тех, кого он недавно упек за решетку, было несколько безжалостных мерзавцев.

Кински вспомнил каждого из них. Он знал, что они могут сделать с девочкой, видел, на что они способны.

Если они ее хоть пальцем тронут, он их убьет. Всех до единого.

Кински тяжело опустился в кресло и обхватил голову руками. Его била дрожь, из глаз текли слезы. Он снова вскочил, прошелся по комнате и ударил кулаком в стену — еще и еще раз, пока не ободрал костяшки до крови. Свернувшись на своем месте в углу, Макс испуганно наблюдал за хозяином.

Зазвонил телефон. Кински подскочил. Вот оно! Сейчас потребуют выкуп…

Трясущейся рукой он снял трубку.

Какой-то идиот стал предлагать теплоизоляцию для крыши.

— Да чтоб ты сдох!

Кински швырнул трубку на рычаг.

С улицы донесся шум — отъехала машина. И тут же в дверь позвонили.

Он метнулся к двери и рывком распахнул ее, едва успев заметить быстро удаляющуюся черную «ауди». Номера он не разглядел.

На ступеньках стояла улыбающаяся Клара.

— Привет, папа! Привет, Максик!

Пес подлетел к девочке и облизал ее с головы до ног, виляя обрубком хвоста. Клара со смехом увернулась от собачьих поцелуев и вошла в дом.

Кински оттолкнул Макса в сторону и крепко прижал к себе дочь.

— Ты меня раздавишь! — хихикнула она в ответ и недоуменно посмотрела на отца. — Что с тобой?

— Где ты была? — едва сумел выдавить Кински.

Он усадил дочь в кресло и заставил все рассказать.

Клара не поняла, почему отец так расстроился. Что тут такого? Франц очень славный. Сказал, что он друг, тоже полицейский, что папа попросил его присмотреть за ней. Они ели мороженое в кафе. Франц смешной. Он всякие забавные истории рассказывал, чтобы ее рассмешить. Нет, он ее не трогал. Совсем нигде не трогал, только взял за руку, когда они шли в кафе. Нет, названия кафе она не помнит и улицу тоже. Обыкновенное кафе на какой-то улице. Да в чем дело, в конце-то концов?

Кински выслушал рассказ дочери и расстроился еще больше.

— Как выглядит Франц? — спросил он, стараясь сдержать ярость в голосе.

Клара покачала головой: что за глупые вопросы!

— Большой, вроде тебя, но не такой толстый, — хихикнула она.