Принцесса для великих королей (СИ) - "Лира Алая"

А пока я собиралась поспать — сонливость была слишком сильной, чтобы с ней бороться, да и нужно ли было?

Проснулась я от того, что мне было очень жарко. И очень тяжело. Я попробовала перевернуться и стряхнуть с себя тяжесть, но не тут-то было: меня еще сильнее придавили к кровати. Эрон.

— Уже проснулась, наша спящая принцесса?

— М-м-м, — невнятно согласилась я. Я бы смогла сказать что-то более членораздельное, если бы сейчас не умирала от смущения. Все же, не каждый раз я просыпаюсь в объятиях мужчины, когда его рука лежит прямо на моей груди, а его… его достоинство весьма ощутимо упирается мне в поясницу. Невинность, по счастью, не означает неведение или наивность, но сейчас я бы предпочла последнее первому. Потому что когда осознала позу, замерла испуганным зайчиком, которого, кажется, поймал охотник.

— Ты смущаешься, да? — промурлыкал Эрон прямо мне в ухо. — Уж извини. Хотел бы я тебя успокоить тем, что это обычная физиологическая реакция, но… нет. Пока ты лежишь тут, боюсь, я постоянно буду так реагировать. Но это не значит, что прямо тут все случится.

— Я не против, но не мог бы ты убрать руку с моей груди, если ничего не будешь делать? — попросила я. Наверное, я не смогла сдержать нотки сарказма, потому что Эрон воспринял мои слова как вызов.

— Кто сказал, что я ничего не буду делать?

Ладонь Эрона сжала мою грудь, не сильно, но чувствительно. Так, что мне на мгновение захотелось, чтобы он взял и вторую в свои руки, но я тут же подавила эти не самые приличные и достойные мысли. Да и сделай так Эрон, я бы точно сгорела от стыда.

Хотя…

Все равно я уже сгорала, когда он начал говорить мне на ушко комплименты. Господи, а комплименты ли? Они были такими жаркими, такими неприличными, что я не понимала, как к ним отнестись.

— У тебя красивая грудь. Большая, мягкая, но упругая. Алисия, ты носишь такие платья, что даже не видно, какая красота под ним скрывается. — Эрон погладил большим пальцем мой сосок, заставив меня резко втянуть воздух. — Мне очень интересно, какие они? Темно-коричневые или нежно-розовые? Светлые или темные?

— Думаю, Алисия совсем не будет возражать, если ты посмотришь. — Иштон оказался рядом со мной. И когда он только очутился в комнате? — Он такой большой любитель женской груди, прямо страшно становится.

— Как будто ты не хочешь узнать, как они выглядят, — фыркнул Эрон в ответ. — Как она выглядит без всего. С этой большой грудью, с тонкой талией и красивыми бедрами. Не поверю.

— Я разве отрицал? Хотя, пожалуй, меня в женщине куда больше заводит ум, чем внешность. Не припомню, чтобы я хоть раз испытывал столь же сильное желание, как к нашей принцессе.

Иштон свои слова подтвердил: улегся рядом и набросился на мои губы. Рука Эрона скользнула к моему бедру, приподнимая ночное платье и дотрагиваясь до голой кожи. Я охнула, когда почувствовала прикосновение к внутренней стороне бедра.

— Эрон! — Иштон оторвался от моих губ и покачал головой, мол, что творишь. — Ты же знаешь, что последовательность нельзя нарушать.

Эрон зло цыкнул, Иштон закатил глаза. Я неловко выбралась из объятий королей и прислонилась к спинке кровати — все разнеженное состояние спало в один миг.

— О какой последовательности вы говорите?

— О той, что положена в основу ритуала. В книге была такая цитата… Лишь соединившись душами предназначенная оборотным магам…

— … может соединиться телесно? — закончила я.

Этот абзац из последнего тома я очень хорошо помнила: слишком уж смущающим он был. К тому же к книге присоединили отрывок из дневника той, что стала женой оборотного мага. И этот отрывок был чрезмерно откровенным: девушка без стеснения делилась на бумаге своими ощущениями — от появления татуировки до лишения девственности прямо на алтаре. Я тогда еще мысленно обрадовалось, что с того времени многие правила отошли на второй план, и я проведу первую ночь с мужчинами в уютной постели, а не на холодном камне в цепях и наручниках и при всем честном народе.

— Верно. — Эрон тоже прислонился к спинке кровати, подтягивая меня поближе к себе. Сильный, в чем я убеждалась уже не единожды.

— А вот единение душами — процесс специфический. Раньше наши предки не понимали, как определить, что все прошло удачно. А потом заметили появление татуировок. Первая расцветает на шее или лице. Значит, нити души укрепились и сложились. А вот вторая татуировка дается зверем. Когда ты угадываешь, какой зверь сидит внутри мага, то он показывается тебе. И, если ты им понравишься, то они подарят тебе защиту. Нашей маме, например, был подарен громовой щит, который испепелял на месте тех, кто желал смерти.

— И только после этого можно соединиться телесно. Заняться любовью, наконец, — вздохнул Эрон. — Так что, Алисия, милая, прошу тебя, быстрее прочти эти пятнадцать занудных тонов, иначе или я умру, или Иштон открутит мне все самое важное для мужчины.

— А что будет, если я им не понравлюсь или же неверно назову?

Я лишь чудом успела заметить, как напряглись Иштон с Эроном, но они сохранили невозмутимое выражение лица, а поза осталась внешне расслабленной и вальяжной. Но я поняла, что сейчас мне соврут. Что же, никто не обещал, что будет легко. Уже то, что мужчины хорошо относятся ко мне и не собираются изменять — подарок судьбы. Нечего рассчитывать на откровенность.

— Ничего плохого не будет, ты не получишь печать благословения, но и без нее прекрасно живется. — Идеально выверенный беспечный ответ. Иштон отличный лжец.

— Но, в любом случае, я прочитала все тома, но до конца не уверена в ответе. Если бы можно было спросить по поводу зверей хоть что-нибудь.

— Спросить? А почему нельзя? — удивился Эрон. — Конечно, можно спрашивать, практически все, кроме стихии зверей и их вида.

— Стихия мне ни к чему, — улыбнулась я. — Тут все настолько понятно, что не нуждается в объяснениях.

— Правда? — ехидно спросил Иштон. Несмотря на то, что он назвал меня умной, это, скорее была лесть? Или снисходительное отношение к женщине? Иначе почему он так сомневается в том, что я правильно определила стихию? — Тогда расскажи, пожалуйста, как бы ты отличила воздушную стихию и стихию льда, например? Думаешь, так легко понять, к какой стихии принадлежит зверь?

— Не слишком трудно. Пусть оба зверя дают сходные специфические особенности — чуть прохладную температуру тела, твердость мышления, он по сути разные. Лед — это глыба, ей хорошо на одном месте, а вот ветер не способен долго оставаться на одном месте. Я практически уверена в том, что твоя стихия — лед, иначе ты давно бы стал путешественником, бросив трон и королевство на попечение Эрона. А Эрона — огонь. А вот насчет ваших зверей я все еще сомневаюсь.

— Что же, по стихиям все верно, — удивленно подтвердил Иштон. — Что ты хотела узнать?

— У меня всего два вопроса. Зависит ли положение человека, его королевский статус от того, какой зверь внутри?

— Да, пожалуй. Если человек королевских кровей, то его зверь не может быть обычным. У него должен быть титул небесного, легендарного, божественного или хотя бы великого. Конечно, иногда бывают исключения, когда король рождается в простой семье.

— Но вы с Эроном королевского рода, верно?

— Верно. Умная девочка, — пусть Иштон и говорил чуть едко, но я чувствовала, что там было и хорошо замаскированное восхищение. — И какой был второй вопрос?

— Вы родные братья?

— Конечно, родные, — возмутился Эрон. — Хотя мне иногда кажется, что его наги из озера подкинули нашим родителям. Иначе не объяснить, почему он такой вредный и холодный.

— Что же, тогда я думаю, что поняла, кто сидит внутри вас. — Я улыбнулась, чувствуя необъяснимое предвкушение.

— Тогда ответь нам, кто же.

Эрон. Такой яркий, горячий и взрывной, слабо сдерживающий свои эмоции, но без капли злости и абсолютно неагрессивный, без жажды убивать. Переполненный сексуальным желанием и не скрывающий этого. Неглупый, сильный и искренний.