Цветы для бога любви - Барбара Картленд

Но вслух он сказал лишь:

— Я взял с собой несколько книг, думаю, они вас заинтересуют. А там, в Индии, вам легко будет найти людей, которые смогут рассказать вам и о различных религиях, и о легендах, на основе которых они зародились.

«Да, — подумал он, — едва ли Квинелла с ее любознательностью и серьезностью выдержит всю суету и обыденность, которыми заполнена жизнь английских женщин в Индии».

Поскольку большинство из них никак не общаются с индийцами, то им неизбежно приходится заполнять дни более «светскими» занятиями — не последнее место среди них занимают разговоры о том, что климат все время меняется, а прислуга — ленива и нерасторопна.

Будто заподозрив, что он хочет от нее отделаться и не верит в искренность ее интереса, Квинелла забросала его вопросами. Это были вполне разумные вопросы, и он так же разумно на них отвечал.

В то же время он отнесся к такому ее бурному интересу к Индии с легким недоверием, из собственного опыта зная, что многие женщины пользуются подобной уловкой: завести разговор о том, что, по их мнению, интересно собеседнику, и таким образом привлечь к себе его внимание.

Но если Квинелла так проявляет к нему свой интерес, то поистине она выбрала странный путь! Когда обед закончился, она встала и направилась в каюту.

— Вы дадите мне эти книги? — попросила она.

— Конечно, — ответил он. — Они еще не распакованы и лежат у меня в книжном шкафу.

Он тут же нашел их; это были три тоненькие книжки, которые он обычно брал с собой в путешествия.

Одна книга была о буддизме, вторая представляла собой прекрасное изложение индийской мифологии, а в третьей рассказывалось о Тибете.

Третью книгу он читал по пути в Англию; он был уверен, что в разговоре с сэром Теренсом они обязательно затронут эту тему, и хотел побольше узнать об этой чужой непонятной стране, лежащей по другую сторону от Гималаев.

Тогда он еще и не подозревал, что ему придется завязывать с этой страной самые тесные отношения помимо его обычной деятельности в рамках Большой Игры.

Теперь ему казалось, что сама судьба заставила его выбрать именно эту книгу — ведь он узнал из нее много такого, что могло пригодиться ему в самое ближайшее время.

Город Лакхнау лежит недалеко от границы с Непалом, который находится между Тибетом на северо-западе и штатом Сикким на юго-западе — через этот штат проходит путь на Джангдзе, и именно об этом пути ему предстоит вести разговор с вице-королем.

Квинелла взяла у него книги, и если бы она была обычной женщиной, он бы засомневался, так ли уж страстно она хочет их получить — даже и сейчас он не был в этом уверен.

Ее сдержанность защищала ее как железная броня.

— Спасибо, — холодно сказала она. — Спокойной ночи.

. — Спокойной ночи, Квинелла! Сегодня была их первая брачная ночь, и он собрался было уже произнести некую торжественную речь, в которой заверил бы ее, что ей нет нужды опасаться его притязаний ни сегодня, ни в будущем.

И это была бы не просто дань вежливости, а его твердое решение. В конце концов, она ведь еще так молода! И она лишь носит его имя — не ее и не его вина, что они вынуждены были вступить в этот странный союз — самый странный, какой только могут заключить двое молодых людей!

Но она не дала ему времени на эти любезности.

Едва он открыл перед ней дверь, как она тут же быстро прошла в свою комнату, и он остался один в их маленькой гостиной.

Почти машинально он налил себе стакан шампанского из бутылки, все еще лежащей в ведерке, и, выпив половину, вышел из каюты и отправился на палубу.

Ночь была свежая, но без леденящего холода — для начала февраля погода была довольно мягкой.

Подойдя к перилам, он решил посмотреть на огни Англии, все еще видимые со стороны Канала (Английский) Канал — принятое в Англии название пролива Ла-Манш), по которому они сейчас плыли. На этих берегах он собирался провести несколько блаженных дней отпуска — погоняться за дичью и пострелять, прежде чем опять вернуться к работе.

Но неожиданный поворот событий нарушил все его планы, и единственным благом он счел то, что у него не оказалось времени, чтобы повидаться с отцом.

Он послал ему вежливое письмо с извинениями, подумав, что отцу будет неприятно узнать задним числом, что сын был в Англии и не заехал к нему,

«Отпуск мне будет положен лишь в следующем году, — написал он в свое оправдание, — и я надеюсь, что к тому времени вы будете чувствовать себя лучше».

Рекс отправил письмо отцу вчера, вместе с тем, что было адресовано управляющему имением. В этом письме он распорядился выполнить некоторые работы, давно уже ждущие своей очереди.

При этом он испытал некоторое чувство неловкости: ведь на исполнение его распоряжений должны были пойти деньги Квинеллы.

Но по здравом размышлении он решил, что если уж он сам будет жить в непозволительной роскоши, то может же он помочь отцу и поправить его имение, которое рано или поздно все равно перейдет к нему и Квинелле.

Он, правда, не представлял себе, как она сможет там жить, как не был уверен и во всем остальном, что касалось Квинеллы.

Вздохнув, он сказал себе, что по крайней мере приложит все усилия, чтобы сделать ее счастливой, и прежде всего постарается понять ее.

«Девушки — это нечто такое, — подумал он с улыбкой, — в чем я, к сожалению, полный невежда».

Вообще-то трудно было отыскать в мире вещь, о которой он смог бы заявить подобным образом, но сэр Теренс был совершенно прав: Рекс совершенно не знал незамужних женщин и в течение пяти последних лет делал все, чтобы избегать их.

Квинелла, конечно же, не похожа на тех рослых, вечно хихикающих молодых девиц из «рыболовецкой флотилии», которых он видел в столовой за обедом.

Со своей наигранной веселостью, вызывающими взглядами, которые они бросали на каждого мужчину, с их полным незнанием мира, а часто и недостатком образования, они выглядели рядом с Квинеллой совершенными простушками.

Квинелла, сидевшая напротив него, казалась ему похожей на те орхидеи, что были приколоты к ее корсажу.

Правда, он сомневался, что сравнение с орхидеей удачно. Тут скорее подошла бы тигровая лилия! И он сразу представил себе прекрасные цветы с огненно-золотыми лепестками в черную крапинку. Это были необычные цветы — они как бы воплощали в себе ту опасность, которая может таиться в красоте.

«Да, вот это, пожалуй, и есть Квинелла, — почти с удовлетворением подумал он. — Красота, опасная для мужчины, который захотел бы попытаться завладеть ею».

Он засмеялся своим фантазиям и в тот же момент услышал позади себя восторженный возглас:

— Рекс! Дорогой мой! Неужели это действительно вы? Я и не знала, что вы на корабле!