Петля 19 - Алексей Миронов

Но майор был не лыком шит, он прошёл такую школу жизни, что эти происшествия его надолго не задержат. До эндшпиля путь неблизкий.

Так он брёл, брёл, как вдруг кто-то щёлкнул у него перед носом пальцами. Вот она — жертва, козёл отпущения, нечисть, тварь, мразь….. В атаку!!!!

Величко проводил своего шефа взглядом до дверей и вздохнул — стул ушёл из его мёртвой хватки прямо на глазах. «День неудачный какой-то. Сначала этот патлатый мужик, похожий на дикобраза, перемещается на расстоянии. А может и не перемещается, — капитан никак не мог вспомнить момент своего промаха, — затем у него отняли честно добытый и выстраданный в засаде шедевр деревянного зодчества (именно зодчества — это просто трактовка)».

— Саня, просыпайся, — лейтенант смотрел на сыщика и тряс его за рукав.

— Да… Чего? — Величко вынырнул из потоков воспоминаний.

— Твой приказал отвести задержанного к этим, ну вчера которых. Помнишь?

— Да-да-да. Задумался просто. Сейчас. А сам чего? Или вон, отправь своих.

— Коряга распорядился, чтобы ты.

Задержанный спокойно, с выражением сфинкса на лице, продолжал сидеть на своём месте и ждал дальнейшего хода своего противника. Задумчивый капитан зашёл в пытошную и, оглядев место действия, произнёс:

— Всё, поднимайся. Пора определить тебя на место жительства.

— Разрешите ещё пять минут побыть здесь.

— Мне некогда. Давай вставай и пошли, там удобней будет, — и скорее для очистки совести добавил: — Стул… это…ну…

— Очень хорошо, — Алексей подмигнул сыщику и поднялся.

— Иди давай, шутник. Впереди только.

По пути капитан всё время что-то негромко нашёптывал себе под нос. Чур меня, чур, или может молился. Что там у него в голове? Автору неизвестно. Шагающий впереди мужик никуда не делся, сыщик постепенно расслабился и передал эстафету, ожидавшему в подвале, надзирателю.

Камера на четыре койки или шконки, в два яруса, просторная, уютная, не как обычно. Внутреннее убранство арестанта не заинтересовало, зайдя и поприветствовав сидельцев, он неожиданно для них подошёл к стене, прислонился и тихонечко съехал по ней в низ. Затих. Зачем? Почему на шконку рядом к ним не захотел? Чужое время надо экономить — своего всегда достаточно.

Ожидая новых событий, местные аборигены внимательно наблюдали за непонятными действиями, так сказать, новичка. Чуть погодя, не дождавшись продолжения, один старожил решил начать расспросы. Что за некультурность? Зачем лезть? Человек никого не трогает. Но жуткий интерес всегда просыпается ко всему неизведанному, пока новоиспечённый исследователь не получит по рогам. Это образно.

— Эй, браток. Чего застеснялся? Мы не кусаемся.

Реакции ноль. Да и какая реакция? Пилот ничего не слышит и не видит. Сознание ведёт работу по синхронизации внутренних систем с внешними, так сказать подключение к базам данных локальной матрицы. Типа интернета, вернее совсем иначе, не существует аналогии.

Работа кропотливая и требует всех резервов и постоянной концентрации. Надо просчитать милли… автор не сможет описать. Разум, который был так угнетаем и недоразвит своим хозяином в прошлой жизни, теперь имел совершенно другой характер: чистый, как горный хрусталь, послушный, ручной, невероятно работоспособный и неустанно собирающий и анализирующий всё, что ему прикажут, способный резать, как лазерный скальпель, также точно и остро. Разум теперь никогда не брал инициативу на себя, находясь под полным контролем сознания своего господина. В целом, неинтересная ерунда.

Тем временем, исследователи непонятного, чувствуя свою родственную связь с Малдером и Скалли из «Секретных материалов» решили начинать действия. Самый смелый и опытный учёный подошел к бесчувственному организму и произнёс:

— Ты глухой, что ли?

«Не дадут спокойно заняться любимым делом — решил Алексей. Тело дёрнулось, потом ещё. — Поднимите мне веки!!!»

Взгляды сокамерников встретились, пилот что-то тихо произнёс и снова закрыл глаза. Тело обмякло вновь. Исследователь очевидного и невероятного, постояв с секунду, двинул в сторону койки и рухнул — на койку, конечно, ему было хорошо. Людям вообще не обязательно приносить вред, дорогой читатель.

Настало время удивляться другому очевидцу. Нет, он не стал дёргать непонятный феномен. Хотя зря. Решив идти проторенной дорожкой, второй сиделец начал теребить возвратившегося:

— Валя, ты как? Что с тобой?

— Отвали, я спать буду.

— Чего он тебе сказал то?

— Да пошел он, ё…. какой-то.

Занавес.

Солнышко припекало ещё совсем по-летнему. Питерские ночи в конце августа, правда, из года в год разные, но эта ночь поразила местный бомонд интересными жаркими событиями. Натюрморт выглядел примерно так.

В одиннадцать часов дня или утра, это у кого как, некоторых жителей многоэтажки, расположенной…, разбудил или отвлек от важных дел дикий неудержимый гогот под окнами. На улице, рядом с помойными контейнерами с соответствующими надписями стояло несколько человек. Веселящиеся от души люди снимали на свои модные навороченные телефоны картину маслом…

Корякин силился понять, где он и что происходит. Безумно ныла голова, собаки гавкали или ржал кто-то, глаза совсем не хотели открываться, да и болели жутко, будто наполненные битым стеклом. Свет вокруг слепил или ему казалось — очи то закрыты. Тело, словно из ваты, всё замороженное и непослушное тоже добавляло внутреннего оптимизма… Текло время, полицейский потихоньку приходил в себя.

«Всё, пора что-то делать…Как пить хочется», — майор пошарил руками рядом с собой и, не нащупав опору, медленно перевернулся на бок. Лицо, помятое и всё в саже с грязью оказалось прямо под солнечной атакой. Резко увеличившийся световой поток замкнул подобие мыслительного процесса, и тело вернулось в прежнее положение. Что-то промычав, и сам себя при этом не услышав, майор перевернулся на второй бок. Отлично! Всё получилось.

Минут пять человек в полицейской форме без погон протирал глаза и озирался по сторонам. Наконец, осознав, где находится, хозяин жизни при помощи рук, а они уже начинали его слушаться, принял полусидящее положение. Привалившись к мусорному баку, сидя на заднице, Корякин окончательно увидел картину окружающей действительности.

«Почему в форме? Вчера в костюме ведь был. Ничего не помню, — порыскав по карманам, офицер полиции ничего не обнаружил, только ключи. — Слава тебе господи. Хоть что-то. Потом разберусь».

Оглядев свою новую базу, Корякин хриплым, непривычным для самого себя голосом попытался разогнать веселящуюся рядом молодёжь. Но молодёжь сейчас достаточно наглая, да и такой ролик грех не выложить на все обменники и сайты. — уйма просмотров, афигеть же. «Популярность мне теперь обеспечена. Впрочем, ерунда. Всё забудется, — великий сыщик ничего плохого не ожидал. — И не такое переживали. Пить… пить». Да и перепачканное лицо изменило облик, словно это был другой человек. Не Корякин уже — стёрли его.