Как стать полиглотом - Дмитрий Спивак

Так было во многих странах от юга черного континента до Сахары, получивших в наследство от прошлого колониальную пирамиду языков. Десятки местных языков получают письменность, законодательно утвержденные права. Те из них, которые издавна использовались в портах и на базарах для общения людей из разных мест, закрепляют за собой функции языка-посредника, переходят на радио и телевидение.

Кроме суахили следует обратить внимание на быстро набирающий силу в Западной Африке язык хауса. Сейчас им пользуется уже более 25 миллионов человек. Находится место и языкам бывших колонизаторов, например португальскому в Анголе, французскому в Конго, английскому в Нигерии. Собственно, говорят на них всего от 5 до 20 процентов коренного населения, но в целом ряде функций считается возможным использовать их на правах вспомогательных, пока местные языки не войдут в силу.

Много еще занимательного можно было бы рассказать об этих знойных странах, но до нашего слуха уже доносятся протяжное пение муэдзинов и тяжелая поступь караванов, открываются взору пальмы в оазисах и южные города с минаретами. Мы приближаемся к полиглотам арабского мира, раскинувшегося на огромном расстоянии от Марокко до Пакистана. Как вы понимаете, красочных подробностей и экзотики здесь хватило бы на целую книгу, но нас ведь интересуют более глубокие законы. А если посмотреть в корень, то выяснится, что мусульманская культура возникла как прямое продолжение античной, греко-римской культуры и в этом смысле является не менее законной наследницей ее, чем европейская. Вот почему история решения проблемы многоязычия в Египте и Средней Азии, Сирии и Северной Индии представлена уже знакомым нам по Европе средневековым его типом. Только здесь он был проведен еще жестче, так как Коран категорически запрещалось переводить на любой другой язык. Отсюда колоссальный авторитет арабского: в принципе любой культурный обитатель этого огромного мира был обязан понимать по-арабски. Но и самый необразованный человек, говоря на мало-мальски серьезную тему, вынужден был пользоваться арабскими словами, число которых в таких старейших и самостоятельных языках, как персидский и турецкий, запросто могло доходить до 80 процентов.

Вместе с тем в некоторых ограниченных областях были языки, успешно конкурировавшие с арабским. Так, персидский занял первенствующее положение в поэзии. Сладость его звуков и напевность размеров ценились так высоко, что за изучение персидского усаживались и гордые арабы, и утонченные индийцы. Знакомство с обоими языками считалось настолько естественным, что глубоко почитаемый и в наши дни всеми народами Востока мыслитель XIII века Джалаледдин Руми вызывает восхищение полетом научной мысли и гениальными стихами, но отнюдь не тем, что практически как родной знал арабский, персидский и турецкий. Последний в ту эпоху был некоторым новшеством, поскольку его только что провозгласили языком государственного управления турки, воздвигавшие Османскую империю. Одно время турецкий было весьма принято изучать, чему способствовали и простота строя этого языка, и лингвистические меры деспотов вроде Караман-оглу, печально прославившегося тем, что вырезал всех писцов, не позаботившихся овладеть турецким до 1271 года…

Постепенно в тех странах, где был авторитетный местный язык, арабский был вытеснен им из всех сфер применения, кроме, конечно, религии. Здесь просматривается определенное сходство с европейским многоязычием эпохи Просвещения. А в собственно арабских странах сложилось поистине уникальное для современного мира положение. Оно возникло в силу того, что сформировавшийся более тысячи лет назад классический арабский язык, на котором написан Коран, сильно изменился. «Что же тут удивительного? – спросит читатель. – Законы языкового развития неумолимы, изменяется любой язык». Да, но в разных странах по-разному. Суть ситуации в том, что разговорный язык, который слышится на улицах Алжира, почти непонятен для жителя Багдада, и наоборот! Сформировалась целая гроздь вариантов, способных стать самостоятельными языками, – египетский арабский, сирийский арабский и так далее. И это не преувеличение – автору уже доводилось видеть учебники вот с такими двойными наззаниями.

Получается, что на месте одного стало много языков. Как с этим справляются местные жители? Ряд решений нам уже знаком. К примеру, наиболее развитый из диалектов объединяет вокруг себя несколько соседних. Скажем, египетский арабский считается общепонятным и на территории южного соседа – Судана. Но главную черту, всю неповторимость ситуации создает то, что широкие массы населения арабского мира не собираются отказываться от классического языка. Допустим, на местном языке можно поговорить с женой или сыном, выступить на собрании либо почитать многотиражку. Но ознакомиться с серьезной книгой, пообщаться с арабом из далекой страны, получить образование по специальности можно только на классическом арабском. По мнению арабов, это препятствует замыканию культуры в рамках одного государства, поддерживает единство арабской нации в сложных современных условиях. И если в Европе латынь уступила место новым языком после долгого периода двуязычия, то в арабском мире исход такого соперничества пока остается неясным. Ну что же, значит каждый араб – полиглот!

В Индии и на Дальнем Востоке

Казалось бы, о многих удивительных традициях разных стран мира мы уже узнали, но Индия способна сравниться с любой из них по сказочному богатству своих языков и культур. Важнейшей вехой в ее истории является поселение здесь во II тысячелетии до н.э. кочевых племен индоевропейцев, говоривших на языках, родственных, между прочим, и славянским. До этого в Индии жили народы дравидской языковой семьи, внесшие большой вклад в ее культуру. Они и до сих пор занимают весь юг страны. Священным языком переселенцев стал санскрит. На нем была создана высочайшая культура, до наших дней играющая ведущую роль в жизни индийцев. Этому весьма способствовало то, что уже в IV веке до н.э. индусы выработали исключительно точную грамматику санскрита: достаточно сказать, что она была полной, то есть объясняла любое без исключения явление языка. На таком уровне европейские языковеды стали работать лишь сегодня! Но, конечно, это предъявляло весомые запросы и к учащимся.

Многие ли из вас могут с ходу перечислить все корни родного языка? А для индусов с тех далеких времен эта задача не казалась непосильной. То есть она, конечно, была посильна не для каждого. Но в принципе это могли сделать многие, так же как сейчас химика не затруднит написать по памяти таблицу Менделеева. В общем, вся традиционная индийская культура с тех пор ориентировалась в первую очередь не на запись, а на запоминание. Уже в наши дни уроженец древней страны Рамануджан не только освоил самоучкой европейскую математику и дополнил ее важными теоремами, но и мог перечислить все корни санскрита. А ведь этот язык вовсе не был родным для него…

Санскрит тысячелетиями прочно удерживал свои позиции. Можно сказать, что с ходом времени он только укреплялся. За период его процветания возросла и увяла латынь, а санскрит все оставался подлинным символом единства народов Индии. Уж на что независимым от древних условностей было вероучение буддизма – по преданию сам его основатель предписал: «Учите слова Будды каждый на своем собственном языке». И что же – даже оно в конце концов перешло на санскрит! Должны были произойти глубокие перемены во всем образе жизни, чтобы санскрит сменили новые языки. Им удалось это сделать совсем недавно.

Вот, скажем, урду, несущий сейчас функции государственного языка в Пакистане. Он сложился около XIV века при смешении персидского и арабского с местными наречиями при распространении мусульманства. Не случайно само название языка значит «лагерь»: именно в войске перемешивание было интенсивным, а сдерживающая роль традиций – минимальной. Что касается ведущего языка Индии – хинди, то по грамматике он почти совпадает с урду. Зато словарь его насыщен не арабо-персидскими, а санскритскими словами. Этот язык тоже обязан реформаторскому движению XV века, сдвинувшему с насиженных мест массы народа. Кстати, вождь движения – знаменитый Кабир – и написал строки, ставшие первым классическим образцом литературы хинди.

И наконец, в последние столетия на территории Индии появились европейские языки. Их принесли с сабой колонизаторы. Как метко писал один из них, для большинства туземцев овладение языком «цивилизаторов» начиналось с виртуозного овладения всеми временами и наклонениями глагола «грабить», то есть: «не грабьте меня», «меня ограбили», «караул, грабят» и тому подобное. Сложные взаимоотношения европейских и местных языков в конце концов уложились в знакомую нам пирамиду. Нужно сказать, что этот компромисс мало кого устраивал, однако после достижения независимости он оставил на языковой ситуации глубокий отпечаток.