Цифровая пуля - Алексей Макеев

Катя уже прилично окосела и придвинулась ко мне настолько, что наши бедра соприкасались. От ее упругой крепкой ноги исходило тепло, которое волновало меня, заставляло сильнее стучать сердце, дурманило голову, мешало сосредоточиться. Я пытался выбросить из головы дурные мысли, ибо с самой первой встречи с Аверьяновой запретил себе рассматривать ее как сексуальный объект… Желать женщину, у которой горе, подло, но у меня ничего не получалось — мысли вертелись вокруг молодой хорошенькой женщины, вернее, вокруг ее тела, стройных ног, крепкой груди, восхитительных губ. По-видимому, Катя испытывала нечто похожее на мои чувства, ее тело иной раз вздрагивало, грудь вздымалась, а смотрела она на меня так, будто мир плыл у нее перед глазами.

Усилием воли я выбросил крамольные мысли из головы и перенес все свое внимание на монитор. Открыл следующую папку и был приятно удивлен: в ней находились несколько тех самых файлов, которые мне восстановили Боцев и Проценко и которые оказались поврежденными. Скорее всего эти файлы Арсений перекачал на ноутбук Вики вместе с ее снимками. С замирающим сердцем я стал открывать один за другим файлы. Фотографий было штук десять. На всех были изображены двое мужчин, которые сидели за богато сервированным столом в беседке у крохотного пруда, очевидно, это был двор какой-то дачи, расположенной в лесу. Все фотографии были сделаны из одной точки, видимо, скрытой камерой, и мужчины оказались запечатленными на них в разных позах. На одних было лучше видно лицо одного, на других — другого. Мужчины пили коньяк, ели и о чем-то мирно беседовали. Один из них, русоволосый мордатый мужик, был мне смутно знаком. Но сколько я ни напрягал память, откуда я его знаю или где видел, припомнить не мог. Второго мужчину, худощавого кавказца с большим носом и выступающим вперед острым подбородком, с редкими волосами и с залысинами, видел впервые. Кто эти двое? Что они делали на даче в лесу и о чем говорили, я, разумеется, не знал. Но что-то мне подсказывало: эти фотографии имеют самое непосредственное отношение к загадочным убийствам фотографа и его эротической модели.

Поскольку Катя молча и безучастно взирала на фотографии, я сделал вывод, что и она понятия не имеет, кто запечатлен на снимках. Тем не менее на всякий случай я спросил:

— Ты никого из них не знаешь?

— Не-а, — пьяно качнула головой молодая женщина.

Я закрыл папку с фотографиями дачи, открыл еще несколько папок, но ничего интересного больше не обнаружил. Отсоединив внешний жесткий диск, отключил компьютер. Стрелки на часах показывали одиннадцать тридцать, надо отправлять Аверьянову домой, потому что если она и дальше будет сидеть рядом со мной и жаться к моей ноге, как приблудная собачонка, и смотреть преданными глазами, я за свое целомудрие не ручаюсь.

— Пойдем, Кэти, я тебя до дома провожу. Уже поздно, завтра и тебе, и мне на работу.

Если бы кто-то видел в этот момент ее глаза, он сказал бы мне: «Гладышев, у тебя нет сердца». А я бы ему ответил: «Зато есть совесть, которая не позволяет домогаться женщин, недавно потерявших мужей». Аверьянова покорно поднялась, двинулась за мной следом, а потом неожиданно забежала вперед меня и прильнула к моей груди.

— Я не хочу оставаться одна, Игорь! — проговорила она горячо и взволнованно. — Мне страшно! Не прогоняй меня, пожалуйста!

Но ведь не зверь же я, чтобы прогонять на улицу одинокую, чувственную, сексуальную, да еще прилично подвыпившую, созревшую для любви молодую женщину. И сердце мое дрогнуло. Я обнял Катю и нежно погладил ее по затылку.

— Хорошо, Кэт, оставайся, — произнес я, чувствуя, как во рту у меня вдруг стало сухо.

Аверьянова подняла ко мне лицо, как мне показалось в этот миг неземной красоты, я не удержался и коснулся своими губами ее губ, пахнущих коньяком, губной помадой и дышащих свежестью, словно лепестки только что распустившейся розы.

Все-таки подлец ты, Гладышев, пользуешься в своем доме положением хозяина, к которому пришла за помощью и защитой молодая, испуганная, прелестная женщина, и соблазняешь ее. Хотя, возможно, эта молодая и прелестная сама не прочь, чтобы ее соблазнили. Но да ладно, оставим рассуждения на морально-этические темы на завтра, а сейчас ждет более интересное дело. Я подхватил Катю на руки, отнес на диван, бережно положил на него и улегся рядом. Наши уста вновь соединились, сердца забились в унисон, мы сомкнули объятия в одном порыве, и моя рука двинулась вверх между крепких стройных ножек. Катя не сопротивлялась, лишь выгнулась, когда моя ладонь коснулась узкой полоски стрингов, затем стала осторожно стягивать их вниз. Не зря я надел спортивный костюм. Выскользнуть из него было делом двух секунд. Испытывая зверское желание обладать этой женщиной, даже не снимая с нее всей одежды, я сильно и уверенно вошел в нее. И мне было абсолютно все равно, по какой причине мне отдается Катя: из-за того, что я ей сильно понравился или этот секс, подаренный мне, был своеобразной платой за защиту, покровительство, мою способность стать для нее тем человеком, на кого она может опереться. А может быть, Аверьянова мстила мужу за то, что он изменял ей с ее теперь уже тоже покойной подругой.

Она и отдавалась в соответствии со своим характером: то неистово прижималась ко мне, извивалась, с силой обвивая мое тело руками и ногами, вскрикивая, стеная, кусая мои губы… А то вдруг, откинувшись на спину, безучастно лежала, глядя пустыми глазами в потолок, не проявляя абсолютно никаких чувств, и до того жаркие ее губы становились как лед. Но этот странный секс нравился мне своей новизной и необычностью, распалял меня, заставлял проделывать с молодой женщиной такие штуки, за которые мне сейчас до сих пор стыдно. Нет, такого горячечного, словно в бреду, секса у меня не было никогда в жизни и, наверное, думаю, больше и не будет.

Я перестал терзать тело Кати, когда была уже глубокая ночь, и обессиленный, но счастливый, уснул рядом с нею. Думаю, сегодняшняя ночь ей тоже пришлась по вкусу.

Глава 9

Ай цвай полицай

Утром я проснулся раньше Екатерины и соскользнул с дивана. Обнаженная молодая женщина лежала на боку, выставив одну ногу вперед, целомудренно прикрывая выбритый лобок и положив руку на грудь, пряча вишенки сосков. Вот теперь, после проведенной вместе с Екатериной ночи, можно поговорить о достоинствах ее фигуры, которую я не решался обсуждать во время нашей первой с ней встречи. А фигура у нее была потрясающая — крепкие стройные ноги, идеальной формы округлые ягодицы, тонкая талия, средних размеров стоячая грудь еще не рожавшей женщины, округлые плечи, лебединая шея. И почему ее покойный муж снимал эротические фотографии Вики, а не своей супруги? У нее фигура ничуть не хуже, а по мне так лучше, чем у Леоневской.

Я не стал будить молодую женщину… Первым отправился в ванную, побрился, умылся, а когда вошел в комнату, Катя, уже одетая, нахохлившись, сидела на диване.

— Доброе утро! — проговорил я добродушно. — Как спалось?

— Доброе утро! — буркнула Аверьянова, глядя куда-то в сторону. — Спасибо, хорошо.

Испытывая к своей гостье нежность и благодарность за подаренную чудесную ночь, подошел к ней, попытался прижать ее голову к себе, чтобы приласкать, но молодая женщина отстранилась.

— Извини, мне нужно умыться, — пробубнила она, не поднимая головы.

Списав неприветливость на то, что она с утра стесняется своего заспанного вида, растрепанных волос, не стал дальше приставать к Екатерине с телячьими нежностями, легко согласился:

— Пожалуйста, иди умывайся! А я сейчас завтрак приготовлю.

Отправился на кухню, а Кэти, прихватив свою сумочку, двинулась в ванную. Возилась она там долго, за это время я успел приготовить яичницу с колбасой, кофе, порезать хлеб, сервировать завтрак на двоих. Пока хозяйничал на кухне, включил телевизор, чтобы послушать новости, но в рамках утренней новостной передачи шла встреча с кандидатом в мэры. Телеведущая представила одного из кандидатов, Анатолия Аркадьевича Вольского, которому было предоставлено время для своего агитационного выступления. На экране крупным планом появился молодой мужчина с короткой стрижкой, мощным выпуклым лбом, орлиным взглядом, небольшим носом, хорошо очерченным ртом, с чуть приподнятыми уголками губ, выступающими скулами, мощным раздвоенным подбородком. Одет Вольский был в синюю рубашку с галстуком, говорил решительно, напористо, призывая избирателей голосовать на выборах за его персону. Он обещал народу, если его выберут в мэры, решить транспортные проблемы; построить новые линии метро; поменять маршрутки на комфортабельные автобусы; пустить трамваи нового поколения, быстрые, бесшумные. Обещал сделать город комфортным, чтобы в нем не было неуютных и неопрятных дворов, создать несколько парков мирового уровня. Обещал развивать образование, здравоохранение, обеспечить гражданам социальную защиту, безопасность, бороться с нелегальной миграцией, добиться открытости и подконтрольности власти горожанам. В общем, все как обычно, и, тем не менее, молодой мужчина мне нравился, и я бы не возражал, если бы он занял пост мэра нашего города.