Мара, или Война с горностаем - Брайан Джейкс

С усмешкой Фераго обернулся к Урту Полосатому:

— В глубине горы всего тридцать зайцев, мне это прекрасно известно. Нас впятеро больше. Но не будем говорить о битвах. Я гость в твоей стране — где же твое хваленое гостеприимство? Пригласи меня в крепость, мы поговорим…

— Никогда! Никогда я не позволю хищнику войти в Саламандастрон!

Урт Полосатый заметил, что, по мере того как он говорит, передние ряды дикой орды придвигаются ближе. Позади него зайцы достали стрелы из колчанов. Сапвуд был готов к любым неожиданностям.

Фераго покачал головой:

— Ты говоришь, что никогда не позволишь хищнику войти в гору, но ведь еще не так давно мой сын Клитч и его приятель Гоффа завтракали там вместе с тобой.

Копье Урта Полосатого стало медленно опускаться и наконец уперлось в грудь Фераго. Тот предусмотрительно отступил на несколько шагов.

Терпение барсука истощилось.

— Оставь Страну Цветущих Мхов, горностай, или погибнешь тут со своей бандой. Я устал говорить с тобой. Прочь с глаз моих. Твой вид оскорбляет меня!

Фераго нельзя было отказать в мужестве. Он насмешливо сплюнул на песок:

— Твоя гора окружена, барсук. Если дело дойдет до войны, шансов на победу у тебя нет. Что скажешь на это?

Но Урт Полосатый закончил говорить, у него осталось только одно слово для врагов:

— Эу-у-ула-а-алиа-а-а!

Раздался смертоносный свист стрел, и десять врагов упали, срезанные стрелами Дозорного Отряда. Фераго кинулся на землю и перекатился по песку, рыча:

— Заряжай!

Орда хищников переступила через тела павших товарищей и стала приближаться к барсуку и его зайцам. Зайцы припали на колено, за их спинами обнаружился еще десяток зайцев с луками наготове. Они выстрелили по вопящей орде, в то время как их товарищи подготовились и сделали новый залп. Охваченный упоением битвы, Урт Полосатый, вместо того чтобы отступить под прикрытие горы, бросился на врага. Крупный хорек, сжимая в лапе пику, кинулся к Урту. Копье барсука ударило его в грудь, подняло вверх, словно тряпичную куклу, и швырнуло затем в кипящую орду. Горностай бросился на спину Урта и ударил огромного барсука между поножами и кольчугой. Одним ударом могучей лапы Урт сбросил его наземь. Три зайца уже были убиты: двоих убили копьями, одного — из пращи.

— Я попытаюсь увести Урта прочь! — прокричал Сапвуд Бычеглазу. — Придержи вход открытым, пока не подойдем!

Бычеглаз хладнокровно наложил стрелу, прицелился и сразил наповал лиса.

— Правильно, давай двигай, Сап. Мы не можем сражаться тут целый день. Ты только посмотри, что творит наш Владыка Урт!

Сапвуд выронил лук и бросился в гущу схватки. Кусая врагов и отбиваясь всеми четырьмя лапами, он оказался рядом с барсуком:

— Поторапливайся, а то завтрак остынет, Владыка. Пойдем в крепость!

Брошенное в несчастливый час вражеское копье миновало Урта Полосатого, но попало в Сапвуда, оглушив его. Урт подхватил зайца одной лапой и, взвалив его на плечо, стал пробираться в крепость. Внезапно перед ним возник Клитч, размахивая своим коротким мечом. Барсук повернулся и постоял минуту, глядя прямо в глаза молодого горностая. Вырвав затем меч из его лап, он гневно прорычал:

— В следующий раз будь удачливей, щенок. Мы с тобой еще встретимся. Эу-у-ула-а-алиа-а-а!

И Урт Полосатый невозмутимо зашагал через поле битвы. Разбрасывая врагов, он прошел в гору и передал бесчувственного зайца на руки двум молодым бойцам. Затем он отдал приказ:

— Бычеглаз, заходи внутрь. Я закрою вход! Мгновенно все зайцы оказались внутри крепости, и Урт Полосатый налег своим крепким плечом на мощный затвор. Камень вкатился на место, запечатав гору. Несколькими ударами молота барсук загнал огромный дубовый штырь в паз.

Бычеглаз наблюдал за ним, оперевшись на лук:

— Я смотрю, они хотят драться, да? Урт слизнул с плеча кровь и усмехнулся:

— Похоже, так, дружище. Мы дадим им бой, это будет один из тех боев, о которых мы будем рассказывать долгими зимними вечерами, когда, старые и ленивые, будем сидеть у камелька.

Бычеглаз заглянул в свой опустевший колчан:

— Если позволишь мне сказать, владыка, то после битвы нас останется не слишком много.

16

Болотная лихорадка! Одного этого страшного названия было достаточно, чтобы захолонуло сердце каждого жителя аббатства. Старшие — аббатиса Долина, Вера Иголка, Бреммун и брат Остролист с Фурглем Отшельником — спешно удалились на совещание. Первой обратилась к собравшимся аббатиса:

— Друзья, если мы не примем срочных мер против этой ужасной лихорадки, она подкосит всех нас. Брат Остролист, у тебя, как смотрителя изолятора, есть какие-нибудь сведения об этой болезни?

Остролист поджал губы:

— Матушка аббатиса, мой опыт весьма ограничен: расстройство желудка, головная боль, всяческие царапины и раны — вот с чем я привык иметь дело. Перед тем как прийти сюда, я быстренько просмотрел свои медицинские книги, и вот мнение большинства из тех, кто был смотрителем изолятора до меня: от болотной лихорадки нет лекарства. Я могу облегчить страдания больного, но вылечить от нее я не в силах.

— Ледяной Цветок, вот что помогает от этой болезни. Но это, к сожалению, бабушкины сказки. Сам я никогда не нуждался в лекарствах. Но когда я был маленьким, моя бабушка говаривала, что единственное лекарство, которое может излечить болотную лихорадку, — это Ледяной Цветок, настоянный на талой воде. Я думаю, моя бабушка была сумасшедшей, точно. Совершенно сумасшедшей!

Вера Иголка погрозила Фурглю лапой:

— Нельзя ли побольше уважения к старшим? Моя бабушка говорила то же самое. Ледяной Цветок, сорванный в северных горах. Теперь я вспоминаю ее слова, она всегда говорила, что эти цветы могут излечить все болезни. Но кто знает, где они, эти северные горы? Ни один здравомыслящий зверь никогда не отправлялся на север. Это гадкие земли. Там плохой, враждебный край, о котором нам мало что известно.

— Бабушкины это сказки или нет, мы должны достать этот цветок. — Бреммун поднялся со своего места. — Я иду прямо сегодня.

Труг тоже поднялся, он, стоя неподалеку от кресла брата Остролиста, ожидал, когда тот освободится, чтобы поговорить с ним. Труг надавил на плечо Бреммуна, усадив того обратно:

— Нет, приятель. Ты староват для таких дел. Пойду я. Остролист, тебя ждут в изоляторе, туда только что поступили два малыша.

Вера Иголка пришла в восторг от предложения Труга.

— Ты храбр, Труг, — сказала она, похлопав его по лапе. — Мы отправим кого-нибудь в помощь тебе, выбери сам кого хочешь.

Труг неловко переступил с лапы на лапу:

— Я лучше пойду один. В нашем аббатстве каждая пара лап на счету. Кроме того, я смертельно боюсь заболеть, так что я найду этот цветочек быстрее всех. Как бишь его, Фургль?

— Хе-хе-хе, Ледяной Цветок. Хотя как ты найдешь северные горы — загадка для меня.

Труг взял Фургля под локотки и легко поднял над столом:

— Где северные горы? На севере, конечно. Прямо из аббатства одна тропинка ведет прямо на север, по ней я и пойду. Труг принесет вам целый букет таких цветов. Конечно, я никогда не видал их, но думаю, что они очень редкие и очень ценные, поэтому я и узнаю их, как только увижу. Горы на севере, цветы — в горах, что ж тут не понять?

Труг отправился в путь не откладывая, взяв с собой только пращу с камнями и большой мешок с едой. Ночь уже опустилась на аббатство, когда Труг ступил на пыльную тропинку, ведущую на север. Он не прошел и четверти часа, как услышал, что справа от него по лесу кто-то идет. Он взялся за пращу. Бледный двурогий полумесяц освещал лес по обеим сторонам тропинки. Труг увидел, что кусты справа шевелятся, его тайный спутник изо всех сил старался не отстать.

Мрачно усмехнувшись, Труг раскрутил пращу и остановился. Неизвестный остановился тоже. Вдруг куст можжевельника задрожал, и тонкий голосок прорезал тишину ночи:

— Помогите! Труг, на меня напала змеюка! Голос мог принадлежать только одному существу в целом свете — крошке Думблу! Труг ринулся в лес:

— Осторожно, приятель! Не бойся, Труг здесь! Думбла обвивали кольца большого травяного ужа.

Труг схватил ужа за горло и сильно стукнул его камнем. Тот потерял сознание. Думбл уже несколько посинел, изо всех сил пытаясь вдохнуть воздух. Неожиданно он обмяк.

Труг быстро перевернул мышонка и шлепнул его по попке. Средство весьма болезненное, но верное. Думбл вскрикнул на весь лес.

Вскоре он уже сидел на поваленном дереве, болтая лапами и уплетая за обе щеки засахаренный каштан.

Труг сурово прищурился и встал перед Думблом:

— С чего это ты надумал следовать за мной?

— Хотел пойти с тобой в северные горы, Труг.

— Ну знаешь! Ладно, слушай меня внимательно. В аббатстве тебя ждет твоя кроватка. Отправляйся туда!