Тени исчезают в полночь - Руслан Белов

Полковник, издалека увидев зомберов, погоняющих перед собой живой щит из связанных по рукам пленных, расстроился. Когда я сказал, что со стороны Кавалерова к нам подбирается еще один, очень сильный и свирепый зомбер, он пространно и очень содержательно выматерился и отправил меня навстречу зомберу.

– Ты как-никак тоже зомбер, хоть и бывший...

Так что иди, разбирайся, прикрой нас с тыла, – сказал он, по-отечески ласково глядя мне в глаза.

Я ушел, пообещав вернуться сразу после выполнения задания.

Зомбер мой оказался будь здоров... Оценив его габариты, я понял, что, если попаду ему в руки, он просто выдавит из меня всю клеточную жидкость. Подойдя метров на десять, я начал стрелять ему в голову – живой щит прикрывал его лишь до середины груди. Но зомбер успевал увертываться от пуль и неуклонно приближался ко мне.

И я поменял тактику. Я перестал стрелять попусту, сменил рожок, повернулся к противнику спиной, словно к прочитанной афише, и, насвистывая мелодию из кинофильма "Земля Санникова", пошел прочь к каменистому берегу.

"Жизнь – только миг между прошлым и будущим..." – свистел я, кося глазами в сторону зомбера.

Он сначала несколько растерялся, но мгновенно взял себя в руки и, желая меня догнать, выскочил за свой живой щит. Я быстро обернулся и влепил ему пулю в плечо (я метил в сердце, но он, как заправский тореро, увернулся).

Так, хрустя прибрежным галечником, мы бегали минут семь-восемь. Но как только со стороны расположения полковника начали раздаваться короткие автоматные очереди, зомбер, почувствовав, видно, что с его коллегами творится что-то неладное, тут же переквалифицировался в пылающего злобой камикадзе и пошел на меня буром. Я расстрелял всю обойму, но пули погружались в него как-то мирно и буднично, ну, примерно как пельмени погружаются в кипящую подсоленную воду. Последнюю пулю я выпустил в упор уже после того, как зомбер, свалив меня на землю, сомкнул на моей тщедушной шее свои огромные, покрытые рыжими вьющимися волосами лапы...

Подойдя к полковнику, залегшему за прибрежными валунами, метров на пятьдесят, зомберы остановились. Наверняка они решили дождаться своего коллегу, разбиравшегося со мной. Но через десять минут, когда им стало ясно, что разборка затягивается и, более того, может завершиться в мою пользу, они пинками и зуботычинами построили пленных и, прячась за ними, пошли на автомат Василия Ивановича.

Но Гжелкин, прошедший огонь, воду и все "горячие точки" Северного полушария, лишь покраснел, как вареный рак, и, едва противники приблизились метров на десять-двенадцать, начал расчетливо расстреливать атакующих короткими очередями. Еще в Кушке полковник, тогда рядовой, славился своей автоматной меткостью на весь Туркестанский военный округ от Каспия до Иссык-Куля. И хотя его руки давно предательски дрожали, меткости он не утратил.

Помня, что говорил ему Чернов об их реакции и жизнеспособности, он целил зомберам в головы, а вернее, в глаза и выбил пулями пять зенок и два затылка. Но оставшегося у одного из зомберов глаза (он почти вовремя заслонился заложником) хватило, чтобы остальные, практически уже безголовые, навалились на полковника...

Когда я очнулся, надо мной сидели на корточках два алкоголика. Руки у них были по-прежнему связаны сзади. Я хотел поднять голову и рассмотреть, чем это у них вымазаны лица, но резкая боль в изуродованной зомбером шее не позволила мне этого сделать.

– Ты лежи, лежи пока! – радостно улыбаясь, сказал мне один из экс-алкоголиков. – Радуйся, живой будешь.

– А в чем это у вас щеки и губы вымазаны?

Кровью, что ли, закусывали?

– Нет, не закусывали! – ответили мои спасители в один голос. – Это мы ему, мертвому, пальцы по очереди отгрызали, чтобы не задушил тебя до конца...

Полежав еще немного, я полностью пришел в себя, кое-как развязал алкоголикам руки и поковылял вместе с ними к полковнику.

Василий Иванович был еще жив. Светлыми глазами он смотрел в хмурое, беременное дождем небо. Увидев меня боковым зрением, он слабо улыбнулся. Я сел рядом на корточках.

– Хреново? Да? – спросил я невпопад, не зная, что и говорить умирающему.

– Не забудь, Евгений, выпить за алкоголиков, спасших Россию! – совсем не слабым голосом проговорил полковник и умер.

10. Я обливаю грязью светлую память. – Встреча в КПЗ. – И этот парень тоже здесь?

Мы похоронили полковника на берегу реки.

Помолчав минуту над могильным холмиком, который наверняка будет смыт ближайшим тайфуном, пошли в Кавалерово. Но прошли не более ста метров – нас догнал "уазик" с милиционерами, и мы были арестованы.

В кавалеровском УВД меня всю ночь допрашивал капитан Митрохин – голубоглазый и розовощекий тридцатилетний крепыш, чем-то похожий на среднестатистического заместителя начальника треста АБВиГ по технике безопасности В конце концов я чистосердечно "признался", что приехал на Шилинку с единственной целью навсегда избавиться от пагубной страсти к крепким спиртным напиткам. А всю стрельбу с многочисленными жертвами свалил на кирюхинских мафиози, не сумевших миром разделить сферы влияния в винно-водочной торговле.

– А как ты очутился на разборке? – спросил капитан, не вполне веря моему признанию.

– Бухой был в доску и спал в багажнике одной из их машин. Они меня за бутылку вымыть ее попросили. Ну, я вымыл, раздавил заработанный пузырь и упал в багажник. А какой-то шутник, наверное, его захлопнул, – ответил я, смущенно улыбаясь.

– Кто руководит бандами?

– Какими бандами? – переспросил я, чтобы успеть придумать что-нибудь путное.

– Валенком прикидываешься?

– Да нет, не прикидываюсь. Вы, гражданин капитан, не забывайте, пожалуйста, что я сильно пьющий с молодых лет, и с памятью у меня полный провал.

– Ах, с памятью провал! – участливо протянул Митрохин. – Ну, как раз это мы успешно лечим.

Наша контора как раз по провалам памяти специализируется.

И положил на стол резиновую дубинку.

– Госпитализировать хотите, гражданин доктор, – вздохнул я, настороженно разглядывая холодные глаза санитара правопорядка. – Но я, знаете ли, убежденный сторонник амбулаторного лечения. На чем мы остановились?

– Кто руководит бандами? – повторил вопрос Митрохин и сделал попытку убрать дубинку со стола.

– Нет, нет! Не убирайте. С ней вы хорошо смотритесь – законченный милиционер.

– Кто руководит бандами? – Митрохин схватил дубинку и постучал ею о край стола.

– Бандой алкоголиков Гжелкин Василий Иванович руководил, – спасая шкуру, облил я грязью светлую память о полковнике. – Другой бандой, которая торговлю водкой контролировала, – один бугай два на два метра, не знаю имени. Вы его, наверное нашли, там, неподалеку от места нашей с вами встречи...

– Нашли. Семь пуль в нем сидело, – пробормотал капитан и уставился в меня глазами Шерлока Холмса. – А почему у тебя вся шея синяя?

– Дык я в машине этого бугая спал, прямо на мешке с евойным автоматом. Он открыл багажник, взял меня одной рукой за горло и выкинул на булыжники. Далеко выкинул – часа два я летел.

– Та-ак, – протянул капитан Митрохин. – А ты знаешь, что остальные задержанные мне напели?

– Предполагаю, – вздохнул я. – Они, понимаете, с Белой Горы. Там одни белогорячечники обитают. Наверное, о каких-то зомби с альфы Центавра вам рассказывали.

– Примерно так, – буркнул капитан и принялся тщательно выравнивать папки и бумаги, лежащие на столе.

Когда он почти закончил, в комнату вошел старший лейтенант в безупречно выглаженной милицейской форме и положил перед капитаном лист бумаги. Это был факс из Москвы с моей подробной биографией от первого отроческого привода за успешную стрельбу в постового милиционера из рогатки и вплоть до сентября текущего года.

– М-да, – протянул капитан, несколько раз прочитав сообщение. – У вас "шестисотый"

"Мерседес" с личным шофером и в банке полтора миллиона долларов. Акции Газпрома на столько же рублей. Три любовницы. А вы приехали к нам лечиться.

– Был я во многих клиниках мира, в том числе и самых лучших, – пожал я плечами. – Но только понапрасну деньги растратил. Да и виски я терпеть не могу...

– Владелец магазина на Тверской...

– Да ну его на фиг! Хочешь, я тебе его подарю вместе с совладелицей? Бери, не пожалеешь!

– Взятку предлагаете?

– Взятку? Да ты сбежишь через месяц от всего этого или сопьешься, как я. Слушай, капитан!

Кончай, а, молю катать? Давай лучше вмажем по бутылке и в школу не пойдем?

– Вмажем-то мы вмажем, но без тебя. А ты пока в КПЗ посиди, подумай...

И меня отвели в камеру. Я лег на нары и начал приводить в порядок мозги.

"У Ольги с Борисом и Колей, похоже, все в порядке... – думал я, ворочаясь на досках. – Правда, было одно сообщение во время стычки с зомбером. Но когда очнулся, все уже было в порядке... Что же мы маем с птицы гусь? Шкварки...