Аксенов Даниил Павлович - Арес 2

– Теперь понятно, – кивнул Антипов, который мысленно занес в невидимый список еще одно свойство местных богов. – Ты умеешь изменять судьбу.

– Судьбу, сказал же! – рассмеялся Кеаль. – Ничего такого я не могу. Просто графине было все равно, встретишь ты ее или нет, а тебе было даже интересно на нее посмотреть. Если бы кто-нибудь из вас не желал этого, ничего бы не случилось. А судьба – другое. Тут хочешь – не хочешь, а это все равно произойдет.

– Но ведь я видел ее обнаженной! – произнес Антипов. – Вряд ли графиня желала, чтобы ее прелести разглядывали.

– Во-первых, она могла об этом вообще не думать, – ответил бог обмана. – Это ведь ее замок, здесь она в безопасности. А во-вторых, кто знает женщин? Графиня красивая, это безусловно, и как всякая женщина гордится этим. Вот подумай сам, кто увидит ее красоту? Муж и несколько любовников? А ей, может быть, в тайне хочется, чтобы многие увидели. И она права. Там ведь есть на что посмотреть. Красота улучшает мир, как ни крути. Графиня может просто стремится немного улучшить мир. Похвальное желание для человека!

– Гм…, – Виктор закашлялся. – Так ты не сможешь пожелать, чтобы я выиграл турнир?

– Пожелать смогу, – отозвался Кеаль. – Только из этого ничего не выйдет. Каждый ведь хочет победить. Даже если отдам всю свою силу, увы, не поможет. А с графиней получилось потому, что вы находитесь и так рядом друг с другом и никто ничему не препятствовал. Хотя и это могло не сработать.

Внезапно золотистая фигура начала таять. Она становилась прозрачней и прозрачней, хотя отблески огня все еще отражались от нее. Но вот пламя мелькнуло в хитрых глазах Кеаля в последний раз и образ бога обмана исчез. Все произошло за несколько секунд.

Виктор удивился такому внезапному исчезновению, ведь раньше за Кеалем не водилось ничего подобного. Воин только собрался спросить, чем вызван столь быстрый уход, как вдруг входная дверь вздрогнула под чьим-то могучим ударом.

– Господин! Откройте! Спасите! – Антипов без труда узнал голос Риксты. – Убивают!

Виктора не нужно было просить дважды. Он мгновенно подскочил к двери и отбросил щеколду. Рука сама потянулась к рукояти меча, пока слуга вваливался в комнату. Вид у Риксты был неважный, но Антипов не стал заострять на этом внимание, а толкнув того плечом внутрь каморки, наполовину вытащил меч из ножен и выглянул в коридор. Все было тихо. Серые стены освещались далеким чадящим факелом, а замечательный слух Виктора не мог услышать ничего, кроме тяжелого дыхания слуги и приглушенного шума, доносящегося откуда-то снизу.

– Кто тебя убивает? – воин полуобернулся к юноше. – Здесь никого нет.

Значительную часть левой половины лица Риксты занимал свежий синяк. Он, конечно, еще не выглядел синяком, но краснота и отечность точно указывали на то, что вскоре это место посинеет. Юноша держался правой рукой за левое плечо и иногда старательно ощупывал его, видимо, на предмет перелома.

– Музыканты! – сообщил он, болезненно морщась. – Они гонятся за мной! Но наверное отстали.

– Музыканты? – переспросил Виктор, терзаемый плохими предчувствиями. – Это случайно не те, к которым я тебя послал, чтобы одолжить варсету?

– Они! Они, господин! У, злыдни!

– Вот как? И что ты им сделал? – тон Антипова не предвещал ничего хорошего. Он ведь сильно рассчитывал на то, что удастся раздобыть инструмент.

– Да я…, – Риксту прервал теперь уже отчетливый топот, доносящийся из-за угла.

Воин быстро вернул меч обратно в ножны. Если за слугой действительно гонятся музыканты, то не годится дворянину встречать плебеев блеском железа. Это скажется на репутации. Поэтому Виктор просто потянул ножны вверх, высвобождая крючок, которым те крепились к металлическим кольцам перевязи. Меч в ножнах, сделанных из двух пластин ясеня и обтянутых кожей, сам по себе серьезное оружие в умелых руках.

Погоня не заставила себя ждать. Вскоре из-за угла резво выскочили трое мужчин, одетых в желто-оранжевые длинные куртки. Они грозно потрясали какими-то палками, подозрительно напоминающими черенки от метел.

– Стойте! – Виктор попытался придать своему голосу силу. Это, впрочем, удалось, потому что коридор замечательно отражал звук. – Что вам надо?

Однако то ли расстояние между углом и воином оказалось недостаточно большим (всего метра четыре), чтобы группа нападающих сориентировалась, то ли они вообще сначала не поняли, с кем имеют дело, но приказу Антипова не подчинились. Виктор же не стал дожидаться, пока те добегут и что-то начнут предпринимать первыми, а сделав два шага вперед, точным ударом выбил палку из руки бегущего впереди и, не возвращая назад меч, хлопнул по темечку второго. Неважно, кто был прав, а кто виноват, дворянин не мог допустить, чтобы на него бросался с палками какой-то сброд.

Действия Антипов возымели эффект. Музыканты бежали к нему совершенно молча, а после того, как прозвучали два удара, мгновенно развернулись и столь же безмолвно помчались в обратном направлении. Причем, похоже, что замыкающий сориентировался быстрее тех, кто ощутил на себе силу рыцарских ножен.

Виктор только покачал головой, наблюдая за таким странным поведением. Он не стал их преследовать, лишь постоял немного, прислушиваясь к удаляющимся шагам. А потом бросил взгляд на трофеи – два черенка от каких-то инструментов, валяющиеся на полу, пренебрег столь жалкой добычей и скрылся в своей комнате.

Рикста сидел там в прежней позе, слегка дрожа. Он боялся то ли своих противников, то ли своего господина.

– Так что случилось? – спросил Виктор, затворяя за собой дверь. – Почему они преследовали тебя?

– Я сделал все так, как вы говорили, господин! – в голосе юноши звучали жалостливые ноты. – Пошел к музыкантам, чтобы взять у них варсету на время. Застал их у какого-то сарая, когда они уже вышли из донжона. Говорю: вот вам серебряный, дайте варсету моему господину на вечер. А они – не можем, нас уже нанял барон ан-Крета.

– Так он их для серенады нанял, – сказал Антипов. – Объяснил бы, что мы-то вместе петь не сможем, поэтому будем по очереди. Сказал бы, что сыграю и тут же отдам.

– Я так и сказал, господин! – Рикста оторвал руку от плеча и попытался им подвигать. – Но слуга этого барона помогал им – нес большую трубу. Такой наглый тип! Он заявил, что уже заплачено и его барон не захочет ни с кем делиться. Особенно со всякими проходимцами.

– С проходимцами? – уточнил Антипов, приподняв бровь.

– Именно, господин! Я рассудил так: если бы он сказал 'с проходимцем', то имел в виду бы только меня. А получается, что сказал и о вас тоже! Это же оскорбление!

– Н-да… И что ты сделал? Врезал ему, надеюсь?