Соприкосновение. Часть 1, 2. (СИ) - Юлия Кир

-- Мы не знаем, кто это сделал, -- Отрывисто произнесла эльфийка, -- Шли, чтобы поздравить тебя. Увидели его. Митаэн сейчас принесет.

Энн тихонько осела на холодную землю, не в силах больше стоять. Все рухнуло. Мечты, надежды, ожидания. Все, о чем они с Нэльтарином разговаривали долгими счастливыми ночами, планировали, кропотливо создавая свой и только свой мирок. Еще вчера у нее было всё. И вот она осталась одна. С малышкой на руках, которую не принимают ни родственники, ни общество. Зачем ей это все? Почему? За что?

Видимо, последние слова она произнесла вслух.

-- Жизнь часто посылает нам испытания, -- тихо произнесла Лаэре, -- Но, как бы тяжело не было, надо бороться до последнего вздоха. Больше мне нечем тебя утешить, девушка. Поверь, мне так же тяжело, как и тебе. Многим людям не понять, но эльф всегда остро чувствует потерю соплеменника. Одно должно тебя утешить -- он теперь в лучшем мире.

Лаэре обняла одной рукой Энн за плечо. 

Но, Энн не хотелось -- ни бороться, ни утешаться, ей хотелось снова почувствовать себя любимой, защищенной, не одинокой. Она положила голову на плечо эльфийки и снова тихонько заплакала.

Вернулся Митаэн. Он нес Нэльтарина на руках впереди себя. Следопыт положил его тело перед Энн. 

Одежда мужа была грязной, на лице и руках множество ссадин и кровоподтеков. Было видно, что дрался он отчаянно. Предательская, чудовищная рана чернела на спине, а на шее синел след от веревки.

Энн кинулась к нему на грудь и закричала страшно, надсадно. Она гладила его лицо, руки, волосы, пыталась приподнять за одежду.

Лаэре не выдержала, и поняв, что и сама сейчас разрыдается, отошла с малышкой в сторону.

-- Он умер как воин, -- сказал Митаэн, -- по-своему пытаясь успокоить безутешную Энн.

-- Кто, кто это сделал?! -- плакала Энн, -- кому мы мешали?! 

Лаэре и Митаэн переглянулись, у них на сей счет были подозрения. Следопыт многих знал в деревне и догадывался, кто мог такое совершить. Но это подождет.

Хоронили, как и полагается эльфам -- в огне.

Никого, кроме Энн с дочкой, Митаэна с Лаэре, да ведуна-эльфа не было. Костер сложили на берегу реки.

Энн вынула из теплых одеял ручонку дочери и приложила к руке Нэльтарина, чтобы дочь и отец могли попрощаться друг с другом. Девочка не спала, была тихой, даже серьезной и казалось, все понимала. Но когда огонь взметнулся над берегом, она жалобно расплакалась.

Самой Кейт казалось, что она действительно все это помнит. Или, может, ее богатое воображение да подробные рассказы матери сделали свое дело. Впрочем, мать не очень любила ей об этом рассказывать. В основном тогда, когда напивалась.

Когда прах Нэльтарина был собран и захоронен, эльф-ведун отправился к себе. А Лаэре со следопытом вернулись к жилищу Энн. Они предлагали свою помощь, звали пожить у них. Места всем хватит. Но девушка отказалась. Она уже приняла решение, как тогда ей самой казалось -- самое правильное. 

Энн была благодарна этим двоим, казалось бы, чужим для нее людям, вернее..., ведь Лаэре была эльфийкой. Да какая в принципе разница, когда в горе не один, то это и перенести немножечко легче.

-- Манул, ты так и не выяснил, кто мог сделать это? -- спросила Энн на следующий день после похорон.

Они сидели втроем, под ивой. День был теплый, солнечный, и яркий от выпавшего свежего снега. Она кормила дочку и смотрела вдаль, на проплывающие в голубой лазури, пушистые облака.

От пережитого стресса молоко у нее стало пропадать. Ребенок не наедался и часто капризничал. Вот и сейчас, дочка на руках никак не могла заснуть, все крутилась и хныкала.

Митаэн переглянулся с Лаэре и потупил взгляд. Когда Энн отвлеклась на дочь, он украдкой покачал головой, показывая, что говорить не хочет.

-- Она имеет право знать, -- вслух сказала Лаэре.

Энн удивленно уставилась на обоих.

-- Что я имею право знать? -- Эхом повторила она. Заранее чувствуя, что это знание, действительно ей не понравится.

Девочка на руках у Энн, наконец, притихла и уснула. Лаэре приобняла девушку за плечи.

-- Скажи, -- шепотом произнесла она, -- А твои братья не приходили в тот день, пока Нэльтарин ходил по делам?

-- Братья? -- эхом отозвалась Энн, -- Да, они приходили, сказали, что были на охоте... И тут, до нее наконец, стало доходить, что именно имела в виду Лаэре.

Она посмотрела с надеждой на следопыта, так как догадка была слишком страшной. Но он только молча кивнул и потупил взгляд.

-- Мне очень жаль, но все следы говорят не в их пользу, -- тихо произнес Митаэн.

Энн верила ему, и не верила одновременно. Как страшно, немыслимо, невыносимо, чудовищно все это было. Ей казалось, что все ужасы этой жизни, словно сговорившись, решили сбыться именно сейчас.

Она подняла лицо ко вдруг потемневшему, зимнему небу. На солнце снова наползли облака, превратив яркий белый снег в скорбный сероватый саван. Из глаз катились и катились горячие слезы.

Братья, родные братья.

Не верить следопыту не имело смысла. Он жил в лесу с детства, знал все звериные тропки и безошибочно распознавал следы. Будь то следы зверя или человека.

-- Я бы на твоем месте не оставлял это преступление безнаказанным, -- проговорил он негромко. -- Я бы мог сделать это за тебя.

Энн со страхом посмотрела на него.

-- Нет, нет... -- замотала она головой, -- не надо мести! Они же... мои.... Ох, я не знаю что делать!? И она опять неслышно, чтобы не разбудить дочь, залилась слезами, уткнувшись в плечо подруги.

Следопыт передернул плечами и больше не поднимал эту тему. Надо, сама позовет. Он предложил, и сделал все, что мог.

Когда, после нескольких ходок, вещи Энн перенесли к ее родителям, эльфийка и Манул тепло распрощались с ней у порога ее дома. Внутрь гостей не пустили, да и "спасибо" за помощь не сказали. Но благодарность девушки была искренней. Она долго не выпускала Лаэре из объятий, словно боясь порвать ту тонкую ниточку, что соединяла ее с другим, счастливым прежде миром.

-- Навещай нас хоть изредка, шепнула она. Лаэре кивнула и незаметно пожала ее холодную, дрожащую ладошку.

Наконец, разомкнув объятья, Энн скрылась, словно растворившись в темном дверном проеме.

Уже по дороге домой Лаэре спросила следопыта:

-- Ты тоже, как Энн, считаешь, что месть не нужна? -- Вопрос звучал скорее как провокация к беседе.

Митаэн сверкнул глазами из-под нахмуренных бровей.

-- Поверь, я не успокоюсь, пока два ублюдка не получат свое, -- угрюмо процедил он, -- Нэльтарин был мне как брат, а за братьев мстят.

Лаэре с нежностью обняла его за талию. Она не сомневалась в муже. 

Как не странно, этой же зимой старшего брата задрал медведь. Младший, через несколько дней, попал в волчью яму. И не важно, что в арсенале у "медведя" имелся нож, что, впрочем, не помешало реальному медведю лакомиться мясом, а в той части леса, где была волчья яма, волков отродясь не видели.