Котерия. Пристанище заблудших - Алекс Рауз
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Кира хотела забыть, как ее зовут. Эту квартиру, эту жизнь и эту боль. И она отчаянно жалела, что слишком малодушна и не может помочь себе единственным действенным способом – закончить наконец-то эту бесполезную жизнь, которая не принесла ей ничего хорошего. Она не смогла поднять руку на незнакомого человека и тем более не сможет убить себя. Страх пересиливал боль.
Когда горло перестало источать эти звуки, Кира заплакала. Впервые за два дня из глаз потекли соленые слезы, но и они не давали даже временного облегчения. Боль пульсировала внутри, круша, превращая в месиво все ее внутренности, разрушая сознание, но по неведомой дикости – оставляя тело живым.
Сколько часов она здесь одна? Как давно она легла на холодный линолеум коридора? Почему чувства не могут умереть сами, оставив за собой выжженную пустыню мертвой телесной оболочки?
На секунду затишья Кира вынырнула в реальный мир за глотком воздуха. И поняла, что, если не заговорит сейчас – может не заговорить уже никогда.
Но ей было некому позвонить. Не осталось ни единого человека, который мог бы выслушать, приехать, помочь… Да, впрочем, был ли такой человек когда-нибудь? Теперь она в этом сомневалась.
Хотя есть человек, которому она может высказать сама.
Дрожащие руки набрали номер.
– Слушаю. – Голос на том конце был все так же холоден и отрешен. Для него ничего не поменялось. Он не знал, что для Киры умер весь мир. И ему было наплевать. Сволочь.
– Чтоб ты сдох!
– И тебе доброй ночи, Бэмби. Опять пьешь?
– Ненавижу тебя! – Кажется, она хотела сказать не это. Но звук голоса приводил ее в чувства, и они выплескивались наружу, уже ничем не сдерживаемые.
– Это распространенное мнение, – спокойно ответил дилер. – Или ты надумала совершить нашу сделку? Не говори, что опять зря будишь меня в два часа ночи.
– Ненавижу… – совсем тихо прошептала Кира и вдруг снова задохнулась слезами. – Ее больше нет. Она умерла…
– Знаешь, такое бывает с бабулями.
Кира не ждала сочувствия от едва знакомого человека, с которым собиралась заключить сделку. Но дьявол был единственным, чей номер она набрала. А значит, она снова должна идти до конца, хотя бы в этот раз. После его ответа слезы мгновенно пересохли.
– Надеюсь, тебя ненавидят все, – снова вырвались ненужные слова.
– Преимущественно.
– Сколько стоит избавиться от боли? Я не хочу чувствовать.
– Слишком дорого для тебя.
– Я не хочу страдать.
– А я не заключаю сделки с людьми в состоянии аффекта. Проспись.
На этот раз Кира бросила трубку первой. А что она ждала?!
Ей не везло не только в обычной жизни, но и в… Как это назвать? Когда даже дилер второй раз отказывался забрать ее душу.
Зато нашлись силы подняться. Она оперлась о стену и, подволакивая затекшие ноги, добрела до темной кухни. Села за стол, на котором по-прежнему алели подтеки от вина, и налила себе стакан воды из чайника.
А потом телефон зазвонил сам.
В первую секунду Кира не поверила глазам. Все еще дрожащей рукой потянулась к экрану смартфона, но долго не смахивала вверх зеленую трубку.
– Ты же там не одна? – Голос потеплел на пару градусов, но все еще оставался далеко за отметкой ниже ноля.
– Нет, бухаю в толпе на поминках.
– Врешь.
Кира не ответила. На том конце громко вздохнули.
– Говори адрес.
И она сказала. Просто и без вопросов назвала незнакомцу точные ориентиры вплоть до кода домофона и номера квартиры. Ей было нечего терять.
Завершив звонок, она снова осталась в звенящей пустоте. Желания и сил включить свет не было. Но ведь когда-нибудь они вернутся, эти силы? И хоть малейшее желание жить…
Стыдно признать, но она опять надеялась на сделку. Хваталась за соломинку, подожженную с другой стороны. Искала легкий выход.
Вот только дилер доказал ей однажды, что легких выходов не бывает. Тогда зачем он ехал сейчас? Совсем ненадолго, буквально на долю секунды в ней пробудился здравый смысл, и она испугалась собственных поступков. Неужели она пустит его в свою квартиру? Квартиру, которая только недавно была их…
Слезы вновь застлали глаза, и осторожность исчезла, сменившись новым приступом боли. Кира с трудом усидела на стуле, обхватила голову руками и провалилась в агонию.
Она не знала и не чувствовала, сколько времени прошло до звонка в дверь. По крайней мере, за окном все еще было темно.
В первое мгновение она даже не поняла, кто звонит. И лишь вспомнив, очнулась. Поняла, что все реально, а там, за дверью стоит ее ночной знакомый, дилер, торгующий чужими жизнями. Как она могла сказать свой адрес?!
Кира подскочила со стула, громко уронив его на пол, и замерла.
Может, сделать вид, что это не ее квартира?
Ведь не обязательно открывать дверь.
Это все было ошибкой.
Дребезжащий звонок разнесся по пустой квартире. С той стороны будто почувствовали ее намерения, потому что звон не смолкал целую минуту. Кира замерла не дыша.
А потом зазвонил проклятый телефон. На звонке стояли первые ноты «Numb» «Линкин Парка», и в такой тишине звук точно дошел до подъезда. Черт.
Телефон тут же смолк, зато квартиру огласила новая трель. На этот раз короткая, Кире даже показалось, что в ней был упрек. Бред какой-то.
Но не открывать дальше было бы уже странно. Все еще не включая свет, она дошла до двери в прихожей, с трудом пересилила последние сомнения и провернула старый замок дважды. Выдохнула и толкнула дверь.
В тусклом подъездном свете на фоне бело-зеленых типовых стен дьявол смотрелся странно. На нем был черный пиджак какого-то бренда, такая же рубашка без единой складки и пылинки, небрежно сидящие, но явно не дешевые джинсы – одежда так звонко кричала лейблами, что на ее цену можно было отремонтировать весь подъезд.
Кира непроизвольно глубже укуталась в серую бабушкину шаль, которую прижимала как родную уже второй день. Будто старая шаль могла ее спасти от этих ярких голубых глаз напротив.
– Страдаешь? – вместо приветствия сказал он, но в тоне не было усмешки. Кира не ответила, замерев на пороге. – Позволишь пройти? Ненавижу стоять на пороге.
И, не дождавшись ее ответа, он протиснулся внутрь. По-хозяйски зажег свет, огляделся и безошибочно нашел кухню. Кира почему-то вспомнила винные разводы, которые так и не протерла.
Дилер поставил на стол пакет и оглянулся.
– Так и будешь там стоять?
– А что ты делаешь? – огрызнулась
