Манипулятор: Плутократы - Чингиз Абдуллаев

Утром, перед встречей со Скрыпником, позвонил Яша Слаповский, бывший сотрудник Петровского, сделавший феноменальную карьеру в середине девяностых и ставший мультимиллионером на перепродаже нефтепродуктов. Такие бешеные деньги, которые можно было сделать на развале Советского Союза, еще никогда нигде и никому не удавалось получить ни при каких обстоятельствах. Нефтепродукты покупались по внутренней цене и перепродавались по внешней. Разница составляла сотни и тысячи процентов. Слаповский сказал, что украинцы очень серьезно готовятся к встрече с Петровским и готовы предложить любые условия, в случае достижения необходимого результата. 

Наконец Инна доложила, что к нему пришел посетитель. В кабинет вошел высокий мордастый мужчина в элегантном костюме. Зачесанные назад волосы. На вид лет сорок. Петровский поспешил ему навстречу. Они обменялись крепкими рукопожатиями. 

— Скрыпник Альберт Александрович, — представился гость. 

— Очень приятно, — кивнул Петровский. — мне звонил Яков Наумович и предупредил о вашем визите. 

— Мы просили наших общих знакомых организовать встречу с вами, — холодно произнес Скрыпник. — Нам рекомендовали вас как лучшего специалиста в этой области.

— Не мне судить, — улыбнулся Святослав >Олегович, — но если так считают друзья Якова Наумовича, значит, в этом есть что-то рациональное. Кстати, Слаповский начинал в нашем агентстве финансовым директором. 

Это уже потом он занялся продажей нефтепродуктов и превратился в уважаемого Якова Наумовича. Хотя должен сказать, и как финансовый директор он был лучше всех.

Петровский не стал уточнять, что в те давние времена, почти десять лет назад, еще не было аналитического агентства «Миллениум», на его месте существовал кооператив, торгующий дешевыми компьютерами, и должности финансового директора в нем тоже не было, а Слаповский работал обычным бухгалтером, который не очень-то верил в возможность развития их общего дела и поэтому решил наладить собственный бизнес. Только за последующие несколько лет бывший фарцовщик и спекулянт Яша Слаповский превратился в уважаемого бизнесмена, сумевшего сколотить многомиллионное состояние. 

Гость и хозяин кабинета разместились в глубоких кожаных креслах, стоящих в углу. Петровский обратил внимание на обувь пришедшего — туфли ручной работы. Пара такой обуви стоила больше тысячи долларов. Очевидно, Скрыпник получал хорошие деньги за свои посреднические услуги. 

— Я думаю, что мне не стоит напоминать о конфиденциальности нашей встречи, — начал он. — И надеюсь, у вас нет подслушивающей аппаратуры. 

— Это не в моих интересах, — отозвался Святослав Олегович. — Здесь установлены специальные генераторы шумов, чтобы исключить возможное подслушивание. 

— В таком случае, вы не будете возражать, если я включу и свой скремблер? — Скрыпник достал из кармана миниатюрное устройство и положил его на столик. 

Петровский удивленно поднял брови. Начало разговора и такая аппаратура свидетельствовали о серьезных намерениях его посетителя. 

— Не стану от вас скрывать, что мы долго выбирали, к кому именно обратиться, — пояснил Скрыпник. — Сначала пытались решить ваши вопросы без посторонней помощи, но не смогли урегулировать отношения в рамках наших возможностей. 

— Вы говорите так витиевато, что мне хочется пригласить переводчика, — усмехнулся Петровский. — Давайте проще. Неужели вы думаете, что я не наводил справок, прежде чем с вами встретиться? У меня аналитическое агентство, а не контора по заготовке рогов и копыт. Скрыпник улыбнулся — очевидно, он знал в каком романе существовала такая контора. 

— Не сомневаюсь, — сказал он. — Мне даже сообщили, что ваши представители вчера осторожно узнавали о работе моей организации в Киеве. У меня, конечно, не такое мощное агентство, как у вас, но некоторыми возможностями мы тоже обладаем. Кстати, я принял решение обратиться именно к вам сразу же, как только мне предложили прибегнуть к помощи иностранных специалистов. Решил, что у нас возможен взаимный интерес. Хотя у меня работает только двадцать человек, а у вас — несколько тысяч. 

— По моим сведениям, у вас работает человек сто пятьдесят, — спокойно уточнил Петровский, — не считая людей, которых вы берете по контракту. И у нас, кстати, трудится гораздо меньше людей. Слухи часто бывают преувеличенными. 

— Будем считать, что мы обменялись любезностями, — предложил Скрыпник. — Значит, мы примерно имеем представление о возможностях наших организаций. Поэтому-то я и приехал именно к вам за помощью. И полагаю, вы знаете, почему я здесь появился.

— На Украине грядут президентские выборы, — кивнул Петровский. — Даже если бы мои люди в Киеве ничего не разузнали, и так было бы нетрудно догадаться. Тем более что меня уже вызывали и предупреждали. Вы представляете интересы одного из кандидатов.

— Правильно, — кивнул Скрыпник. — И думаю, вы даже узнали, кого именно.

— Вы сами мне расскажете, — отозвался Петровский. — Но учтите, при любой нашей договоренности, я буду прежде всего исходить из интересов моей страны. Как бы высокопарно это ни звучало, я немного патриот. И если вы узнавали про меня, то вам известно о моих отношениях с политической элитой нашего государства.

— Конечно, известно, — подтвердил Скрыпник, — и мы играем без блефа. Вы точно знаете, кого именно из кандидатов я представляю, а мы знаем, что вы об этом знаете, выходит, наши позиции совпадают. Наш кандидат должен устроить и вашу страну, а наш оппонент вас явно не устраивает. Он слишком "западный", чтобы нравиться Москве. Но на Украйне никогда не побеждал прозападный кандидат. Кучме удавалось дважды добиться успеха за счет явной поддержки восточных регионов. И за счет скрытой поддержки России.

— И поэтому вы так долго старались сохранить баланс между нашими странами? —спросил Петровский. — Вам не кажется, что ваша политика привела к полному краху? Постепенно вам перестали доверять обе страны. Что вы в результате получили?

— Я приехал не обсуждать наши ошибки, а попытаться договориться с вами о совместной работе.

— Хорошо. Тогда давайте откроем карты. Я хочу знать ваш план. Что вы решили и как я могу вам помочь?

— Газовая труба, — пояснил Скрыпник. — Нам нужно, чтобы Россия начала перекрывать поставки газа на Украину. И желательно, чтобы эти действия сопровождались скандальными публикациями об имеющихся случаях воровства газа и об огромном нашем долге России за поставляемый газ. Скандалы должны быть управляемыми, но громкими. Наш кандидат будет выставляться как панацея от всех бедствий, а западный — как причина всех неприятностей.

— Так просто? — пробормотал Петровский. — Сейчас мы работаем гораздо интереснее.

— Это у вас, в Москве, нужно придумывать многоступенчатые интриги, — заметил гость, — а у нас достаточно и такой примитивной, прямолинейной тактики.

— Не всегда, — напомнил Петровский. — Когда ваша оппозиция пыталась свалить Кучму, она придумала дело Гонгадзе. Сначала появилась магнитофонная запись, потом исчезнувшее тело журналиста, наконец отрубленная голова, как в жутких романах. И чего вы добились? Только опозорились на весь мир.

— Мы не давали таких советов, — чуть покраснел Скрыпник. — Согласен, это была плохая идея. И мы очень много потеряли.— Или глупо подставили вашего премьер-министра, — продолжил говорить Петровский, — хотя теперь и бывшего. Позволили его арестовать, предъявить ему обвинение в многомиллионных хищениях. Я уже не говорю о Юлии Тимошенко, которую подставило ваше агентство, Альберт Александрович. Это ведь лично вы по заданию ваших официальных структур организовали ее арест и последующую компроментацию.

— Мы считали, что таким образом можно поднять престиж власти, — возразил Скрыпник. — Ошибки бывают даже у самых лучших профессионалов.

— Давайте договоримся, что мы будем сами планировать наши действия. Мой принцип такой: либо абсолютное доверие, либо мы с вами расстаемся.

Скрыпник начал беззвучно смеяться. Петровский увидел, как блеснули запонки у его собеседника. Рубашка украинского представителя стоила долларов триста. Золотые запонки с бриллиантами — не меньше полутора тысяч. Очевидно, дела у его коллеги шли достаточно хорошо. Заказов много, политики доверяют ему свои пиар-кампании.

— И вы часто используете такой термин, как "абсолютное доверие"? — спросил Альберт Александрович. — Вам не кажется, что нам нужно говорить в других категориях?

Петровский поднялся, прошел к столу и неожиданно спросил:

— Что вы обычно пьете? Виски, коньяк, пиво, вино, чай, кофе?

— Во время переговоров только минеральную воду без газа, — улыбнулся Скрыпник. — А после все, что угодно.

— Инна, — позвонил Святослав Олегович секретарю, — принеси нам две бутылки минеральной воды без газа.