Утопленник с приветом - Елена Усачева

— Отпустите! — голос его тоже заметно охрип. — Со мной нельзя так обращаться! Я брат народного героя! Сколько можно меня бить? Имейте совесть!

Он сильно изогнулся и вцепился зубами в папину руку. Папа взвыл и бросил Разина на землю. Фрол мгновенно вскочил на ноги и молниеносным движением притянул Алену к себе.

— Не подходите! — заорал он.

Алена почувствовала, как к ее горлу что-то приставили.

— Два шага назад, иначе я ее убью! — У недавно осипшего брата народного героя вдруг прорезался довольно звонкий голос. — Дальше, дальше!

Папа исподлобья посмотрел на Разина и сделал два крошечных шажка назад.

— Только тронь, — процедил он сквозь зубы. — Выплывать тебе уже будет неоткуда.

— Это-то я и хочу, — злорадно бросил Фрол.

Алена почувствовала, как рука разбойника напряглась, готовая совершить роковое движение. А потом ее с силой толкнули в бок. И лишь в следующую секунду до ушей эхом донесся крик:

— А-а-а-а-а!

— Мамочки! — отозвался Фрол, исчезая в реке.

Олечка сидела на мокром песке и снова терла разбитый лоб.

— Что-то я слишком разбежалась, — пробормотала она, сдерживая слезы боли.

…Олечка изо всех сил пыталась догнать подругу. Но сначала она упала на лестнице, потом поскользнулась на дороге, забежала в кусты, из которых не было выхода. Так что с горки к пляжу она летела сломя голову и смогла затормозить только о стоящих Фрола с Аленой. Разин слишком поздно повернул голову. От сильного толчка он полетел в воду.

Из темной вечерней реки раздался бульк — это всплыл пузырь, а вслед за ним показался Серега Березкин.

— Этот как опять здесь оказался? — удивился папа, привычным движением подхватывая закашлявшегося Березкина и взваливая его на плечо. — Ну и игры у вас, наследники!

Девчонки понимающе переглянулись, но говорить ничего не стали.

Дома мамы их отругали за то, что те бросили их одних и не взяли смотреть на вечернюю реку. Папа в ответ недовольно пыхтел в бороду, девчонки, забравшиеся под одеяло, молчали.

Говорить было не о чем. Оставалось ждать, какой еще фокус придумает Стенькин братец.

Когда за окном наступила темнота, им надоело трястись и вздрагивать от каждого резкого звука.

— А пошли и правда клад искать? — предложила Алена.

— Ночью? В темноте? — ахнула правильная Олечка.

— Настоящие клады, да еще с утопленниками, нужно искать непременно ночью, — авторитетно заявила Алена, словно каждый день этим занималась.

— Нас никто не отпустит, — попыталась найти вескую причину Олечка. Идти ей никуда не хотелось.

— А мы спрашивать не будем. — Алена и слышать не хотела ни о каких возражениях. — Фрол сейчас в речке сидит. И пока к нему туда никто не отправился, он нам не помешает.

— Как же не помешает, если он около клада сидит?

Олечка зашмыгала носом и попыталась чихнуть. Словом, делала все, чтобы показать, что идти она никак не может. Но чих получился ненастоящий, шмыгать чистым носом долго не выходило, да и Алена была непреклонна.

— Я знаю верный способ! — произнесла она и в ожидании настоящей ночи уставилась в окно.

Глава 10

На рыбалку с сачком

Алене понравилось их новое место жительства не только тем, что оно стояло вдалеке от реки и опасных Див. Но и тем, что здесь было много интересных и неожиданных вещей. Например, кочерга, красивые, вырезанные из дерева плошки, старинное веретено на подоконнике, ребристая доска для стирки и огромный сачок для ловли рыбы. Папа еще днем рассказал девчонкам, что таким сачком подхватывают большую рыбину, когда ее тяжело вытащить одной только удочкой.

— Поняла? — многозначительно спросила Алена, когда они уже стояли на улице около злосчастного колодца.

— Ничего не поняла, — пожала плечами Олечка и плотнее закуталась в кофту. Ей сейчас очень хотелось вернуться обратно в кровать, а не стоять на холодной улице. Дождь закончился, оставив после себя сырость и пробирающую до костей промозглость. А заодно облака, из-за которых не светили луна и звезды. Темнота стояла такая, что хоть глаз выколи.

— Мы этим сачком достанем клад, и Фрол успокоится, — в голосе Алены не было и тени колебания. — Там же воды по колено. Мы наденем сапоги, и никто до нас не доберется.

— Из реки не доберется, а вдруг с берега накинется? — Олечка все еще надеялась, что удастся вернуться в дом.

— С какого берега? — Для убедительности Алена покрутила пальцем у виска. — Ночь, темно, никто не знает, что мы туда пошли. Обделаем свое дело — и обратно.

Олечка была другого мнения, но знала, что с Аленой спорить бесполезно.

Подруги гуськом поднялись к дороге и вдоль заборов побежали к реке. В темноте было слышно, как хлопают высокие болотные сапоги — обеим девчонкам они были сильно велики.

Когда темные фигуры скрылись за поворотом, от кривого забора отделилась высокая тень.

— Давай, — кивнула тень, и земля около ее ног зашевелилась. Большая змея с еле слышным шипением проползла открытый участок дороги и скрылась в траве. Тень подобрала юбку, чтобы не запачкать подол, и широкими шагами пошла следом.

А вдоль забора, цепляясь рукой за кривые штакетины, двигалась еще одна темная личность. Глаза из-под низко надвинутой кепки горели озорным огнем. Личность шмыгала носом, прикашливала, терла покрасневшие глаза, но упорно двигалась вперед. В отличие от девчонок, идущий не догадался надеть сапоги, а потому в кроссовки он уже успел набрать холодной воды из луж. Но неприятности с ногами остановить Серегу Березкина, а это был он, уже не могли.

Хлюпанье и чавканье скрылось вдалеке. На крылечко домика вышел папа. Одет он был, как в старые добрые походные времена — в сапоги, теплые штаны, ватную куртку, шерстяной свитер и вязаную шапку. За плечами у него был рюкзак, объемный, но, судя по всему, легкий. Папа поправил на плечах лямки рюкзака, тихо прикрыл за собой дверь и пошел прямо через огород. Легко перемахнул через низкий заборчик и, сбивая дождевые капли с травы, направился к реке. Шел он легко и быстро, так что к заветным кустам вышел первым из всей компании, занял самое удобное место и приготовился ждать.

Вскоре появились девчонки. Они шли, не таясь, шумно обсуждая, что же они собираются делать. Олечка продолжала настаивать на возвращении. Алена отмахивалась от нее сачком.

— Значит, так, — она встала на берегу, поставив сачок к ноге, словно это была пика, а впереди не больше не меньше — город неприятеля, который непременно нужно взять. — Ты стоишь на берегу и держишь веревку — в случае чего будешь меня спасать. — Она выразительно провела рукой от веревки, привязанной к ее поясу, к руке Олечки. — Я нахожу клад, вытаскиваю его, а потом решаем, что с ним делать.