Секреты Бильдербергского клуба - Даниэль Эстулин

В поисках предлога: на сцену выходит Уильям Уокер

Как объясняет Джон Лафлэнд в своей статье «Техника государственного переворота», главой наблюдательной миссии в Косово (секретной операции ЦРУ, официальная функция которой заключалась в контроле над ситуацией в регионе) был Уильям Уокер, член СМО и бывший американский посол в Сальвадоре, правительство которого при поддержке США учредило «эскадроны смерти». В 1985 году Уокер был заместителем помощника государственного секретаря по вопросам Центральной Америки, сыгравшим ключевую роль в свержении правительства Никарагуа во время правления Рейгана. Подполковник Оливер Норт, назначенный сотрудником Совета национальной безопасности в начале 1981 года и уволенный 25 ноября 1986 года, являлся членом администрации Рейгана и был тесно связан с контрабандой[51] оружия в Иран.

Норт заявил, что выполнял большинство приказов Уильяма Кейси, главы ЦРУ, который умер от опухоли головного мозга, пока шло расследование, и заместителя государственного секретаря США Эллиота Абрамса. В 1991 году Абраме, ученик Ричарда Перла, член Бильдербергского клуба, был привлечен к суду специальным прокурором по делу «Иран–контрас» из–за лживых показаний перед конгрессом, данных им в 1987 году относительно своей роли в незаконной отправке денег в помощь контрас Никарагуа. Он был также обвинен в двух более мелких преступлениях из–за сокрытия информации перед конгрессом, чтобы избежать суда и возможного тюремного заключения. Это не помешало Бушу–младшему 3 декабря 2002 года назначить Абрамса специальным помощником президента и директором отдела Совета национальной безопасности по Ближнему Востоку и Северной Африке, занимающегося арабо–израильскими отношениями и продвижением мира и безопасности в данном регионе. В данном случае наиболее любопытным является то, что он был президентом Центра этики и общественной политики в период между 1996 и 2001 годами. Согласно судебной выписке, Уокер обвинялся в организации нелегальных поставок оружия, кокаина, боеприпасов и продуктов питания никарагуанским контрас под предлогом гуманитарной миссии, используя военную базу Илопанго[52] в Сальвадоре.

Именно Уокер обнаружил «резню» в Рачаке в январе 1999 года. Этот инцидент был использован как предлог для начала бомбардировок 24 марта. Средства массовой информации, такие как «The New York Times» и «The Washington Post», прекрасно знали о криминальном прошлом Уокера, тем не менее они восприняли его заявления как абсолютную истину, нисколько не подвергнув их сомнению. В действительности отсутствие стремления к истине отнюдь не ново и никого уже не должно удивлять[53], особенно после того, что читатель прочитал на этих страницах и что я писал в своей первой книге о Бильдербергском клубе.

В газете «The New York Times» от 20 января отмечалось, что «массовые убийства» в Рачаке проходили по «строго определенной модели: албанские партизаны Освободительной армии Косово убивают одного–двух сербских полицейских. Сербские силы отвечают репрессиями, уничтожая весь народ. На этот раз они убили более сорока албанцев, в том числе стариков и одного ребенка». Пятнадцатого января 1999 года, после военной операции, проведенной Вооруженными силами Югославии против поста Армии освобождения Косово в Рачаке, лидеры АОК доставили наблюдателей ОБСЕ ко рву, куда было сброшено 45 тел. Не дожидаясь начала расследования, США через посла Уильяма Уокера незамедлительно заявили, что сербы осуществили массовое убийство безоружных мирных албанцев в Косово.

Однако в то же время в статье, опубликованной в «Le Figaro», Рено Жирар, журналист, который освещал практически все войны, связанные с распадом бывшей Югославии, утверждал: «…было слишком много причин утверждать, что выводы Уокера о происшедшем являлись слишком поспешными». Как продолжает автор, «ров с трупами албанцев в гражданской одежде, лежащими в ряд, снимки которого обошли весь мир, был найден только утром следующего дня, около девяти часов […]. В это время селение вновь наводнили вооруженные солдаты [АОК], которые и привели прибывших иностранных наблюдателей к месту массового убийства. Около полудня прибыл Уильям Уокер собственной персоной и выразил свое негодование».

Кадры телевизионной съемки с места боев в Рачаке «полностью опровергают такую версию развития событий» и делают ее неправдоподобной. «В действительности полиция вошла в пустое селение утром […]. Перестрелка была интенсивной, так как стреляли из окопов [АОК] на склоне. Борьба особенно ужесточалась на холмах, где стоит поселок». Журналист Уильям Норман Григ в статье, опубликованной в «The New American» 15 марта 1999 года, сообщает, что «кадры без цензуры отображают не безжалостное нападение на беззащитных деревенских жителей, а, скорее, напоминают жестокую перестрелку между полицией и хорошо окопавшимися боевиками АОК». Еще больше осложняет «официальную» версию тот факт, что «журналисты нашли очень мало гильз вокруг канавы, где предположительно произошло массовое убийство».

«Что же было в действительности? — задавал себе вопрос Рено Жирар в «Le Figaro“. — Могла ли АО К собрать в одном месте за ночь трупы людей, которые на самом деле погибли от пуль сербов, чтобы инсценировать хладнокровное массовое убийство?» Кристофер Шатло в хронике о Косово от 21 марта под заглавием «Не слишком ли идеально массовое убийство в Рачаке?» выражал схожий скептицизм в «Le Monde». «Могла ли сербская полиция собрать мужчин и отвести их к месту расстрела, когда сама подвергалась обстрелу боевиками [АОК]? — спрашивал журналист. — И как могло случиться, что ров, расположенный на окраине Рачака [где позже были найдены жертвы убийства], остался незамеченным ни местными жителями, ни наблюдателями, которые провели в этой маленькой деревушке целых два часа? Почему вокруг трупов так мало гильз? Почему так мало крови во рву, где выстрелами в голову с близкого расстояния будто бы убиты 23 человека? Не лежат ли здесь трупы албанцев, убитых сербской полицией в бою, а затем перенесенные сюда, чтобы имитировать сцену, которая наверняка произведет должный эффект на общественное мнение?»

Семнадцатого марта 1999 года, за неделю до нападения на Югославию, НАТО организовала пресс–конференцию, на которой Хелен Ранта, глава комиссии финских судмедэкспертов, нанятой ОБСЕ для расследования случая в Рачаке, огласила свои выводы. Приблизительно сорок албанцев погибли в косовском селении Рачак в январе 1999 года. Некоторые умерли на поле боя, но двадцать три были казнены и позже найдены в овраге за поселком. Хотя доклад финской группы никогда не был опубликован, правительство США вместе с «The New York Times» использовали эти итоговые заключения как доказательство первоначального заявления Уильяма Уокера, который указывал на то, что в селении произошло массовое убийство. Уокер, который вложил оружие в руки никарагуанских контрас, сейчас превратился в мирного наблюдателя и перед мировой прессой со всей уверенностью заявил, что виновной в самом «ужасающем» массовом убийстве, которое он когда–нибудь видел, была сербская полиция. Сербы, которые до этого не поддавались на провокации НАТО и Бильдербергского клуба, сдались. Предполагаемое массовое убийство послужило предлогом для агрессии против Югославии. Тридцатого января Совет НАТО дал разрешение на бомбардировку. Бильдербергский клуб приказал генеральному секретарю Хавьеру Солане использовать вооруженные силы, чтобы заставить сербских делегатов от албанского меньшинства на «мирных» переговорах во Франции говорить об «автономии» Косово.

На самом деле, несмотря на то что сербам ловко удавалось избегать вооруженной конфронтации с НАТО, план нападения был разработан намного раньше инцидента в Рачаке. В докладе от 12 августа 1998 года политический комитет Республиканской партии в Сенате США указал, что «планы вмешательства НАТО под командованием США в Косово уже реализуются […]». Похоже, единственный недостающий элемент — это важное событие с соответствующим освещением в средствах массовой информации, которое сделало бы вмешательство политически «продаваемым», как вы и увидите в следующем разделе этой главы.

Любой более или менее проницательный человек смог бы запросто догадаться о «детонаторе», который НАТО, контролируемая Бильдербергским клубом, искала в качестве предлога для вторжения. В статье «The Washington Post» от 4 августа приводилась цитата одного «высокопоставленного чиновника Министерства обороны США, который отметил только одну вещь, которая могла бы изменить политический курс: «Я думаю, что, если будут перейдены определенные грани жестокости, это может послужить порохом для разжигания конфликта“».

Совсем недавно Хелен Ранта рассказала о том давлении, которое на нее оказывалось, чтобы подогнать выводы ее расследования под требования НАТО (в то время ее генеральным секретарем был член Бильдербергского клуба Хавьер Солана). В интервью немецкой газете «Berliner Zeitung» она заявляла, что на момент расследования ей было известно, что «в окрестностях Рачака были захоронены бойцы АОК […]. В то время я получила информацию, которая подтверждала, что также были убиты несколько сербских солдат. К сожалению, мы никогда не узнаем точного количества людей, погибших той ночью […]. Заявление Уокера о «бойне“ в Рачаке не имело никакого юридического обоснования. Наблюдатели ОБСЕ не приняли необходимых мер для объективного расследования инцидента: удаленность территории, запрет на присутствие любого человека без разрешения и запрет на сбор материальных доказательств. [Это очевидно], что группа правительств была заинтересована в версии событий в Рачаке, которая возлагала вину за инцидент только на сербскую сторону. Но я не могла предложить такую версию».