Том 1. Стихотворения 1838-1855 - Николай Некрасов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
<1851>, весна 1855
«Праздник жизни — молодости годы…»*
Праздник жизни — молодости годы —Я убил под тяжестью трудаИ поэтом, баловнем свободы,Другом лени — не был никогда.
Если долго сдержанные муки,Накипев, под сердце подойдут,Я пишу: рифмованные звукиНарушают мой обычный труд.
Всё ж они не хуже плоской прозыИ волнуют мягкие сердца,Как внезапно хлынувшие слезыС огорченного лица.
Но не льстясь, чтоб в памяти народнойУцелело что-нибудь из них…Нет в тебе поэзии свободной,Мой суровый, неуклюжий стих!
Нет в тебе творящего искусства…Но кипит в тебе живая кровь,Торжествует мстительное чувство,Догорая, теплится любовь, —
Та любовь, что добрых прославляет,Что клеймит злодея и глупцаИ венком терновым наделяетБеззащитного певца…
(Весна 1855)
«Безвестен я. Я вами не стяжал…»*
Безвестен я. Я вами не стяжалНи почестей, ни денег, ни похвал,Стихи мои — плод жизни несчастливой,У отдыха похищенных часов,Сокрытых слез и думы боязливой;Но вами я не восхвалял глупцов,Но с подлостью не заключал союза,Нет! свой венец терновый приняла,Не дрогнув, обесславленная МузаИ под кнутом без звука умерла.
(Весна 1855)
«Тяжелый крест достался ей на долю…»*
Тяжелый крест достался ей на долю:Страдай, молчи, притворствуй и не плачь;Кому и страсть, и молодость, и волю —Всё отдала, — тот стал ее палач!
Давно ни с кем она не знает встречи;Угнетена, пуглива и грустна,Безумные, язвительные речиБезропотно выслушивать должна:
«Не говори, что молодость сгубилаТы, ревностью истерзана моей;Не говори!.. близка моя могила,А ты цветка весеннего свежей!
Тот день, когда меня ты полюбилаИ от меня услышала: люблю —Не проклинай! близка моя могила:Поправлю всё, всё смертью искуплю!
Не говори, что дни твои унылы,Тюремщиком больного не зови:Передо мной — холодный мрак могилы,Перед тобой — объятия любви!
Я знаю: ты другого полюбила,Щадить и ждать наскучило тебе…О, погоди! близка моя могила —Начатое и кончить дай судьбе!..»
Ужасные, убийственные звуки!..Как статуя прекрасна и бледна,Она молчит, свои ломая руки…И что сказать могла б ему она?..
(Весна 1855)
Последние элегии*
1Душа мрачна, мечты мои унылы,Грядущее рисуется темно.Привычки, прежде милые, постыли,И горек дым сигары. Решено!Не ты горька, любимая подругаНочных трудов и одиноких дум, —Мой жребий горек. Жадного недугаЯ не избег. Еще мой светел ум,Еще в надежде глупой и послушнойНе ищет он отрады малодушной,Я вижу всё… А рано смерть идет,И жизни жаль мучительно. Я молод,Теперь поменьше мелочных заботИ реже в дверь мою стучится голод:Теперь бы мог я сделать что-нибудь.Но поздно!.. Я, как путник безрассудный,Пустившийся в далекий, долгий путь,Не соразмерив сил с дорогой трудной:Кругом всё чуждо, негде отдохнуть,Стоит он, бледный, средь большой дороги.Никто его не призрел, не подвез:Промчалась тройка, проскрипел обоз —Всё мимо, мимо!.. Подкосились ноги,И он упал… Тогда к нему толпойСойдутся люди — смущены, унылы,Почтят его ненужною слезойИ подвезут охотно — до могилы…
(январь или февраль 1853 г.)
2Я рано встал, недолги были сборы,Я вышел в путь, чуть занялась заря;Переходил я пропасти и горы,Переплывал я реки и моря;Боролся я, один и безоружен,С толпой врагов; не унывал в бедеИ не роптал. Но стал мне отдых нужен —И не нашел приюта я нигде!Не раз, упав лицом в сырую землю,С отчаяньем, голодный, я твердил:«По силам ли, о боже! труд подъемлю?» —И снова шел, собрав остаток сил.Всё ближе и знакомее дорога,И пройдено всё трудное в пути!Главы церквей сияют впереди —Недалеко до отчего порога!Насмешливо сгибаясь и кряхтяПод тяжестью сумы своей дырявой,Алчбы и жажды бедное дитя,Голодный труд, попутчик мой лукавый,Уж прочь идет: теперь нам розный путь.Вперед, вперед! Но изменили силы —Очнулся я на рубеже могилы…
И некому и нечем помянуть!Настанет утро — солнышко осветитБездушный труп… Всё будет решено!И в целом мире сердце лишь одно —И то едва ли — смерть мою заметит…
(между 1853 и 1855)
3Пышна в разливе гордая река,Плывут суда, колеблясь величаво,Просмолены их черные бока,Над ними флаг, на флаге надпись: слава!Толпы народа берегом бегут,К ним приковав досужее вниманье,И, шляпами размахивая, шлютПловцы родному берегу прощанье, —И вмиг оно подхвачено толпой,И дружно берег весь ему ответит.Но тут же, опрокинутый волной,Погибни челн — и кто его заметит?А если и раздастся дикий стонНа берегу — внезапный, одинокой,За криками не будет слышен онИ не дойдет до дна реки глубокой…Подруга темной участи моей!Оставь скорее берег, озаренныйГорячим блеском солнечных лучейИ пестрою толпою оживленный, —Чем солнце ярче, люди веселей,Тем сердцу сокрушенному больней!
(между 21 мая и 7 июня 1855)
«Еще скончался честный человек…»*
Еще скончался честный человек,А отчего? Бог ведает единый!В наш роковой и благодушный векДля смерти более одной причиной.Не от одних завалов и простудИ на Руси теперь уж люди мрут…Понятна нам трагическая повестьСвершившего злодейство, — если онУмрет, недугом тайным поражен,Мы говорим: его убила совесть.Но нас не поражает человек,На дело благородное рожденныйИ грустно проводящий темный векВ бездействии, в работе принужденнойИли в разгуле жалком; кто желалСлужить Добру, для ближнего трудитьсяИ в жажде дела сам себя ломал,Готовый на немногом помириться,Но присмирел и руки опустилВ сознании своих напрасных сил —Успев, как говорят, перебеситься!Не понимаем мы глубоких мук,Которыми болит душа иная,Внимая в жизни вечно ложный звукИ в праздности невольной изнывая.Нам юноша, стремящийся к добру,Смешон — восторженностью странной,А зрелый муж, поверженный в хандру,Смешон — тоскою постоянной.Покорствуя решению судьбы,Не ищет он обидных сожалений,И мы не видим внутренней борьбы,Ни слез его, ни тайных угрызений,И ежели сразит его судьба,Нам смерть его покажется случайной,И никому не интересной тайнойОстанется сокрытая борьба,Убившая страдальца…
Карета*
О филантропы русские! Бог с вами!Вы непритворно любите народ,А ездите с огромными гвоздями,Чтобы впотьмах усталый пешеходИли шалун мальчишка, кто случится,Вскочивши на запятки, заплатилУвечьем за желанье прокатитьсяЗа вашим экипажем…
(Между 21 мая и 7 июня 1855)
«Фантазии недремлющей моей…»*
Фантазии недремлющей моейИ опыта мучительного дети,Вы — планы тысячи поэм и повестей —Вы нерожденные должны погибнуть в Лете.
(Лето 1855)
