Укрощение повесы - Аманда Маккейб
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Но Роб загородил узкий проход своим телом, а он был много выше слуги.
Мальчишка ухмыльнулся, отвесил ему краткий поклон и протянул аккуратно сложенную и запечатанную записку:
— Сообщение от господина секретаря, мастер Олден.
— Он не мог сообщить раньше? — поинтересовался Роб, выхватывая у него письмо. — Что-то с трудом верится.
— Господин секретарь ничего не забывает. И ничто не ускользает от его внимания.
Роб закрыл дверь и прислушался. Дождался, пока стихнут шаги, и только тогда вернулся в комнату.
Анна уже не спала. Она лежала в постели и молча смотрела на него. Ее лицо вновь выражало напряженную подозрительность, мирное, спокойное выражение исчезло, словно его никогда и не было.
Роб прислонился спиной к двери и посмотрел, как она садится среди простыней и подушек. Она отбросила волосы и плотнее завернулась в шемизетку.
— Тебе прислали поручение? — спросила она.
— Только одно — убедиться, что ты вернулась домой в целости и сохранности.
— В этом нет необходимости. Я хорошо знаю дорогу, и у меня есть еще свои дела. — Она скользнула к краю постели и, свернув мешающие юбки, оголила ноги. Роб с восхищением наблюдал, как она разгладила свои чулки и аккуратно затянула подвязки. Потом нашла свои туфли и стала оглядываться в поисках жакета.
Роб снял его со стула и растянул в руках, предлагая надеть. Она на мгновение заколебалась, словно боясь какого-то подвоха, но потом приняла его помощь. Она стояла совершенно неподвижно, пока он убирал из-за воротника ее волосы и разглаживал длинные пряди.
Ну вот, она снова начала осторожничать. Это причинило ему боль, хотя он и понимал, что у нее есть все причины его опасаться. Она и должна относиться к нему подозрительно.
Анна мягко стряхнула его руки и стала собирать рассыпанные по полу шпильки.
— Мне надо разобраться с матушкой Нэн, пока у нее не началось «горячее время». Она не заплатила аренду, хотя клиентов у нее, как всегда, более чем достаточно.
Роб потянулся за своим дублетом.
— Позволь, я тебе помогу. При желании я могу быть очень убедительным.
Анна оглянулась через плечо:
— Да уж, это верно. И я не сомневаюсь, что матушка Нэн тоже тебя отлично знает. Что ж, хорошо, идем со мной. Но ты не должен чувствовать себя обязанным.
— Обязанным? — Это было последнее, что он чувствовал к Анне Баррет.
Она подошла вплотную и прижала ладони к груди, где раскрывался дублет. Поднялась на цыпочках и легко поцеловала.
— Я провела очень приятный день, Роберт. Спасибо.
Просто приятный? Она действительно так думает? Роб поймал ее за руку и дернул в свои объятия. И поцеловал со всей Силой и страстью, выпуская наружу чувственный голод, который снедал его тело. Языком проник в ее рот, пробуя ее на вкус, и Анна мгновенно ослабела, привалилась к нему. Вцепилась в плечи, чтобы не упасть.
Он испытывал безумное желание подхватить ее на руки, бросить на постель и заняться любовью. Предыдущие кувыркания только разожгли его тлеющий огонь в горящую страсть и чуть не превратили в пепел обоих.
Но в последний миг ему удалось удержаться. Он отстранил Анну и посмотрел на нее. Ее глаза были широко распахнуты, ярко-розовые, влажные от поцелуев губы полураскрыты.
— Нам пора уходить, — хрипловато произнес он.
— Да, — прошептала она. — Нам определенно пора.
Глава 8
— Анна? Это ты?
Анна, только поставившая ногу на нижнюю ступеньку лестницы, замерла и безмолвно выругалась. Она так старалась не наделать шума: неслышно вошла через садовые ворота и, сняв туфли, босиком прошла в дом. В это время дня отец чаще всего был в таверне или еще где-то развлекался, но она не хотела рисковать. Не сейчас, когда она в таком смятении.
В доме было так тихо и пусто, но отец тем не менее оказался дома. Его голос слышался из-за полуоткрытой двери гостиной.
— Анна? — снова позвал он.
— Да, это я, отец, — ответила она. — Боюсь, дела заняли больше времени, чем я думала.
— Проходи, погрейся у огня. У нас гость.
Гость? Меньше всего ей сейчас хотелось болтать с кем-то из отцовских друзей, вести спокойный и безмятежный разговор, как будто ничего не случилось. Как будто ничего не изменилось.
— Сейчас. Только приведу себя в порядок после улицы.
— Я не сомневаюсь, что ты отлично выглядишь! — В дверях появился Том и протянул ей руку. — У нас вино и разожженный камин и никаких великосветских гостей в дорогом атласе и изысканных прическах.
Анна покорно вздохнула и убрала под шляпку выбившийся локон:
— Хорошо, сейчас приду.
Она шагнула в гостиную и поняла, что у них в гостях Генри Эннис. Она не слишком удивилась. Они с отцом в последнее время сблизились, несмотря на разницу в возрасте, и Генри почти всегда околачивался у театра, когда она там бывала.
Она вспомнила его вчерашние слова, как он взял ее за руку и сказал, что хочет познакомить со своими родными. Она не раз слышала признания в любви от опьяневших актеров и научилась легко парировать. Протрезвев, они редко вспоминали о содеянном, а если и помнили, то сами над этим смеялись.
Но Генри смотрел на нее с такой болью, словно помнил каждую секунду и сожалел о ней. Как будто... как будто он вчера был серьезен. Он поднялся с места и отвесил ей низкий поклон.
— Миссис Баррет, — произнес он, — вы прекрасно выглядите. Прекрасней не бывает.
Все ее платье было в пыли и полном беспорядке. Она знала об этом и чувствовала себя странно неуютно — от того, как он смотрел на нее. Будто чего-то ждал. Она нервно отвернулась, чтобы поставить на столик корзину с бухгалтерскими книгами. Внутри зазвенели монеты — арендная плата, которую, благодаря уговорам Роба, матушка Нэн все-таки заплатила.
— Спасибо, мастер Эннис, — сказала она. — Надеюсь, вы хорошо провели время за разговором.
Отец сел в свое кресло и придвинул ноги ближе к огню.
— Генри говорит, что работает над пьесой.
— Неужели? — Анна села как можно дальше от очага. Она не сомневалась, что ее лицо еще хранит свидетельства страсти с Робом Олденом. Щеки горели, губы пощипывало. — Значит, вы хотите не только играть на сцене?
— Я не могу всю жизнь быть актером, — ответил он. — Но я хочу остаться в театре. Мне кажется, я играл достаточно разнообразные пьесы, чтобы знать, чего хочет публика, как вы считаете?
— Кровь — вот чего они жаждут, — заметил отец. — Крови, да побольше. Ну и немного комедии тоже не повредит.
— Нет, они хотят мелодраму, — запротестовала Анна. — Великую страсть, над которой можно всласть порыдать. Во всяком случае, леди хотят именно этого, а именно они приносят нам львиную долю выручки.