Летальный исход - Джон Локк

– Как входите через дверь, он стоит справа.

– Дверь открывается в правую сторону, – сказал я, – значит, когда я войду туда, она его закроет, верно?

– Да, сэр. Что вы собираетесь делать?

– От него уже были какие-нибудь неприятности?

Джаред понизил голос до шепота:

– Он там всех перепугал. У него револьвер.

– Кто-нибудь вызвал копов?

– Нет, никто не осмелился. Их трудно за это винить.

– Хорошо, – сказал я. – Окей, вот что мы сейчас будем делать…

– Мы, сэр?!

– Совершенно верно, сынок. Ты у нас нынче будешь героем.

И я сообщил Джареду и Кэтлин свой план. Она спросила:

– А что такое «поцелуй, как в Глазго»?

– Потом объясню.

– Если все это сработает, – заметила Кэтлин.

– Сработает. Это не самые лучшие из ребят Де Мео.

– Откуда ты знаешь?

– Во-первых, я знаю самых лучших его парней, и они сейчас в Лос-Анджелесе, охраняют его самого. Во-вторых, их тут трое.

– И что?

– Если бы это были действительно лучшие, было бы достаточно и двоих. Тот, что в кухне, подготовлен хуже остальных, самый неопытный. Он родственник одного из тех поганцев, что торчат на парковочной площадке; видимо, его младший братец. Нетрудно заметить, что они похожи друг на друга. И эта информация сработает в нашу пользу.

Я расстегнул и снял свой ремень, отмерил на нем расстояние примерно в двенадцать дюймов от пряжки. Воткнул туда лезвие своего ножа и проделал небольшое отверстие. После чего повесил его свободно болтаться у себя на шее. И сказал Джареду:

– Готов, сынок?

Он посмотрел мне на руки. Сглотнул. Поглядел на Кэтлин. Та лишь пожала плечами. Он снова посмотрел на меня. Я кивнул.

– Да, сэр, – сказал он.

Я дождался, когда тот поганец на кухне снова выглянет в окно. Когда он убрался обратно за дверь, я вскочил на ноги. Джаред пошел прямо к кухонной двери, уверенным шагом, а я сразу за ним. Как только он распахнул дверь, я развернулся и прыгнул туда спиной вперед. Все остальное происходило в реальном времени, в четкой последовательности, одно за другим, и хотя я всего этого не видел, как оно происходило, я все слышал или чувствовал, как оно происходит рядом со мною. Джаред опустил голову, пригнулся и сломя голову бросился через кухню, крича во всю мощь своих легких. Официантка вскрикнула и рухнула на пол – в обмороке. Повара замахали руками и бросились врассыпную, кто куда. А я нырнул под руку этого урода, который вздумал врезать мне с мощным замахом справа, который успела бы заметить даже моя бабушка.

Задача Джареда заключалась в том, чтобы выскочить на парковку с воплем: «Боже мой, он его убил!». Это сработало бы как диверсия, как отвлекающий маневр, и порушило бы все планы тех гадиков, что торчали на парковке. Это было очень важно, потому что первое и основное правило для любого удачливого участника уличной драки, с которым он знакомится при первом же таком случае, – это не драться со своими противниками так, как они были намерены драться с тобой.

Я был уверен, что Джаред выполнит свою задачу, поэтому полностью сосредоточился на своей собственной. Пока поганец в кухне старался восстановить равновесие, пытаясь распрямиться после своего шикарного замаха, прямо как при заготовке сена, и удара, которым он пытался меня свалить, я выпрямился во весь рост и головой со всей силой врезал ему в переносицу, разом ее сломав.

Вот он, «поцелуй, как в Глазго».

Я тысячи раз проделывал это в спортзале, хотя в реальной жизни, может, всего раз двадцать. Этот «поцелуй» всегда отлично срабатывает, даже против опытных бойцов – при условии, конечно, что они ничего подобного не ожидают. Я, разумеется, никогда не стану даже пытаться бросаться головой вперед на настоящего профессионала, но в этого парня попасть было совсем нетрудно, легче, чем в тяжеленную боксерскую грушу в спортзале, где я обычно тренировался.

Инерция моего изначального удара увлекла мой лоб дальше и вниз, в его щеки, а это означало, что обломки его носа последуют туда же. Он рухнул на пол. Я заметил оттопыренную револьвером полу его пиджака сзади. Вытащил этот револьвер и сунул его себе в карман, потом перевернул засранца ногой на спину и заглянул ему в лицо. Нет, я его не узнал, но даже его собственная жена или любовница узнала бы его сейчас с большим трудом. Остатки его носа и вытекшая из него кровь размазались по всему лицу, как масло расползается по разогретой сковородке.

Если вот таким образом сломать человеку нос, это вызывает столь сильную боль, что оглушает его, практически лишает зрения, а это дает мне лишнее время, чтобы рассмотреть разные варианты дальнейших действий. Например, снять ремень, болтающийся у меня на шее, сделать петлю, пропустив конец сквозь пряжку, и накинуть эту петлю ему на шею, а потом затянуть потуже, отталкивая при этом его голову ногой в противоположную сторону. Я с трудом просунул его толстую шею в узкое пространство, образованное ремнем, застегнутым на ту дырку, которую я проковырял в нем несколько минут назад.

Поганец начал хрипеть и кашлять, задыхаясь. От его лица повсюду разлетались капли крови, как из раненного разрывным гарпуном кита. И я решил, что через пару минут он окочурится. Я рывком поднял его на ноги, но он был слишком тяжел, чтобы удерживать его в таком положении одной рукой, а он к тому же дергался и брыкался. Я открыл дверь, подтащил его к ней, так чтобы створка оказалась между нами, перекинул через нее конец ремня и подтянул парнягу повыше, дергая за ремень левой рукой. Таким образом большую часть нагрузки приняла на себя створка двери, и теперь этот поганец висел на ней, а я стоял позади. Потом я вместе со створкой сдвинулся поближе к стене, и это было отличное местечко, поскольку двое других бандитов, покинув парковку, вломились через заднюю дверь в кухню, держа револьверы наготове.

Первое, что они увидели, был их приятель, висящий в ременной петле, перекинутой через створку двери, задыхающийся, плюющийся во все стороны кровью, хватающийся за шею, брыкающийся и хватающий ртом воздух. Второе же, что они увидели следом, была часть моей башки, высунувшаяся из-за этого урода.

Тот, что выглядел очень похоже на братца гибнущего поганца, заорал: «Рэй!». Второй обозвал меня грязным словом и пригрозил пристрелить, если я не выпущу Рэя. Все остальные, кто еще оставался в кухне, давно лежали на полу или за что-нибудь спрятались – все, за исключением той официантки, которая упала в обморок. Она как раз начинала приходить в себя. Посетители, сидевшие в зале ресторана, только-только начинали осознавать, что в кухне происходит что-то не то. И я уже слышал звуки, которые обычно издает группа не знакомых друг с другом людей, когда они пытаются решить, что им делать дальше. Если у них хватит мозгов, они последуют примеру Кэтлин и быстренько залезут под столы.

– Вот что теперь произойдет, – сообщил я этим двоим с револьверами. – Вы бросите свои пушки и пинками пошлете их по полу ко мне. Иначе ваш Рэй задохнется и помрет.

Приятель Рэя ухмыльнулся.

– Я еще никому не отдавал свой ствол! – заявил он.

Я прищурился, стараясь получше рассмотреть его инструмент.

– Это у тебя «Монстер магнум»? – спросил я. – Черт побери, тебя трудно за это винить. Отличная, крутая пушка.

Парень с «магнумом» проигнорировал мое выступление и продолжал говорить, отступив на шаг в сторону от братца Рэя. Он пытался отойти от того хоть на небольшое расстояние и попасть в слепую для меня зону.

– Подумаешь, нос разбит, подумаешь, петля на шее – от этого не умирают! Вздор несешь!

Братец Рэя не был столь уверен в этом.

– Джо, заткнись! Он помирает! Ты погляди на него! Мой брат помирает! – Мне же он сообщил: – Отпусти его, Крид! Отпусти его, и мы уйдем, Богом клянусь!

Но у Джо были другие планы. Он схватил упавшую официантку, поднял ее и приставил ей к уху револьвер.

– Отпусти его, Крид, или я убью ее! Не надейся, что не выстрелю!

Она вскрикнула. Я рассмеялся.

– Думаешь, я сильно расстроюсь, если ты ее застрелишь? Кое-кто, кажется, забыл тебе сообщить, чем я зарабатываю себе на жизнь.

Рэй, поганец, висевший на двери, был тяжел, так что моя левая рука уже начала неметь от напряжения. Я понимал, что не смогу долго удерживать его в таком подвешенном положении. Ствол, который я позаимствовал у Рэя, оказался компактным оружием калибра.38, отличный выбор для револьвера, который таскают за поясом. Я достал его и сжал в руке.

– Это твой последний шанс, Крид, – сказал Джо. – Ты ж знаешь, что эта пушка сделает с ее башкой. Будет то же, что делает пуля, попав в арбуз. – Он оттянул пальцем курок и взвел его, готовый произвести театральный эффект.

И это сработало. Курок издал очень качественный, четкий щелчок, который я очень люблю слышать, особенно когда его производит именно эта модель револьвера. Я очень чувствителен к подобным звукам и отличаю уникальное звучание любой модели пистолета или револьвера, к тому же мои уши вполне способны отделить этот щелчок от хриплых всхлипываний в горле Рэя и грохота, который производили его ноги, колотящие по нижней филенке дверной створки, на которой он висел. Я слышал его даже за шумом, поднявшимся в зале ресторана где посетители уже орали, бегали, сшибали стулья и оттаптывали друг другу ноги, пытаясь сбежать оттуда. Я услышал щелчок курка револьвера Джо, и он мне очень понравился. Хотя револьвер 50-го калибра – слишком мощное оружие для использования в повседневных ситуациях, я с нетерпением ждал, когда мне удастся присоединить его к своей коллекции.