Журнал «Вокруг Света» №01 за 1986 год - Вокруг Света

Из аэропорта, однако, чилийские полицейские их не выпустили, оставив на ночь в зале ожидания. Наутро, не говоря ни слова, сопроводили в первый же самолет, вылетавший в Боготу. Но и в колумбийской столице они не задержались и вскоре опять дышали воздухом родного «Пудауэля».

Телеграфные агентства уже следили за их поединком с диктатурой. Сотни друзей собрались в аэропорту, чтобы выразить восхищение мужественными соотечественниками.

Теперь уже любая попытка тайком расправиться с Рене и его товарищами грозила Пиночету дипломатическими осложнениями. Но позволить трем смельчакам покинуть аэропорт и вернуться домой означало признать свое поражение. Наконец был найден юридический предлог, и высылка из страны была заменена ссылкой в отдаленные районы Чили.

Так Рене оказался в местах, где родился и вырос: в Пуэрто-Кочране, на окраине Патагонии и почти что в двух шагах от Магелланова пролива. Но и ссылка эта обернулась моральным поражением режима: Рене получал там письма со всех концов Чили, из других стран от людей, которые мысленно были с ним все три месяца, пока он находился в изгнании...

Зачем нужны старые покрышки

Как-то, когда Фернандо был в гостях у тети Лауры, раздался звонок в дверь. Старушка вышла в прихожую и тут же вернулась с пареньком лет шестнадцати-семнадцати. Хитрющая физиономия, насмешливый взгляд.

— Вот, познакомься: это Вильфредо. Опять пришел за старыми покрышками.

— Зачем тебе старые покрышки? — удивился Фернандо.

— Я их коллекционирую. Собирают же люди марки и монеты. У каждого свое хобби. У меня — старые автомобильные покрышки.

— Знаешь, Вильфредо, — сказала тетя Лаура, — я уже надоела всем своим знакомым с твоими покрышками. Вон возьми в прихожей одну-единственную...

Со слов тети Лауры выяснилось, зачем на самом деле нужны пареньку эти покрышки. Вильфредо отвозит их в пригород, куда-то в Ла-Гранха, к знакомому сапожнику, занимающемуся по нынешним временам в основном починкой обуви. У того небольшая мастерская, и ни у кого не вызывает подозрений, что там много старых покрышек. Ведь резину для ремонта обуви такую, как нужно, сейчас не достать.

А тем временем в задней комнате мастерской с покрышками проделывались удивительные манипуляции. Они набивались опилками, стружками, углем. Все это пропитывалось бензином или мазутом. Потом подсохшие и готовые к употреблению покрышки складывались в углу до очередного дня протеста...

Как их пускают в дело, Фернандо вскоре пришлось увидеть самому.

Наступил очередной день протеста. Десятки тысяч чилийцев вышли на улицы. Группа демонстрантов, направлявшаяся в сторону центра, подхватила Фернандо на Аламеде и увлекла за собой.

Вскоре впереди раздались взрывы гранат. «Слезоточивый газ», — догадался Фернандо. Потом донеслись выстрелы.

Одна из групп бросилась в улочку, на углу которой пристроился Фернандо.

— Бежим, товарищ! — закричал кто-то, пробегая мимо. Фернандо пробежал вместе со всеми метров сто. И вдруг увидел Вильфредо. Бледное лицо, плотно сжатые губы. Он совсем не походил на того разбитного паренька, что заходил к тете Лауре. В руках Вильфредо держал автомобильную покрышку. Он был не один, вооруженные такими же покрышками, по бокам улицы стояло около десятка ребят.

Вот пробежали последние демонстранты, и в одну секунду улица оказалась перегороженной покрышками, ящиками, кусками досок. Появились карабинеры. Когда до баррикады им оставалось метров двадцать, в нее полетела бутылка с зажигательной смесью. Все сооружение вспыхнуло как факел. Карабинеры остановились, не решаясь штурмовать огненную преграду. Теперь им нужно ждать, пока подойдет бронетранспортер или пожарная машина, а значит, демонстрантам хватит времени, чтобы благополучно скрыться.

Они разойдутся по домам, предприятиям, учреждениям, чтобы вскоре снова выйти на улицы. И с каждым разом их будет становиться все больше и больше.

Мы поднялись, чтобы попрощаться с хозяином.

— Подождите минутку, — сказал Фернандо. Он подошел к полке с книгами, достал одну и протянул мне.

— Возьми на память.

Я недоуменно взглянул на заглавие. Это был «Ежегодник национального сельскохозяйственного общества Чили». Фернандо рассмеялся.

— Дай мне.

Он взял со стола перочинный нож, сделал тонкий надрез на переплете и достал оттуда вымпел: на прямоугольном кусочке грубой светлой материи со скошенной с двух сторон к центру нижней частью была изображена эмблема Коммунистической партии Чили. В разделенном на верхнюю голубую и нижнюю красную части круге, обрамленном густыми пшеничными колосьями, — серп и молот, а над ними — маленькая белая звездочка.

— Не понимаешь? — спрашивает Фернандо.— Это я привез из Чили. А ведь еще недавно нашим товарищам с огромным трудом и риском приходилось доставлять туда подобные вещи из-за границы. На этом же можно поставить марку: «Сделано в Чили, год выпуска — нынешний».

В. Деруга

Кораблю быть

Когда-то в детстве я, как и многие мальчишки, самозабвенно к мастерил маленькие фанерные корабли. Увлечение с возрастом прошло, но глубокое почтение к судомоделистам, постигшим хитрости этого весьма не праздного дела, осталось у меня навсегда. Наверное, поэтому я стараюсь не упустить случая обсудить с умельцами достоинства и недостатки миниатюрных кораблей...

Но никто из мастеров не удивил, не поразил меня так, как Алексей Александрович Корнев. Впервые я увидел его на втором Всесоюзном конкурсе по стендовому судомоделизму в Москве два года назад.

Я пришел туда как раз в тот момент, когда мастера устанавливали свои модели. Было немало людей в морской форме. Для многих из них служба была уже позади, но люди продолжали любить море и любовь к нему выражали, мастеря макеты кораблей: кто строил. уменьшенное во много раз судно, на котором начинал службу, кто — современный лайнер или эсминец, где продолжают служить ученики. Я ходил между метровых моделей ракетоносцев-крейсеров, морских паромов-катамаранов, контейнеровозов, сторожевых кораблей и подводных лодок. Весь этот разнообразный флот был построен из самых современных материалов, многие детали были выточены на станках.

Размещение экспозиции уже заканчивалось, когда в зал вошел невысокий, скромно одетый человек с большим деревянным чемоданом в руках. Подошел к распорядителю конкурса, представился. Ему выделили три стола. Модельки, которые он выложил на зеленое сукно, хотя и были миниатюрные, но их было около тридцати. Судьи и успевшие проникнуть в зал раньше времени зрители столпились вокруг экспозиции.

Она называлась «Путь корабля». Такого здесь еще не видели: мастер задумал отразить основные этапы мирового кораблестроения. И сделал это один! Я увидел древнеассирийский плот на мехах и камышовую лодку египтян, чукотскую кожаную байдару и берестяное судно североамериканских индейцев, триеру древних греков, бальсовый плот инков и пирогу жителей Соломоновых островов, корабль викингов и новгородский челн, японскую джонку и ганзейский когг, северный русский коч и «Санта-Марию» Колумба, запорожскую чайку и линейный корабль эпохи Петра Первого...

Автор стоял рядом. У него не было ни лихих усов, ни бравой «шкиперской» бороды. Не было и морской формы.

Через неделю я прочитал в газете заметку: самый высокий балл — 97 очков — и диплом первой степени получила по классу С-3 серия моделей «Путь корабля» Алексея Александровича Корнева, пенсионера из города Чистополя Татарской АССР.

Мне захотелось познакомиться поближе с этим человеком, и я, не откладывая, отправился в Чистополь.

Добраться от Казани до Чистополя оказалось непросто. Лед на Каме еще не встал, и прямых автобусных рейсов не было. Сначала на попутке я часа два добирался до паромной переправы у деревни Сорочьи Горы. Когда подъехали к пристани, паром уже делал отчаянные попытки отчалить, но ему мешал пятнадцатисантиметровый колотый лед. Эта заминка и выручила меня... И вот я уже смотрю, как впереди идущий ледокол пробивает путь нашему парому.

Как только сходни парома коснулись причала на противоположном берегу Камы, народ устремился к единственному автобусу. Наконец все набились в автобус, утрамбовались, притерлись. Видно, здесь не принято было оставлять кого-либо за «бортом»...

Люди выходили на пути в деревнях, и в автобусе становилось свободнее. Узнав, что я нездешний, сосед полюбопытствовал, по какому делу еду. И, услышав фамилию Корнева, воскликнул:

— Алексей Александрович?! Тот, что модели делает Да тут его каждый знает. Я покажу, где он живет...

Через полчаса, попрощавшись с провожатыми, я поднимался на третий этаж кирпичного дома. Открыл дверь хозяин.