Саша Чекалин - Василий Иванович Смирнов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— У нас у всех были бы тогда ружья, — размечтался Егорушка.
Но сколько ни рыли ребята, ничего не нашли, кроме внушительного размера медной монеты старой чеканки. Когда ее очистили от земли, явственно проступили цифры: «1770 год», и вензель: «Е. II». На другой стороне был заметен двуглавый орел. Монета переходила из рук в руки. А Серега даже попробовал ее на зуб.
— Настоящая, — смущенно объяснил он, простодушно моргая черными глазами.
Как монета попала в землю — оставалось тайной. Но учитель Петр Иванович, которому ребята показали находку, объяснил очень интересно.
— Это Иван Горемыка зарыл, — сообщил он.
Ребята вытаращили глаза. Теперь уж они не могли отстать от учителя.
— Жил на свете человек, — начал Петр Иванович, усаживаясь рядом с ребятами на песчаном обрыве над Выркой, — Иван Горемыка. Прозвали его так за крайнюю бедность, за суровую судьбу и нерадостную жизнь. Был Иван Горемыка крепостным у местного помещика графа Мансурова, которому тогда принадлежало Песковатское. Всю жизнь ждал Иван Горемыка воли, когда он станет свободным, но так и не дождался. Умирая, закопал он здесь, на берегу Вырки, все свое богатство — этот медный пятак и завещал медному пятаку никому на глаза не попадаться, пока не придет к народу свободная жизнь…
Ребята напряженно слушали, не зная, правду говорит учитель или шутит. А Петр Иванович, задумчиво поглядывая по сторонам, продолжал:
— Не стало и Мансурова. Продал он свое поместье. На смену ему пришел другой хозяин-помещик. Владел он всеми, — учитель широко обвел рукой, — полями, лугами, лесами. По-прежнему все принадлежало помещику…
— Как все?.. — удивились ребята.
— Даже и Вырка?.. — не вытерпев, задал вопрос Витюшка.
— Даже и Вырка, — ответил Петр Иванович.
Саша слушал не перебивая. Остальные тоже молчали. Только Степок недоверчиво усмехался.
— Сказочка… — сообщил он ребятам, когда Петр Иванович ушел. — А вы уши развесили… Раньше была здесь церковь, только деревянная. Вот кто-то и обронил…
— Ничего не сказочка… — горячо стоял на своем Илюша.
Саша тоже соглашался с Илюшей. Смотрел он на медный пятак, пролежавший в земле, может, сотню лет, и думал: в каких тот руках побывал, прежде чем его выкопали из земли?
Яма, вырытая искателями клада под откосом, недолго пустовала. Новая затея, которую подсказал дядя Митя — оборудовать яму под землянку, — сразу же увлекла всех ребят.
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ
Землянка была похожа на пещеру: узкий ход и широкая комната с потолком и отвесными стенами. В ней свободно помещались десять ребят и еще оставалось место для хозяйственного инвентаря.
Стены землянки ребята обшили сплетенными из прутьев матами. На глиняный пол настлали мягких еловых лапок. В одной стене пробили отверстие, вставили рамку со стеклом. Оттуда струился дневной свет. Можно было даже читать, сидя у окошка за столом, сколоченным из досок. Над столом висела клетка с ястребенком, которого Саша недавно поймал в лесу.
По стенам стояли скамейки, в углу чернела чугунная печка с конфорками и настоящим дымоходом на случай холодной и ненастной погоды. Постороннему человеку нелегко было в густом кустарнике отыскать вход в землянку. Рядом круто вниз серой змейкой сбегала к Вырке тропинка. Над крышей землянки возвышался высокий шест. На нем трепетал по ветру лоскут кумача. Флаг виднелся издалека, с какой бы стороны ни смотреть.
— Что же, сынок, у вас теперь коммуна? — шутливо спрашивала Сашу Надежда Самойловна, довольная, что у ребят появились серьезные дела и они меньше стали озорничать на улице.
Компания Саши, собиравшаяся на горе, где стоял дом Чекалиных, давно уже получила у ребят на селе прозвище горцев.
«Коммуна горцев» — это звучало громко и почетно.
Землянка выглядела независимым государством на песковатской земле. Сверху подходы к ней надежно стерегли два внушительных пса, тоже зачисленных в состав коммуны. Внизу расстилалась зеркальная гладь Вырки, там прикрывала берег эскадра кораблей. Оставались уязвимыми фланги — справа и слева. Но здесь рос на обрывистых скатах густой и колючий кустарник, преодолеть который мог не каждый.
Если существовала коммуна, то должно было появиться и общее хозяйство.
Вслед за чугунком, в котором часто варилась уха, и глиняными чашками у горцев появилась и артельная касса в жестяной коробке из-под ландрина. Она хранилась в землянке в потайном месте и периодически пополнялась единовременными взносами.
Когда объявлялся очередной взнос, каждый из коммунаров приносил по паре куриных яиц и клал их в плетушку.
…Витюшка сидел за колченогим столом. Мусоля карандаш, он записывал в приходную книгу:
«Егор — 2 шт.
Левка —2 шт.».
— Постой, — вдруг заволновался Витюшка, поднося яйцо к свету и потом передавая его Саше.
— Болтун, — категорически заявил Саша, возвращая яйцо Левке. — Из-под клушки вынул? Насиженные…
— Вы что, курочки-петушки!.. — возмутился Левка.
— Сам ты курица и петух! — передразнил его Саша. — Надо по-честному поступать.
— Да разве я из-под клушки?.. — продолжал протестовать Левушка. — По-честному взял… сказал, что яишню будем жарить… — Левка не сдавался, продолжая спорить, даже божился, что готов выпить яйцо и тем доказать свою правоту. Но ребят трудно было провести.
Злополучное яйцо ходило по рукам, все критически осматривали его и ругали Левку.
— Кокнуть тебя им по затылку? — сердито предложил Степок.
— Ладно. Я принесу другое… — не выдержал Левка, запуская яйцом в ближайшее дерево. Шмякнув, оно оставило мокрый желтоватый след.
Подтянув штаны, он помчался домой и притащил в кармане свежее яйцо, крупное, как гусиное.
Собранную партию яиц ребята относили в местный кооператив. Там за каждое яйцо платили по двугривенному.
В первый раз у дверей кооператива ребята замешкались, передавая из рук в руки плетушку с яйцами.
— Иди ты! — уговаривали Сашу ребята. — Тебе сподручнее. Про нас скажут: подворотни обшариваем. А тебе — доверие.
.— Не пойду, — отказывался Саша. — Не умею я продавать.
— Давай я снесу! — предложил Витюшка, которому надоели эти препирательства. Несмотря на свой малый рост, он по юркости и живости не уступал никому из Сашиных приятелей.
Забрав в руки плетушку, Витюшка в сопровождении Сереги храбро двинулся в кооператив.
Обратно в землянку ребята вернулись с пустой плетушкой. В кулаке у Саши были крепко зажаты четыре рублевые бумажки.
— Солидные деньги… — толковали между собой ребята. Спорили, что можно приобрести на них. Одни говорили — мяч для футбола, другие — крючки для удочек.
— Можно и билеты в кино, — предложил Витюшка.
— Мало. Не хватит, — сомневался Саша. — Придется еще по паре яиц собирать.
Артельная касса всех беспокоила: кому ее отдать, где хранить?.
— Выберем казначея, — предложил Саша. Он выложил деньги на стол и отошел в сторону, искоса поглядывая
