Лейтенант империи. Часть третья (СИ) - Четвертнов Александр

— Неожиданно, — повторился я, в этот раз удивившись ещё сильнее, — благодарю…

— Да не стоит, — улыбнулся боцман, — посмотрел я, как Лесников гоняет вас и в хвост, и в гриву, а вы не ропщите. Как ты возишься с салагами. И понял, что нет правды в слухах, не похож ты на блатмейстера.

— На кого? — я остановился и повернулся к боцману, — какие такие слухи?

— Да ты не стой в проходе, пойдём, — хмыкнул Заворотнев, и я зашагал дальше, а он продолжил: — у тебя дед генгуб так?

— Ну, да, — протянул я.

— Говорят, он с генадом Меньшовым служил, а теперь тебя по службе продвигает, — не своим голосом, будто передразнивая кого-то, пояснил Заворотнев. — Медальки там, звания, даже к ордену приставили по блату. Ты со штабными за ручку здороваешься, пользуешься связями. Несколько офицеров на земле задвинул, какого-то там Залесского или как-то так.

Он говорил, а я начинал понимать, что происходит. Какой вокруг меня ураган бушует из молвы и слухов.

— Кирилл Корнеевич, — заговорил я, когда боцман умолк, — уверяю, это не так. Дед генгубом стал уже после званий и орденов. Всё сам, по глупости и везению, а…

— Да я уж понял, — перебил меня Заворотнев, — что я, блатмейстера от офицера не отличу, пусть и зелёного? — он махнул рукой. — Мажоров по повадкам видно, а ты нормальный.

Затем помолчал и добавил:

— А хорошо ты сказал, по глупости и везению, дас. Все мы одним миром.

Ответить я не успел, мы как раз подошли к «офису» безопасников, и нам на встречу выскочил Тим Пивоваров.

— Командир, — Тим дёрнулся, замешкался на мгновение и махнул ведром в руке, — я на пятнадцать минут, буквально, боцман просил голубницы набрать.

Ведро описало дугу, а Тим, не дожидаясь ответа, помчался по коридору в противоположную от нас сторону.

— Я здесь не причём, — сделал большие глаза Заворотнев, когда я на него посмотрел. — Да и шутка глупая, отверстия собирать, он бы ещё макароны продувать побежал.

— И боцман на корабле один, — протянул я, понимая, что Тим солгал, иначе узнал бы Заворотнева. Значит, и в прошлый раз он соврал.

— Слушай, лейтенант, а я видел этого парнишку, — задумался боцман, — он, вроде, к бацилле вашей ходит. — Он подумал ещё немного и заключил: — точно, в медотсеке его всю неделю встречал, он там с вашей девчонкой лясы точит постоянно.

— С девчонкой, говоришь, — я достал инфопланшет и подключился к системе видеонаблюдения.

Пивоваров как раз добежал до нужного коридора и встретил там Лизу. Девушка всплеснула руками, увидев его побитое лицо. Даже на камеру её взгляд оказался неимоверно выразительным. Он всё сказал о её чувствах.

Лиза кинулась к Тиму и… а дальше я не смотрел. Отключился. Негоже подглядывать, как воркуют голубки.

— Ладно, лейтенант, увидимся на катере, — хлопнул меня по плечу боцман.

Он ушёл, а я думал об атмосфере в отряде. Совсем недавно Миша Гусаров задал мне вопрос о Лизе. Он был настроен на конфликт. Делал он ей намёки на отношения? Разговаривал? Не знаю. Но Лиза и Пивоваров вместе, это точно, и надо присмотреть за ними и Гусаром. Эх, кабы не случилось беды какой из-за этого треугольника…

Сигнал боевой тревоги вывел меня из полудрёмы. Красный свет ударил по глазам через забрало доспеха. Система резво затемнила визор, а я проморгался. Короткий сон, если полную мыслей дремоту можно назвать сном, закончился.

— Нам дали доступ к ангару палубной авиации, приглашают туда, — раздался по связи голос первого пилота катера, — пятнадцать минут до посадки, соглашаться, господин лейтенант?

Бойцы зашевелились на своих местах. Кто-то потянулся к оружию, кто-то разминал затекшие конечности. Гусаров, рядом со мной, откинул забрало и захрустел сух пайком.

— Соглашайтесь, — отдал приказ я и повертел головой, разминая шею. Стал прикидывать план действий.

— Лейтенант, — старший мичман Бородько потянулся, и коснулся моего колена, — зачем согласился? Это плохой знак.

— Знаю, — ответил я.

— Тогда…

— Сундук, ты чего пристал к литеру? — одёрнул его боцман, — наше дело приказы исполнять.

— А ты не понимаешь? — Бородько умудрился развернуться всем корпусом в кресле, — что, чёрт, чинопочитание в голову ударило? Так я выбью….

— Отставить, — я пнул Бородько ногой по голени доспеха.

Удивительно, но он почувствовал. Почему удивительно? Да его доспех из-за размеров старшего мичмана отличался от стандартного. Я сомневаюсь даже, что его можно отнести к классу лёгких. Эта гора сплавов скорее застряла между лёгким и средним типом.

Корпус Бородько развернулся в мою сторону, страховочная система на нём до конца не закрывалась, жалобно скрипела. Я убедился, что старший мичман, поджав губы, хмуро смотрит на меня. Пнул его ещё раз, что бы наверняка завладеть его вниманием, и произнёс:

— Слушаем сюда, бакланы, мы на боевом задании, — я тоже откинул забрало и посмотрел прямо в глаза Бородько. Посмотрел так, как Дед учил смотреть на туров. Чётко, твёрдо, вкладывая во взгляд мысль о подчинении, о том, что я сильнее.

Бородько закусил губу и нахмурился сильнее. На виске у него заиграла жилка, выступили капли пота. Взгляд он не отводил.

Меж нами будто образовалась зрительная связь. Мир сузился до размеров его лица. Я ощутил, словно нахожусь дома, в загоне с туром. За спиной стоят Дед и отец. Смотрят на меня. Они готовы прийти на помощь, если что-то пойдёт не так, как с первым туром. Но я справлюсь сам. Потому что это даже не второй тур, а двадцать второй.

— Черти, сундуки, салаги и прочий жаргон остался на Злом, — я вбивал слова в голову Бородько тоном, не терпящим возражения. — Здесь и сейчас обращаться только по позывным. Это ясно?

Секунды ожидания показались вечностью. Во взгляде Бородько мелькнула ярость. Она не нашла ни капли страха во мне, разбилась о мою волю, и старший мичман, словно загипнотизированный, медленно кивнул.

— Теперь, касательно диспозиции, — мой тон не изменился, я продолжал удерживать взгляд Бородько словно клещами, а он, я знал, не мог его отвести. — Мне понятна ситуация, и ваш страх касательно неё. Потому будем действовать по следующей схеме, — не глядя я коснулся коммутатора на предплечье и отправил всем бойцам отряда план действий. — На ознакомление две минуты. Выполнять.

Зрительный канал меж нами исчез. Бородько часто-часто заморгал. Утёр пот со лба. Лицо его выглядело озадаченным.

— Лейтенант, у Вас лицо светится синими полосами, — прошептал Боцман, — это не заразно?

— Нет, — поморщился я, и, чтобы он не порушил всю мою работу, придавил его приказом: — Кирилл Корнеевич, Вас план тоже касается, изучайте.

— Есть, — Заворотнев был далеко не дураком, сразу понял, что не так, и уткнулся в коммутатор.

Я не слукавил. Действительно понимал страх Бородько. Кораблей торговцев для досмотра было два, и для экономии времени капитан Растулов решил провести досмотры одновременно.

Ко второму кораблю отправился катер с Остаповым на борту. По системе общей связи от них шли сообщения, что секунд-майор решил действовать по первому варианту стандартного протокола досмотра. Они пристыкуются к борту шхуны и войдут на неё через стыковочный отсек.

У этого способа имелись неудобства, но преимущество было в том, что кораблю будет неудобно уходить от погони с пристыкованным катером. Плюс, случись что, катер сможет атаковать обшивку шхуны.

Второй вариант, то есть наш, был более рискованным. Катер окажется внутри шхуны, и она сможет спокойно двигаться с ним на борту. К тому же мы не знаем, что там в отсеке. Вдруг там установлены турели, которые подавят систему катера, пробьют защиту, а нас окружат враги ещё до того, как мы выйдем и развернёмся в боевые порядки.

В учебниках о таком часто упоминали. Так любили поступать пираты, притворившиеся торговцами, особенно в ситуациях, похожих на нашу.

Один корабль отдаётся на заклание. Отвлекает внимание. Второй же принимает абордажный катер на палубу и с боем уходит от военных.