Доктор воровских наук - Валерий Гусев

Мама и папа переглянулись, а потом уставились на нас. В их глазах застыл немой вопрос. Даже два.

– Может, хватит? - спросила нас мама. - Монастырь, машина… Террористы какие-то.

– Да не, - выручил нас дядя Федор. - Ребята ни при чем.

– Расскажи подробнее, - попросил папа.

– Ну че? Пригнали мы ее в мастерскую. Стали смотреть. Никто ничего не поймет. Не крутится движок - и все. Один умник говорит: давай его на стенде крутанем, может, он в мертвой точке стал. Ну и крутанули. Как она из выхлопа жахнет - полстены долой! Вот такая вот дыра, - и он уже не кулак показал, а руки во всю ширь развел.

– Бред какой-то, - сказал папа.

– Да не, - задумчиво проговорил дядя Федор. - Я думаю, Саныч, машина старая, в выхлопной трубе нагар собрался, уплотнился. Она им и жахнула. Полстены долой…

– И чего теперь будет? - спросил Алешка.

– Да чего… Завтра заберу тачку. Обещали еще посмотреть, подладить.

– А если она в дороге взорвется? - испугалась мама. - Вместе с нами?

– Да не… - как-то не очень уверенно возразил совершенно сбитый с толку дядя Федор. - Может, и не взорвется.

– Я так не играю, - решительно сказала мама. - Взорвется, не взорвется…

А папа внимательно посмотрел на Алешку и спросил:

– А ты как думаешь?

– Не взорвется, - уверенно ответил Алешка.

– Я ему верю, - сказал папа.

– А я - нет! - сказала мама. - Я даже его подозреваю.

Алешка сделал вид, что сильно обиделся. И отошел в сторонку. Я - за ним.

– Дим, - шепнул он мне, - нам надо обязательно в эту мастерскую съездить.

– Зачем?

– Ну надо…

– Ты что в трубу засандалил? - строго спросил я. - Яблоко?

– Ага, - он покаянно вздохнул. - Яблоко. Шестнадцатого века. Чугунное.

Я вытаращил глаза, одновременно потеряв дар речи.

– Я, правда, - проскулил Алешка, - сначала яблоко хотел засунуть. А потом подумал, что ядро понадежнее будет.

Уж куда надежнее - полстены долой!

– Поехали, Дим? Надо ядро выручать. Оно где-нибудь там валяется.

– Ну и пусть валяется! - отрезал я.

– Дим, я хотел маме приятный сюрприз сделать…

– Ты уже сделал. И не только маме.

– Нет, я другой хотел. Я хотел маме это ядро на день рождения подарить. Чтоб она под ним цыплят жарила. Поехали, а?

Я твердо покачал головой, чувствуя, что вот-вот - и он меня уговорит.

– Заодно и Чашкина повидаем.

Этот довод стал решающим. И я сдался.

– А что соврем?

– Чего-нибудь придумаем.

– А деньги где возьмем? На дорогу?

– Чего-нибудь придумаем. Поехали?

Глава XVIII

СУСЛИК ЛОДКИН

Мама сказала: если мы не починим машину, то она остается здесь, в этом очаровательном уголке древней смоленской земли и будет наслаждаться ее дарами.

– Какими? - удивился Алешка.

– Всякими, - улыбнулась мама. - Прекрасной рыбалкой, например…

– Редиской, - подсказал папа. - Козой Васькой.

– …Памятниками старины, - продолжила мама.

– Дед Степа тоже, - озабоченно высказался Алешка.

– А при чем здесь дед Степа? - удивилась мама. - Тоже мне - достопримечательность.

– Памятник старины, - брякнул Алешка. - Государством не охраняется. Разрушается тоже…

– А что с ним еще? - забеспокоилась мама.

– У него… эта… агле… аллергия!

– Аллергия? На вас, что ли?

– Нет. Он, кажется, в химическом пруду искупался. Теперь чихает и чешется. Надо его проведать.

– Отец, видишь, - сказала мама, - какие у нас чуткие дети? - Но в ее голосе мне послышалось не искреннее восхищение, а искреннее подозрение.

– Да, - сказал я. - Надо проведать деда. Гостинцы ему отнести. Он обрадуется.

– Ну-ну, - прищурилась мама. - Порадуйте деда. - И она собрала в пакет некоторые вкусности. И проводила нас доброжелательным взглядом.

Пока нас могли видеть родители, мы бодро шагали по тропинке в сторону Пеньков. А потом «чуткие дети» свернули к шоссе и помчались, размахивая пакетом с гостинцами.

– Тормозим попутку, - сказал Алешка, когда мы вышли на обочину.

– У нас денег нет, - охладил его я.

– Зато есть чуткие люди, которые не оставят в беде маленьких мальчиков.

– Каких еще мальчиков?

– Нас с тобой, чудак!

И брат стал вылавливать глазами из потока машин наиболее для нас подходящую.

– Так, - бормотал он, - иномарки не берем. Да они и не остановятся. Ищем дачника. Дачники - добрые люди…

Господи, подумал я прямо-таки мамиными словами, как быстро взрослеют нынешние дети, как они быстро набираются житейского опыта. Себя я к нынешним детям уже не относил.

Алешка поднял руку, и возле нас затормозил старенький «Москвич», на верхнем багажнике которого лежал привязанный бельевой веревкой велосипед. И детская ванночка.

– Что случилось? - высунулась в правое окошко озабоченная своими делами пожилая дачница с добрым лицом.

Я уже было открыл рот, но Алешка меня опередил.

– Извините, пожалуйста, - жалобно заныл он. - Нас папа потерял…

– Как потерял?! - ужаснулась дачница. - Котя, ты слышишь? - она повернулась к водителю. И повторила Алешке: - Как потерял?

– У нас испортилась машина, и папа на буксире поехал в мастерскую. А нам велел дожидаться его здесь. Мы ждем-ждем, а его все нет и нет…

– Уже три дня, - зачем-то буркнул я.

– Он шутит, - поспешил Алешка. - С горя. Вы не подбросите нас до мастерской? Но у нас денег нет.

Дачница опять повернулась к водителю:

– Как, Котя? Надо выручить деток.

Особенно таких чутких, некстати подумал я.

– А если вы разминетесь? - спросил Котя. - Папа приедет, а вас нет!

– Ну, если мы не застанем его в мастерской, - наконец-то кстати вставил я, - мы сюда вернемся.

– Садитесь, - сказал Котя. - Если поместитесь.

Все заднее сиденье было завалено узлами, коробками и всякими дачными вещами. Но мы втиснулись среди них и поехали.

Мастерская находилась недалеко. Вскоре на обочине показался большой разноцветный щит, на котором был нарисован гаечный ключ. И написано: «Любой ремонт. Шиномонтаж. Круглосуточно».

Котя остановил машину.

– Так уж и быть, - сказал он. - Пройду с вами. Если вашего папы там уже нет, отвезу вас обратно.

Этого нам только не хватало! Чрезмерная доброта тоже, оказывается, не всегда полезна.

Но Алешка, современный ребенок, быстро нашелся:

– Вон! - радостно заорал он. - Вон наша машина! - И указал на такой навороченный джип, что бедный дачник Котя с изумлением оглядел нас и пробормотал:

– А по виду и не скажешь…

Мы сердечно поблагодарили добрых дачников и помчались к джипу.

– Здорово? - спросил меня на бегу Алешка. - И почти ничего не соврали!

– Эй! - послышалось сзади. - Стойте, ребята!

Мы оглянулись - за нами бежал дачник и чем-то размахивал. Мне показалось, что палкой.

– Ходу! - приказал Алешка. - Удираем!

Мы прибавили скорости, обежали злосчастный джип, завернули за угол мастерской и под непрекращающиеся крики: «Стойте! Куда же вы!» заметались между кузовами старых машин.

Добегались до того, что на одном вираже чуть не врезались в живот дачника.

– Что же вы! - Он никак не мог отдышаться. - Я за вами бегу-бегу, ору-ору… Вы свой пакет в машине оставили. - Он одной рукой держался за сердце, а другой протягивал нам пакет с гостинцами.

Нам стало стыдно.

Алешка достал из пакета шоколадку и протянул ее Коте:

– Передайте, пожалуйста, вашей супруге с нашей благодарностью.

И где он только нахватался таких манер?

– Спасибо, - растрогался Котя. - Правда, это не моя супруга, а моя мама, но я все равно передам. - И он устало пошел к своему «Москвичу».

Так, теперь наша задача - не попасться на глаза дяде Федору, который наверняка уже где-то здесь «контролирует» ремонт «фордика». Нашли мы его в одном из боксов, где вокруг нашей машины сгрудились автомеханики в красивых комбинезонах, среди них мелькала облезлая шапка дяди Федора и слышались некоторые реплики:

– И какой сапожник движок перебирал?

– За такую работу руки оторвать мало.

– Не, это уж слишком… круто, - это смущенный дядя Федор пробормотал.

Мы выскользнули из бокса.

– Пошли ядро искать, - сказал Алешка.

– Где ж его искать? - спросил я безнадежно. - И как?

– Как-как… Очень просто, по дырке в стене.

Мы обошли боксы и, плутая между бывшими машинами, бродили вдоль стен, высматривая подходящую дырку.

– Вот она! - шепнул Алешка и показал на ровное круглое отверстие в металлической стене. В той самой, у которой «всю половину снесло», по рассказу дяди Федора.

Мы подошли поближе, чтобы примериться - куда это вредное ядро полетело после стены, и вдруг прямо над нами раздался до боли знакомый голос:

– Это точно?

Я чуть было машинально не ответил:

– Да, точно!

Но вместо меня нашлось кому ответить.

Незнакомый голос, уверенный и напористый, но какой-то свистящий:

– Точнее не бывает, Малыш. Сам оформлял груз, сам отправлял. Французская косметика. Представляешь, какие это баксы? Заберем - и можно сворачивать лавочку. Деньжат нам, Малыш, до пенсии хватит.