Игры шестого круга - Евгений Гуляковский

Олег совершенно не ожидал того эффекта, который произвели его слова на Илен. Ее лицо исказилось, словно от боли, словно он ударил ее. Медленно, дрожащей рукой, она начала расстегивать пуговицы на блузке. Вначале он лишь хотел посмотреть, как далеко она зайдет, и не остановил ее сразу. Но вот буквально содранная блузка упала на постель. Она сняла юбку. Взявшись за края сорочки, она секунду помедлила, словно ждала, что он ее остановит, но зрелище уже захватило Олега, и он молчал.

Сорочка последовала за блузкой, теперь Илен стояла перед ним лишь в трусиках и лифчике. Он снова увидел ее полные длинные бедра, тонкую талию, нежную, нетронутую загаром кожу — все то, что столько раз вспоминал в эти дни и долгие, одинокие без нее вечера.

Взявшись за застежку лифчика, она остановилась и посмотрела ему прямо в глаза.

— Продолжать? — В тоне вопроса Илей чувствовался нарастающий гнев, он понимал, что игра зашла слишком далеко и вряд ли закончится мирно.

— Разумеется, продолжать! — Эти слова слетели с губ сами собой. Он удивился жесткости своего тона и ярости, словно перед ним стоял враг. Возможно, так оно и было на самом деле. Но в то же время острое желание пронзило его.

Тогда она сорвала лифчик и швырнула его на кровать вслед за остальной одеждой. Кровь бросилась ему в лицо. Он помнил, какая у нее красивая полная грудь, но сейчас она произвела на него еще большее впечатление.

— Трусы! — приказал тот другой, сидящий в нем человек.

Порозовев от гнева, она исполнила и это. Когда же он шагнул к ней, Илей размахнулась и изо всех сил ударила его по лицу.

Его настолько поглотило зрелище ее обнаженного тела, что он не успел уклониться, и этот удар вместо того, чтобы отрезвить его, лишь вызвал ответную вспышку ярости. Он набросился на нее как дикий зверь, ломая и выкручивая руки, своей чудовищной силой подавляя малейшие попытки к сопротивлению.

Это случилось с ним на следующий день. Вернее, на следующий вечер, когда Олег, чтобы случайно не столкнуться с Илен, не пошел в кают-компанию ужинать, а обошелся несколькими сандвичами и банкой холодного пива, купленными в палубном буфете. Почему он не хотел ее видеть? Что это было: страх, боязнь повторения той дикой, необузданной близости, которая сейчас казалась ему столь постыдной?

Как бы там ни было, он старался не показываться в многолюдных местах, чтобы избежать новых встреч не только с Илен. Люди Костистого тоже находились на этом корабле. Хотя Олег понимал, что после встречи с их предводителем они не станут попадаться ему на глаза, он все время ощущал их присутствие, побуждавшее его забираться в свою каюту и запирать дверь, создавая таким образом хотя бы иллюзию безопасности. Он знал, что если снова им понадобится, никакой замок их не остановит.

К сожалению, внутри замкнутого пространства каюты оставались вместе с ним и его мысли. С этим он ничего не мог поделать.

Он оставил Илен посреди растерзанной постели, ушел, не произнеся ни слова, не извинившись. Была ли это месть за те подлые игры, в которых она участвовала, или он просто пытался таким образом оправдаться перед самим собой? Скорее всего было и то и другое.

Во всяком случае вчера он снова дал выход тем темным силам, что дремали в глубине его сознания. Однако на этот раз это не прошло безнаказанно.

Ничего не подозревая, он сидел в своей каюте и смотрел корабельное видео на большом плоском экране, занимавшем едва ли не четверть противоположной стены. Неторопливо, стараясь растянуть удовольствие, Олег потягивал холодное пиво. Его мысли лениво блуждали по немногочисленным эпизодам неумелых юношеских контактов с женщинами, которые у него были до знакомства с Илен.

На втором курсе начального колледжа он познакомился с очаровательной толстушкой Зоней. Ни у него, ни у нее не было в то время собственного отдельного помещения, и они уезжали далеко за город, в национальный парк. Там был очаровательный уголок, заросший кустами вереска и высокой травой.

Сидя на этой траве, они часами целовались взасос, его руки блуждали по ее телу, иногда она позволяла снять с себя кружевную кофту и расстегнуть лифчик этим все и ограничивалось.

Однажды Зоня сказала, что ее утомляют их встречи, и исчезла из его жизни. Тогда он так и не понял, почему это случилось, зато сейчас, вспоминая подробности своих ощущений, он вдруг осознал, что уже тогда поднималось в нем с трудом сдерживаемое желание силой сломить ее сопротивление, заставить ее кричать от боли…

В случае с Зоней это так и не вылилось в конкретное действие, возможно потому, что он был еще слишком юн. Его организм стремительно развивался, гораздо быстрее обычного человеческого организма, не прошедшего обработку в генетическом баке.

Неожиданно он почувствовал леденящий страх — он понял, что вместе с другими свойствами в нем растет и крепнет желание причинять людям боль. Не только женщинам, он вспомнил драку со своим сокурсником Лентом, который во время перемены, просто чтобы позабавиться, запустил в него наполненный чернилами резиновый шарик.

Он подстерег Лента в тот же вечер. Подстерег в таком месте, где их драку никто не мог увидеть, и избил так, что тот два дня не появлялся в школе. Избил умело, не оставляя следов, и лишь сейчас понял, что не только испытал чувство удовлетворения, восстанавливая справедливость. Он наслаждался воплями Лента…

Сейчас, до конца осознав этот факт, Олег сидел с застывшим лицом, ощущая, как нарастает в нем ледяная волна страха. Он думал о том, во что превратится лет через пять, когда закончится формирование его организма.

И тут это случилось. Видеоэкран неожиданно погас. На секунду все поплыло у него перед глазами, и когда противоположная, теперь уже темная стена вновь обрела резкость, он ее не узнал.

Со стенами произошло нечто странное. То ли они приблизил ИС1, то ли, наоборот, отдалились.

Они как бы раздались в стороны, словно он смотрел на них сквозь гигантское увеличительное стекло. Точнее, не стекло, а электронный микроскоп, потому что привычная монолитная структура стен распалась, обнажая скрытые в их материале пустоты.

Олег видел вполне отчетливые, геометрически правильные фигуры молекулярных связей, образующих кристаллическую решетку.

Он видел пустоту, замкнутую в ячейки силовых полей, и еще он увидел что-то уж совсем невообразимое, что-то заставившее его подумать, что он, наверное, сходит с ума.

Внутри каждой геометрической ячейки шевелилось некое подобие червя. Олег почувствовал, как тошнота подступила к горлу.

Почти сразу же он ощутил сильное постороннее давление на свой мозг, словно кто-то извне пытался заглянуть к нему в сознание, и этот «некто» определенно не был человеком.