Девушка раздора - Владимир Григорьевич Колычев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Ну так собирался он к Старшине. Сказал, переоденется и к нему.
— Вчера сказал?
— Вчера.
— Розу два дня как бандиты увезли, а он только вчера собрался ее отбивать?
— Ну-у… Он очень за нее переживал!..
— Я могу посмотреть ваш паспорт?
— Если очень нужно, пожалуйста…
Микулиной Валентине Савельевне исполнилось недавно двадцать четыре года. Паспорт новый, на фамилию мужа, выдан был ровно год назад. Старая прописка в нем не сохранилась, стоял только новый, московский адрес. Пришлось полагаться на ее честность. Степан спросил и адрес родителей, и подруги.
— Я вам очень рекомендую никому и никуда не звонить, — строго сказал Степан, собираясь уходить. — И не выходить из квартиры.
— Я что, арестована? — Микулина удивленно вскинула брови.
— Вы можете поставить в неудобное положение своих родственников, если выяснится, что вы звонили им.
Микулина располагала и обычным телефоном, но при желании можно будет выявить номера абонентов, кому она звонила. А желание такое есть, и со временем оно еще больше окрепнет. Тогда Степан узнает, от кого из соседей Валентина могла позвонить — или своим родителям, или Грамматикову, если эта сволочь где-то скрывается от правосудия. Степан обязательно все, что следует, выяснит. Или это сделают его опера, если сам он вдруг окажется по ту сторону закона.
Глава 7
Заварск — город старинный, церкви, монастырь, большой частный сектор. Но новостроек здесь хватало, целые микрорайоны. Въезжая в город, Степан почувствовал себя на окраине Москвы, многоэтажки, школа, детский сад, Дом быта. Только вот сотовая связь здесь не работала. Впрочем, ему и не надо. Не хотелось звонить в Битово, а то ведь вопросы неудобные последуют, его заставят вернуться, предстать перед следователем. Или сам прокурор потребует принести его в жертву закону. А так он в деле, с ним его опера.
А время уже рабочее. Пока на московский адрес Грамматикова заехали, пока соседей опросили, опять же дорога в Заварск время отняла. Ночь прошла, а результата нет. Одни только догадки, напрямую связанные с Валентиной Микулиной. Что-то она знала, но что? Степан приехал в этот город, чтобы получить ответ.
Улица Колодезная находилась на границе между частным сектором и высотными новостройками. Слева церковь и монастырь, справа пустырь, за которым начинался микрорайон. Дом кирпичный, с железным забором. Во дворе стояла стиральная машина, на веревках сушилось белье и одежда. На двух табуретках громоздилось корыто, в которое вихрастый парень с короткой стрижкой выливал ведро воды. Рубашка с коротким рукавом у него, широкие брюки с защипами, кроссовки, одежда явно не рабочая. Зато хозяйка в домашнем халате и в переднике, рукава закатаны, волосы убраны под косынку. Смазливое личико, приятный взгляд, худенькая, ладная.
Степан стоял за калиткой, которая доставала ему до подбородка, и наблюдал за происходящим. Вдруг Грамотей появится. Степан знал, как он выглядит, вихрастый парень под его приметы точно не подходил. И одет он для крутого бандита не очень. И рубашка старая, и брюки, видавшие виды, кроссовки стоптаны. Даже золотая печатка, поблескивавшая на солнце, не поднимала его статус.
Вихрастый вылил в корыто одно ведро воды, другое, подмигнул молодой хозяйке, только тогда и увидел Степана. Нахмурился, подобрался, указал на него глазами. Девушка обернулась, сощурилась.
— Хозяйка! — позвал Степан.
Девушка глянула на парня, бросила в корыто свернутое в жгут мокрое полотенце и пошла к воротам. Степан кивнул, глядя на нее. Действительно, симпатичная, даже очень. Может, Грамматиков решил остаться с ней. Но тогда где он? И почему позволяет вихрастому виться вокруг Ларисы. Если это она.
Девушка ничего не говорила, она с опаской смотрела на Степана. Уж не думает ли, что это битовские или таманские бандиты пожаловали?
— Доброго дня вам! Я… Мы насчет жилья, — сказал Степан, кивнув на Комова и Кулика, которые стояли у машины.
И сам он брутального вида, и опера у него внушительной внешности. Зря они вышли из «Волги», теперь Водопьянова точно подумает, что они бандиты. Или не зря?
— Насчет жилья?
— Говорят, вы комнату сдаете.
Дом длинный, узким фасадом на улицу, во двор выходили двери, расположенные одна за другой. Строение, похоже, действительно было разделено на две половины, Степан мог видеть оба входа.
— Там две комнаты. И маленькая кухня.
— А можно глянуть?
— Можно глянуть? — заметно с растерянностью переспросила девушка.
— Ну да, посмотреть, что у вас там за хоромы.
— Так занято! — Лариса улыбнулась, нахваливая себя за сообразительность.
— А когда освободится?
— За год вперед заплатили! — соврала девушка.
— А это жилец ваш?
— Жилец? — Девушка снова улыбнулась. На этот раз она хвалила за сообразительность самого Степана. — Да, жилец!
— А глянуть можно?
— Что глянуть?
— Ну, на его вещи. Может, он и не жилец вовсе!
Видимо, последнюю фразу Степан произнес с угрозой в голосе, а как объяснить, что Водопьянова побледнела.
— Да нет, жилец!
— Живет и умирать не собирается?
— Что вы такое говорите?
Вихрастый понял, что разговор затягивается, и, сунув руки в брюки, направился к Степану.
— Ларчик, что там у нас такое? — деловито, с небрежно-угрожающим видом спросил он.
— Да вот, проверить тебя хотят.
— Давай защищайся! — подмигнул парню Степан.
А вдруг у него ствол под рубашкой или нож, может, он сявка уголовная?
— Ну, заходи, поговорим! — вихрастый сжал кулаки.
Но при этом шагнул назад и бросил взгляд через плечо, решая, куда бежать в случае чего.
— А ты чего такой напряженный? — Степан смотрел на него внимательно и с насмешкой.
— Я напряженный?
— Боишься кого-то?
— Кого я боюсь?
— Может, Леша запугал?
— Какой еще Леша?
— Который с Валентиной подъезжал.
— А ты кто такой? — дрогнувшим голосом спросила хозяйка дома.
— Да я такой, сякой… Леша где? — Степан сунул руку под куртку, нащупал пистолет.
— Так уехали они!
— Когда?
— Ты кто такой, тебя спрашивают? — вскинув голову, спросил вихрастый и снова глянул через плечо — в поисках путей отступления.
— Ну так друг Лешкин. Дела у нас, а он здесь пропадает.
— Говорю же, уехали они! — мотнула головой Водопьянова.
— Ларчик, привет! — донесся вдруг из-за спины голос.
Степан обернулся и увидел полную розовощекую девушку лет двадцати пяти. Она шла, поправляя лиф платья, в котором с трудом помещался пышный бюст с крупной родинкой в ложбинке.
Лариса едва глянула на «пышку», но поздоровалась, небрежно кивнув.
— А это кто такие? — спросила розовощекая.
— Катя, давай ты потом зайдешь. — Водопьянова недовольно поджала губы.
— Вы, случайно, не из милиции? — не унималась Катя.
— А что, похоже? — Степан внимательно смотрел на нее.
Внезапно появилась, с бухты-барахты
