Вечные - Кирстен Миллер

Ночь выпускного бала прошла в нескончаемых гудках клаксонов и радостных воплях, доносившихся из города. Затем школьники из «Синей горы» начали готовиться к церемонии окончания школы, а Хейвен наблюдала за приходом лета из окна своей спальни. Деревья и кустарники на горных склонах сбросили нежные цветы и превратились в непроходимые джунгли. Ползучие сорняки выросли такими высокими, что под ними скрылся телефонный столб на краю городка. Почти каждый вечер гремели грозы. Молодняку, собиравшемуся на бензозаправочной станции, приходилось то и дело искать укрытие.

Хейвен всеми силами старалась забыть о прошлом. Какова бы ни была тайна Констанс, это могло подождать до тех пор, пока она не вырвется из ежовых рукавиц бабушки. Эта тайна не стоила того, чтобы ради нее Хейвен на десять месяцев застряла в психушке. Но на этот раз отрешиться от прошлого было невозможно. Каждую ночь, стоило только Хейвен заснуть, во сне ей являлся Этан. Он словно бы не желал ее отпускать. Хейвен снились ночи, которые проводили вдвоем Этан и Констанс в маленьком белом коттедже на улочке с булыжной мостовой, и она словно бы обретала некую утраченную частицу себя. Каждое утро она просыпалась, ощущая прикосновение рук Этана к своему телу. С ней оставался его запах, и она сгорала от желания, пока сон наконец не развеивался.

Страшась того, что новое видение может настичь ее рядом с бабушкой, Хейвен целые дни напролет не вставала с кровати и фактически оставалась наедине с призраком Этана. Она стала просыпаться только для того, чтобы поесть, и это начало пугать ее мать. И когда наконец явился Бью, чтобы попытаться вытащить Хейвен из дома, Мэй с радостью провела его вверх по лестнице, прямо в спальню дочери.

— Что ты здесь делаешь? — сонно спросила Хейвен, когда мать отошла в сторону и пропустила вперед Бью. — Школу прогуливаешь?

— Пошли. У нас с тобой сегодня небольшая прогулка, — объявил Бью. — Я на отцовском пикапе. А твоя бабуся на весь день удалилась в салон красоты.

— Никуда я не поеду. — Хейвен накрылась простыней с головой. — Я еще не одета, и вдобавок мне нужно дописать эссе для миссис Хендерсон.

— Подождет твое эссе, — упрямо проговорил Бью. — Тебе надо немного размяться, иначе ты превратишься в комок дряблых мышц.

— Ну, спасибо тебе, — проворчала Хейвен, но она и сама знала, что потолстела. Ее мать стряпала и пекла пироги с такой страстью, словно домашняя еда могла вылечить Хейвен.

— И купальник не забудь, — добавил Бью.

Хейвен опустила край простыни до шеи и хмуро воззрилась на друга.

— Это после того, как ты только что назвал меня комком дряблых мышц?

— Ответ «нет» не принимается. — Бью стоял, сложив руки на груди, и постукивал по полу подошвой кроссовки. — Ну давай, поднимайся! Мы поедем на Эдемский водопад. Вторник, полдень. Там нет никого, кого ты знаешь. К тому же в Сноуп-Сити все забыли о твоем существовании.

— А вот и не забыли. Каждое воскресенье все злобно посматривают на меня в церкви. Такое ощущение, будто они ждут, что алтарь растает или у меня из задницы вылетит стая саранчи.

— Ты преувеличиваешь. Уж слишком сильно ты себя жалеешь.

— Почему бы мне себя не жалеть? — простонала Хейвен, стараясь не расплакаться. — По-моему, у меня для этого куча причин.

Мэй, ожидавшая в коридоре, решила вмешаться.

— Хейвен Мур! Прекрати мучить этого молодого человека. Надевай купальник немедленно. Я уже устала смотреть, как ты целыми днями торчишь дома!

— Я из этой комнаты без тебя не уйду, — сообщил Бью и уселся на край кровати.

Хейвен поняла, что придется сдаваться.

— Ладно! — простонала она. — Я сейчас…

Мэй с видом победительницы удалилась, а Бью улыбнулся, как умственно-отсталый ребенок на карнавале.

— Жду тебя у дома, — сказал он.

Старенький грузовичок Декеров с трудом ехал по горной дороге. На каждом крутом повороте он ревел и буксовал. Воздух в горах был прохладный, чудесно пахло жимолостью. Как только Сноуп-Сити остался позади, Хейвен сразу расслабилась. Она закрыла глаза и подставила лицо ветру. Ее кудряшки закручивались в плотные узлы. Она знала, что потом ей будет больно их расчесывать, а сейчас она радовалась жизни.

В двадцати милях от города шоссе сужалось и сменялось проселочной дорогой. За деревьями были видны только обшарпанные домики. Вид у них был такой, словно там никто не живет, но на самом деле обитателям этих жилищ было попросту все равно, как выглядят их дома. Прежде Хейвен случалось видеть здесь людей, идущих по обочине дороги. Они были в комбинезонах или другой рабочей одежде. Они кивали в знак приветствия, но явно не приветствовали посторонних.

Ближе к вершине горы у дороги стояла церковь. Простая, деревянная, с побеленными стенами и невысоким, приземистым шпилем. Бью остановил грузовичок на маленькой площадке, усыпанной гравием, и выключил мотор. Если бы на парковке оказалась другая машина, они бы здесь не остановились. На здании не было вывески, но в Сноуп-Сити все знали, что оно принадлежит заклинателям змей. Хейвен никогда особо не боялась ребят из семей островитян, посещавших школу «Синяя гора», но мысль о встрече с братьями и дядями Леи Фризелл, размахивающими ядовитыми змеями и говорящими на непонятных языках, заставляла ее держаться от этих школьников на почтительном расстоянии.

Хейвен и Бью было по десять лет, когда отец Бью впервые показал им дорогу до Эдемского водопада, и как только они смогли сами водить машину, они там побывали много раз. И все же они потратили минут пять, чтобы найти узкую тропинку, спускавшуюся по горному склону от парковки у церкви и ведущую к водопаду. Как только тропинка закончилась, они пошли вдоль быстрой горной речки, и наконец деревья расступились. Посередине лесной поляны лежало озеро, по берегам которого высились гранитные глыбы. Даже в яркий солнечный день вода в озере казалась темной. Насколько было известно Хейвен и Бью, никто никогда не доныривал до дна.

Хейвен сбросила легкое летнее платье и нырнула в озеро. Кожа у нее сразу покрылась пупырышками. Она поплыла к противоположному берегу, к гранитной плите, немного выступавшей из воды. Тут вода выливалась из озера и падала со стофутовой высоты. Дальше вода снова текла рекой. Хейвен постояла на замшелом камне, глядя вниз, на подернутый дымкой водопад. Вода стремительно обтекала ее ступни.

— Черт! — послышался громкий голос Бью. — Я сейчас вернусь.

— Ты куда? — прокричала Хейвен.

— Я сумку-холодильник в машине забыл.

— Не ходи! Я совсем не хочу есть! — крикнула Хейвен, но Бью уже исчез за поворотом лесной тропинки.

Хейвен развернула полотенце, положила его на камень и улеглась. Солнечные лучи лежали на земле пятнами. От камня, на котором лежала Хейвен, исходило приятное тепло. Ветерок прогонял по ее коже капельки воды. Впервые за несколько недель она осталась совершенно одна. Она казалась себе такой чистой. С нее словно смылся невидимый слой грязи. Она погрузилась в дремоту и вдруг услышала шуршание листвы. Хейвен села, ожидая увидеть черного медведя или выдру, но из леса вышел старик с собакой. Хейвен закуталась в полотенце и встала. Она молча смотрела на старика и ждала. Седые волосы незнакомца были зачесаны назад и блестели. В одной руке он держал большой деревянный ящик с ручкой. Несмотря на жару, он был в плотной фланелевой рубашке и сильно выношенных рабочих штанах на подтяжках. Хейвен его одежда показалась слишком теплой, и она вдруг вспомнила, где видела этого человека. Он вместе с мужчиной помоложе каждую зиму привозил дрова в дом Имоджин. «Не знаю, справлюсь ли я с ним, если он ко мне пристанет», — подумала Хейвен.

— Ты кто такая? — сурово спросил старик. Тон у него был такой, будто он поймал Хейвен у себя на заднем дворе.

— Меня зовут Хейвен Мур.

Старик кивнул. Глаза у него были тускло-голубые, мутные из-за катаракты.

— И что же юная девушка тут делает совсем одна? Ты разве не знаешь, что в лесу полным-полно гремучек и щитомордников?

Он покачал ящик, и оттуда послышалось злобное шипение.

— А я не одна, — сказала Хейвен, стараясь, чтобы голос не дрожал. — Мой друг Бью пошел к машине за нашей едой для пикника. Он сейчас вернется.

— Ты с кем там говоришь, Эрл?

Из леса вышла Лея Фризелл в полинявшем голубом платье, которое когда-то, наверное, было наволочкой. На ногах у Леи были грубые черные ботинки. Ее волосы были стянуты в длинный хвост, поэтому были особенно заметны ее большие торчащие уши.

— Это та самая, про которую ты мне рассказывала? — спросил Эрл, указав на Хейвен крючковатым пальцем. — Та, что тебе платье подарила?