Боги с Родины. С Нибиру анунаки. 1 книга трилогии. Ритмика. Дополненный вариант - Святослав

Без казуса, не обошлось. Члены комиссии ушли, замкнув все документы в сейфе, кроме лишь списка.

Любезно заявление приняв, брать документы, отказалась секретарь, не захотела отвечать за них без сейфа, Артёму предложила принести их утром ранним, в понедельник, ведь главное, в подавших документы список, она внесла Артёма.

Не оставалось делать ничего Артёму, как принять предложение – до понедельника. Но, негде было спать, и не было средств на питание, остались деньги – на проезд до дома. Мир, не без добрых был людей. Уборщица, пригрела пацана, – жить разрешила – выходных два дня под лестницей, в подсобке. Как оказалось, жил в ней нелегально, студент-дипломник, с ним там познакомился. Тот накормил Артёма, объяснил все прелести и сложности учения. И, подсказал, что главное – диплом, где тот применишь в будущем, кому, какое дело.

Сегодня, день был жаркий, как в середине лета. Хотя сентябрь вёл отчёт, солнце палило ярко, ни дуновенья ветра.

Асфальт сжимался мягко под ногами, предупреждая, – относись внимательно к нему. Особенно, девчат, с их шпильками на туфельках.

Бредя по тротуару, с южной стороны центральной улицы Ростова, – по имени кормильца «Капитала», как сплетничали недруги, – второй «жены» [67], искал Влад выход из печальной ситуации, куда попал при странных обстоятельствах.

41

Он понимал, – не спрячется за справку из медпункта. Что предпринять, ещё не знал. Собравшись с духом, повернул обратно, направился вновь в техникум, хотел узнать, куда десант их отделения отправился, на штурм. Быть может, рядом он, и нет проблем к нему добраться, Узнав, где он находится в Богаевском районе, отправится к ним сразу.

Большие круглые часы на входе в техникум, выше дверей, показывали время городское, всем мимо проходящим, указывая – жизнь их временная и, есть ещё другая, – виртуальная.

– Им совершенно безразлично, куда и кто, зачем идёт, спешить им никуда ненужно, часы, минуты, равномерно – итог отчитывают наш, Артём подумал, с завистью, на них смотря. И не опаздывают…, на автобусы, не то, что идиот – Артём. У них всегда всё в норме, не так, каку меня, в моей, короткой жизни; со мной всегда проблемы происходят. Наверно, я проблемный? Мой дом – дурдом?

– Им совершенно безразлично, куда и кто, зачем идёт, спешить им никуда ненужно, часы, минуты, равномерно – итог отчитывают наш, Артём подумал, с завистью, на них смотря. И не опаздывают…, на автобусы, не то, что идиот – Артём. У них всегда всё в норме, не так, каку меня, в моей, короткой жизни; со мной всегда проблемы происходят. Наверно, я проблемный? Мой дом – дурдом?

С собою разговариваю, словно писих. Не знаю, у других есть – Я второе?

На третьем этаже, свернув направо, отправился к «родному» деканату, чтобы узнать, где место битвы с урожаем для группы запланировали бюрократы, чтобы понять, как до него добраться.

Ведь всё равно, от этого не денешься. Вся группа там, а он единственный оставшийся. Как будто симулянт. Надеялся, что разрешит проблему и, найдётся выход неожиданно. К ним он имел талант особый, но действие невозвратимо при некоторых вариантах, при всех, имеющмхся в нём, талантах.

Девушка – методистка деканата, немного его старше, на карте области отметила два хутора, Пустошкино и Резников в Багаевское районе.

Большего вряд ли мог узнать, и не успел бы, – не повезло, сквозь щель двери открывшейся, услышал голос узнаваемый – руководительницы группы ЖСМ, с преподавателем, незнающим Артёма, беседующей о проблемах.

Увидев, увлеклась, он выскочил и, спрятался за выступом, чтобы не злить руководителя, и здесь, незванным видом.

– Пришла докладывать о новом моём хамстве, подумал обречённо, слыша, сопоставимое с примером разгильдяйства, своё имя.

Он был не против слушать о себе рассказ, вдруг новое, чего не знал, в нём появилось. Не повезло, – не предоставила возможности руководитель. Излив им недовольство, возмущения, она с преподавателем простилась и в деканат зашла. Дверь плотно затворилась. Покинул и Артём обитель, где прятался бесстрашно, словно непутёвый зритель.

По коридору взад, вперёд сновали люди: администраторы, преподаватели, студенты. У всех были дела, а у него проблемы.

Прекрасно понимая, – попасть ему в Пустошкино, быстрее нужно, Артём направился на выход, ещё не зная, как туда добираться.

Не с самым лучшим настроением, какое быть могло сегодня, вновь оказался на проспекте Энгельса, – кормильца Маркса. Вспомнив, – не завтракал ещё, голодный. Как мельница смолол бы всё, что было.

У продавщицы пирожков, стоящей у стола с большим лотком, прикрытым белой тканью, рядом с кафе, с названием приятным – «Отдых», купил беляш огромной жирности, для русского желудка изготовленный.

Взяв в руку, чувствовал, ладонь руки мгновенно, жиром увлажнилась, словно под краном мыл, без мыла. Бумажка, – за салфетку, не спасала, поток ручьями по руке струился. Артём старался, чтобы грамм растопленного жира на землю не упал и не пропал, надеялся насытиться по максимуму – продуктом этим странно-русским – из теста и свинного жира. Денег немного было, купить второй беляш, позволить он не мог. – Ещё добраться нужно до Пустошкино, подумал сокрушённо, представив, как стоит на трассе, голосуя, и просит все подряд машины, несущиеся мимо, взять, подвезти, до места, автостопом.

– Жаль, электрички, заячьи, туда, не ходят, вздохнул он, с сожалением. Хотя, могли построить бы ж.-д. дорогу до Волгодонска, через Пустошкино! Наверно, не подумали… Или, несвоевременно им это…

После горячего жирнющего продукта, пить захотелось сильно. Как специально, на Будёновском, у филармонии, с водою автоматы не работали. В гортани и во рту всё пересохло, – дышать от этого довольно трудно. Пришлось идти в парк «Горького», к ближайшей точке продаже газировки. Можно пройти было и за «Козлята», на улице Подбельского и Энгелса, ведь расстояние почти что одинаково, но в парке, несколько прохладнее, там не могло пробиться солнце, скозь мощные деревьев кроны и, ветерок, тела, приятно охлаждает.

И, если покупать не в автомате газировку, менять ненужно две копейки по копейке, ведь автомат за две копейки даст, как за одну и, воду, часто не холодную, малогазированную.

Достав монету двухкопеечную, не в состоянии сказать ни слова, он продавщице жестом показал, чтобы налила стакан полный. Он знал, что на копейку наливают, чуть больше пол стакана, за две копейки – стакан полный.

Сделав глоток, второй, он неприятно удивился, увидев, – половину выпил. Вторую половину пил глотками меньше, стараясь растянуть на сколь возможно, удовольствие. Увидев дно стакана, с сожалением отставил его, отвернувшись, к кинотеатру, через «яму», по аллее направился, немного успокоившись. Там небольшой сквозняк всегда гулял, было прохладнее и, в парке находиться безопаснее.

Тяжко вздохнув, он погрузился в мысли невесёлые, готовый провалиться от досады, – вновь неожиданно попал в историю, где не был виноватым. Такое с ним случалось часто, – по жизни кинутым бывал и, выкарабкивался трудно.

Он был не рад, что в туалет отправился, на случай, вдруг захочется в дороге, опаздывающий автобус ждать устав. Недолго в туалете находился.

– И, надо! Словно специально замкнули дверь, чтобы я опоздал, вокруг квартала оббегая! Случайность? В них не верю. Неужто, специально? Но для чего? Не значащая я, персона, ни для кого, пока. Так, в чём дело?

Особо интересным было, – когда во двор я прибежал, узнал, – автобус без меня уехал, дверь в корпус дёрнул и, она открылась, будто никто не закрывал (!?).

Места не находя в себе, поднялся с лавочки, и словно под гипнозом, спустился в «яму» [68].

42

Опомнился, с восточной стороны у склона, с заброшенным бассейном рядом. Чёрный и белый лебеди, искусно плиткой моза'ичной созданные, смотрели на него, будто живые, Артёма спрашивая, – нальёт ли им в бассейн воды, чтобы ожив, там плавали они и, проходящих рядом, радовали изяществом, великолепием.

Заметив сбоку от бассейна, – под мостиком в проёме, дверь обветшалую, он подошёл к ней ближе. Не замечал Артём дверь, раньше, хотя нередко здесь бывал. Необъяснимое, тянуло к ней магнитом, как буто, кто-то звал, он к ней пришёл по зову.

Приподнимая край двери, попробовал открыть, но перекос держал. Забыв, что хочет пить, Артем к ней приложился с полной силы. После усилия, дверь, заскрипев, сдалась, маня в прохладу тёмную и, в неизвестность.

– Возможно, мной руководят, вставляют в ситуации. И их нельзя считать случайными? А я не замечая, начала изменений важных, способствую им, выполняю заданное. Обидно, что я не уверен, так ли это? – мелькали мысли в голове.

Наверное, мог помешать им или, они бы больше мне мешали?

Принял решение. – Пусть, раз не спрашивая, привели сюда меня! – ответил сам себе Артём, вперёд шаг делая, принюхавшись. (знал, что в местах таких, когда приспичит, делают …, от взоров спрятавшись.)