Самозванец по особому поручению - Антон Демченко

Вопреки моим опасениям, взлетевшие по штормтрапу моряки вели себя довольно мирно. Горохом рассыпавшись по яхте, они за какие-то четверть часа обшарили «Варяг», что называется, от киля до клотика и, не найдя ничего интересного, кроме тщательно принайтованных в трюме контейнеров с алкоголем, доложились своему командиру, всё это время проторчавшему в кают-компании вместе с капитаном, за увлекательным чтением судового журнала и прочей документации, прописавшейся в капитанском сейфе.

По настоятельной просьбе тестя я присоединился к их теплой компании.

– Вот, Любим, знакомься. Мой зять и владелец «Варяга», Старицкий Виталий Родионович, – весело проговорил Белов, представляя меня своему собеседнику. Командир досмотровой группы, сухой и жилистый дядечка, лет так сорока с гаком, окинул меня ленивым взглядом. Не знаю уж, что он там углядел, но спустя мгновение ушкуйник едва заметно кивнул и, приподнявшись с кресла, протянул мне руку.

– Полусотник Климин, Любим Будеславич, – проговорил знакомец тестя.

– Рад знакомству, – коротко ответил я, пожимая протянутую мне ладонь. А вот вертевшийся на языке вопрос о странном звании гостя, решил отложить до более удобного момента.

– Взаимно, Виталий Родионович. – Холодно усмехнулся Климин и повернулся к тестю. – Что, никак выполнил волю женушки, а, Важен?

– Выполнил, Любим. Выполнил. – Довольно хлопнул по подлокотнику кресла тесть.

– Вот как? А отчего ж тогда лайба эта на ушкуй нимало не похожа, а? Уж больно утлое суденышко.

– Ну-ка, ну-ка, это где же это записано, каким ушкуй быть должон? – Прищурился Белов.

– Ну, пусть не написано. – Хмыкнул Климин и кивнул мою сторону. – Да всё одно сей рожи я что-то ни в Конуграде, ни в Арконе не видывал. Или скажешь, что и об ушкуйниках записей нема?

– А это как посмотреть, Любим, – протянул Важен. – Давай-ка, старый, вспоминай, кто по уложению ушкуйником считаться может…

– Тю, так он не природный… – Махнул рукой Климин.

Я наблюдал за перепалкой старых знакомых, и мне всё меньше и меньше нравилось происходящее. Черт бы с ним, что меня «рожей» поименовали, но вот хаять «Варяга» полусотнику совсем не стоило. О его снисходительном взгляде на меня, после слов о «природных ушкуйниках», и вовсе говорить нечего. Не люблю спесивцев. Но придется пока промолчать. Я хоть и владелец яхты, но сейчас именно капитан здесь, что называется, царь и бог, это его переговоры, и лезть в них без спросу категорически нежелательно.

– М-да уж. Говорили ведь тебе, Важен, не уезжай с Руяна. Глядишь, выдал бы дочь замуж за настоящего ушкуйника, природного да владного. А ты…

– Любим, ты забываешься… – резко оборвал полусотника тесть, ощерившись в злой ухмылке. Словно клыки показал.

– Действительно, что это я, – тут же согласился Климин и, деланно-сокрушенно покачав головой, встал из-за стола. – Заговорили вы мне зубы, господа хорошие, а время-то идет. Я уж почитай полчаса как на «Резвом» должен быть.

– Ну да, ну да. – С готовностью покивал тесть, недобро сверкнув глазами, и, в свою очередь, поднялся с кресла. Я же остался на месте, поскольку выказывать какое-либо уважение к полусотнику не собирался. Да и вообще, что он маленький, что ли? Сам дорогу не найдет, так вон, капитан наш покажет, еще и пинка для ускорения отвесит.

– Вот и поздоровались, – со вздохом проговорил Белов, убедившись, что полусотник покинул яхту.

– М-да уж, не самое приятное приветствие. – Хмыкнул я.

– Ну, не всё так уж печально, Виталий. – Тесть аккуратно выбил трубку и тут же принялся набивать её заново. – Климин – желчный человек, то всяк на Руяне знает. Но ни дел худых, ни помыслов за ним не замечали. А что резок не в меру, так места здесь такие, что любой добряк через полгода злее зимнего волка станет… Хотя язык бы я ему с удовольствием укоротил, – помолчав, с легким вздохом договорил Белов, отправляя в полет очередное облако ароматного дыма.

– В очередь, в очередь, уважаемый Важен Рагнарович. – Усмехнулся я.

– Эк зацепило-то, а, Виталий? – Хмыкнул в ответ тесть, аккуратно выбивая трубку. – Ништо, будет и на нашей улице праздник. Дай только в порт войти, а уж там-то мы с господином полусотником в первом же кружале посчитаемся… по-нашему, по-ушкуйному.

– Вот кстати, Важен Рагнарович, а что за звание такое странное у этого Климина?

– Традиция. – Пожал плечами тесть. – Со времен Ингваря Флотоводца на каждом корабле регулярного флота полагалось иметь полусотню абордажников. Понятно, что сейчас серьезной необходимости в подобных командах нет. Нигде, кроме Руяна. Уж больно места здесь лихие, так что нет-нет, но рейдерам приходится и купцовы лайбы у данов отбивать, а одними пушками такого дела не сделаешь. Вот и держит руянский отряд рейдеров на каждом корабле по полусотне бойцов, как Ингваревым рескриптом предписывалось. Оттого и командиров абордажных команд величают полусотниками, хотя в судовой роли они сейчас значатся то лоцманами, то третьими помощниками капитана, а самих абордажников в палубные матросы вписывают.

– То есть, получается, Климин на государевой службе состоит? Что ж он тогда в дела ушкуйные полез?

– Так-то оно так, да не так. – Пригладил короткую «шкиперскую» бородку Важен Рагнарович. – Ингварев рескрипт хоть и княжья воля, да только времени с тех пор уж больно много прошло, да и уставы на флотах ныне совсем другие. Потому официально никаких абордажных команд на флоте нет. Вот и изворачивается адмирал Локтев, рядится с теми ушкуйниками, что по какой-то причине на берегу сидят, да и набирает из них абордажные команды на свои корабли. Вот и Климин к нему подался, как старшему сыну свой ушкуй отдал.

– Однако. – Я покачал головой. Оказывается, ушкуйники не только каперами бывают, но и «честными наемниками»… Хм.

Меня отвлек от размышлений трезвон корабельного телефона. Тесть поднялся с кресла и ответил на звонок.

– Иду. – Вернув трубку на рычаг, отчего висящий на стене аппарат тихонько тренькнул, тесть обернулся ко мне лицом и кивнул. – Пора. Если понадоблюсь, телефонируйте на мостик, я буду там. Через час войдем в порт Брег, и, Виталий…

– Да?

– Пока мы не ошвартуемся, чтобы на мостике я тебя не видел! Ясно?! – вдруг рявкнул капитан.

– Так точно! – Меня аж с кресла выкинуло от рева тестя.

– То-то же. – Ухмыльнулся Белов и, подмигнув, исчез за дверью.

– Ну да, а после швартовки я туда и сам не пойду, – проворчал я, возвращаясь в кресло. Вот только посидеть спокойно мне в нем не дали. Стоило мне опустить свою пятую точку на мягкий пружинный диванчик, как в каюту заглянул подшефный наших дам. Попандопуло обвел взглядом помещение и, заметив меня, радостно сверкнул своими греческими очами. Понятно. Начинаем сборы.

Заходить в нашу с Ладой каюту, честно говоря, мне не хотелось. Припрягут-с. Но куда деваться? За время нашего недолгого путешествия по Варяжскому морю огромное количество вещей оказалось вытянуто из саквояжей и чемоданов, и теперь нужно было все их утрамбовать обратно, да не абы как, а исключительно так, «как должно», по выражению моей супруги.

Нет, к костюмам, платьям и прочим предметам туалета Лада бы меня не подпустила, этим она займется сама, поскольку опять же «так должно». А вот мои многочисленные записи, письменные приборы и прочие мелочи, неведомо каким образом умудрившиеся расползтись по нашей каюте, супруга оставила на моей совести. Особенно я удивился, выудив из конторки свой «сварскольд» и полный набор для его чистки… Как он там оказался, ума не приложу. Насколько помню, саквояж с оружием я даже не открывал на «Варяге». А вот поди ж ты…

За суетой сборов наша компания и не заметила, как яхта вошла в порт Брег. А уже через полчаса после швартовки мы покинули «Варяг» и окунулись в портовый шум и гам. Надо заметить, что хоть порт Брег и является гражданским, но здесь и в помине нет ничего подобного тому, что мы видели в Конуграде. Какие носильщики, какие экипажи у причалов, откуда?! Грузы, грузы, грузы и ничего кроме них.

Впрочем, понявший затруднения большей части нашей компании (Ладе с братцем было явно не до того, они радостно улыбались, глубоко вдыхая морской воздух с его резкими портовыми запахами, и даже, кажется, глаза прикрывали от удовольствия… в общем, ностальгировали) Белов тут же отрядил одного из матросов, и тот, ящерицей просквозив меж многочисленными телегами, груженными до скрипа осей, исчез в лабиринте нагромождений ящиков, бочек и тюков, чтобы через несколько минут вернуться вместе с небольшой процессией колясок. Уж как ему удалось провести этот караван через барханы грузов, я не знаю, но подобное умение внушило мне немалое уважение к бывшему ушкуйнику… или настоящему? Тут ведь сам черт не разберет…

Как оказалось, мой ушлый тесть еще из Конуграда забронировал по телеграфу целый этаж одной из гостиниц в центре Брега, так что нам не пришлось тратить время на поиски жилья. Спустя полчаса наш кортеж остановился на обширном дворе «Первой Брежской гостиницы». Странное название, конечно, но только до тех пор, пока не узнаешь, что этот отель действительно был открыт чуть ли не четыреста лет назад и был первым заведением подобного рода в городе. Хотя, на мой взгляд, все-таки наименование «Единственная Брежская» подошло бы куда лучше. Других гостиниц в Бреге всё равно нет до сих пор. Ни одной, зато в портовом квартале имеется целых три «гостевых дома» для команд редких торговых гостей.