Во власти тирана - Демьяна Нур

В больнице ее встретила та самая блондинка, за стойкой регистрации.

И взгляд, которым она смотрела, Амалии не понравился.

Она терпеть не могла жалость к себе.

Ничего ведь ужасного не могла случиться за ночь?

— Борис Евгеньевич ждёт вас.

Произнесла девушка потупив взгляд.

На ватных ногах, Амалия направилась в кабинет врача.

Он встретил её уставшим взглядом.

— Здравствуйте Амалия.

Она уже понимала подсознательно, что случилось непоправимое.

Вот только сердцу не хотелось принимать потерю.

Сердце все ещё надеялось на лучшее.

— Здравствуйте, я нашла деньги на операцию. Вот.

Амалия поставила сумку на стол и для убедительности даже расстегнула ее.

Она надеялась, что доктор скажет что сейчас начнет готовить Елену Сергеевну к операции. Сейчас он скажет, что все будет хорошо.

Только вот врач отчего-то не спешил брать деньги.

Он подошёл к девушке, слегка обнял за плечи и сказал.

— Мне очень жаль.

— Нет.

Нет, нет и нет.

Амалия мертвой хваткой вцепилась в халат мужчины, чтобы удержаться, чтобы не упасть.

Он искренне сочувствовал девушке. И внешний вид ее был необычным. Как будто всю неделю сна не видела.

— Как она умирала?

Наконец, всхлипывая спросила Амалия.

— Во сне, она просто уснула и не проснулась.

Нагло соврал, чтобы в дальнейшем девчонка не чувствовала на своих плечах груз вины за то, что не смогла даже попрощаться с матерью.

Наверняка ей не позволили этого сделать обстоятельства.

Только знал бы он, какими были эти обстоятельства.

Амалия выходила из кабинета темнее самой черной тучи.

Ее жизнь разом потеряла все краски.

Все чего ей сейчас хотелось, уйти вслед за матерью.

Похоронит по-человечески и отправиться следом.

Только вот за дверью больницы ее ждала ещё одна неприятность.

Она лицом к лицу столкнулась со своим мучителем.

Амалия приняла единственно верное решение. Вернуть ему все до копейки.

Во имя спасения, она отдала многое этой ночью.

Гордость, честь, достоинство.

Эти деньги необходимы были матери.

Сейчас же, когда любимого человека уже не вернуть, эти бумажки превратились в грязь.

Она вошла в квартиру, легла в постель и просто валялась весь день, уставившись немигающим взглядом в потолок.

Она прокручивала в голове последний разговор с матерью.

Они мечтали провести особенный праздник седьмого января.

Только вот в этот самый день мать покинула ее навсегда.

Чтобы отдать дань памяти, Амалия тем же вечером все таки украсила квартиру, приготовила салаты, смотрела любимые фильмы детства.

Смотрела и рыдала навзрыд.

Оставив всю еду нетронутой.

Наверное, мама смотрит на меня и думает, какую плаксу она вырастила.

Неожиданно, она услышала трель дверного звонка.

Кого притащило так поздно?

Дверного глазка на двери не было, поэтому девушка спросила.

— Кто там?

— Это я, открой, пожалуйста.

Гостьей оказалось соседка по лестничной площадке.

И чего ей понадобилось от меня в такое время?

Немного подумав, Амалия открыла и обнаружила как захлопнулась дверь напротив.

А вместо соседки перед ней стоял Рустам Саидович.

— Прости, я знал что мне ты не откроешь. Поэтому пришлось пойти на хитрость.

Как ему хватило наглости сюда явиться вообще?

— Ну?

Спросила девушка приподняв левую бровь.

Она его больше не боялась.

Держаться за работу ей больше было без надобности.

— Я хотел бы попросить у тебя прощения.

Сказал он, протягивая букет шикарных, белых роз.

Только вот принимать девушке их совсем не хотелось.

Она покосилась на букет, как на что-то неприятное и сказала.

— Рустам, думаю после того что между нами было, я могу тебя так называть?

Он кивнул, сжав челюсти так, что Амалия отчётливо услышала скрип его зубов.

Ещё отметила один важный нюанс. Бывший начальник был изрядно выпивший.

— Так вот, Рустам, чтобы я тебя здесь больше никогда не видела. Мало ты мне жизнь травил? Не наигрался?

Он хотел что-то возразить, только слушать его девушке больше совсем не хотелось.

Она закрыла дверь прямо перед носом бывшего начальника.

Он безуспешно пытался ещё какое-то время до нее достучаться, но ближе к утру сдался и все же ушел.

32. В ночь на седьмое января

Борис Евгеньевич. (Врач-онколог)

Борис, за десять лет своей карьеры, повидал многое. Но почему-то этот случай его зацепил до глубины души.

Все говорят, что врачи циничные люди.

Безусловно, это правда.

Только вот какими бы они ни были, а сердце периодически болело за определенных пациентов.

После того как Амалия, разбитая и сломленная покинула кабинет, Борису Евгеньевичу будто перестало хватать воздуха.

Он подошел к окну, открыл форточку и заметил ещё одну драму в жизни девушки.

Сумку, которую она демонстрировала, уже валялась у ног мужчины.

Девушка ушла, а мужчина направился в больницу.

В халате завибрировал телефон. Входящий с приемной.

— Да.

— Борис Евгеньевич, здесь какой-то мужчина интересуется по поводу Усольцевой.

Немного подумав, мужчина ответил:

— Отправь его ко мне.

Когда в его кабинете появился новый посетитель, Борис Евгеньевич спросил.

— Вы пришли спросить по поводу старшей Усольцевой или младшей?

По взгляду понял, мужчина не совсем понимает происходящего.

— Я просто хочу знать, что здесь произошло?

Что ж.

— Сегодня ночью скончалась мать Амалии.

— В смысле? Как?

Опешил мужчина.

— От рака. Долго, мучительно и болезненно.

Мужчина шумно сглотнул и прошептал.

— Так вот зачем ей нужны были деньги.

Да, жалко девочку. Изо всех сил старалась спасти мать. Жаль, не успела.

В голове врача всплыли воспоминания прошлой ночи.

Он заполнял отчёты, когда к нему в кабинет ворвалась мед сестра.

— Борис Евгеньевич, там Усольцева бредит. Мы вкололи ей транквилизаторы, но они на нее не действуют.

Мужчина переоделся в стерильную одежду и направился в палату больной.

Она бледная, измученная лежала в постели и уже охрипшим голосом умоляла.

— Приведите мою дочь! Прошу вас! Мне нужно сказать ей кое-что важное.

Борис Евгеньевич уже тогда понял, ее не спасти.

Главное чтобы Амалия успела попрощаться.

Он звонил ей несколько раз, но телефон девушки был вне зоны.

Неужели спит?

Несколько последующих попыток, так же как и первая, оказались тщетными.

А женщина не унималась.

Она продолжала плакать и Борису Евгеньевичу ничего не оставалось, как успокоить ее.

Он снял маску, поскольку смысла в стерильности уже не было.

Взял ее за руку и произнес.

— Она скоро приедет!

— Правда?

Нет, но другого выхода у меня нет.

— Правда, потерпите немного, она обязательно приедет.

Она ждала ещё два часа, рассказывая о том, что у нее самая лучшая в мире дочь. Она говорила, что кроме нее у девушки больше никого нет.

Говорила, говорила, а затем умерла так и не дождавшись дочери.

— Почему она не сказала мне раньше?

Вернул мужчину