Каникулы в Лимстоке - Агата Кристи

– Она не подозревала. Точнее, не до такой степени. Она просто думала, что это «странно», скажем так. Я предполагаю, что она была тугодумкой и она лишь смутно ощущала что-то «неправильное». Она, конечно же, не могла заподозрить, что стоит напротив женщины, способной на убийство.

– У вас есть конкретные подозрения? – спросил я.

Нэш покачал головой и сказал с чувством:

– Я должен узнать. Этот случай с самоубийством, видите ли, напугал Ядовитое Перо. Она взвинчена. Страх, мистер Бартон, приводит к непредсказуемым последствиям.

Да, страх. Это было как раз то, что мы обязаны были предвидеть. Страх – в безумном мозгу…

– Понимаете, – сказал лейтенант Нэш, и от его слов все стало вдруг невыносимо ужасным, – мы ведь подозреваем человека высокоуважаемого, о котором очень хорошо думают, человека, который занимает высокое социальное положение!

После этого Нэш сказал, что хотел бы немедленно поговорить с Розой. Я спросил – не совсем уверенно, – могу ли я при этом присутствовать. К моему удивлению, я услышал любезнейшее разрешение.

– Я очень рад вашему сотрудничеству, мистер Бартон, если мне позволено это сказать.

– Это звучит подозрительно, – заявил я. – В детективных романах тот, кого приглашают помочь, обычно и оказывается убийцей.

Нэш коротко рассмеялся. Потом сказал:

– Вас едва ли можно принять за человека, пишущего анонимные письма, мистер Бартон. – И добавил: – Совершенно искренне, вы можете быть нам полезны.

– Я очень рад, но не понимаю, каким образом.

– Вы здесь чужак, вот в чем дело. И ваше мнение о местных жителях непредвзятое. Но в то же время для вас это удобный случай участвовать в том, что я назвал бы социальным исследованием.

– Убийца занимает высокое социальное положение, – пробормотал я.

– Именно.

– Я буду шпионом в своей команде?

– У вас есть какие-то возражения?

Я обдумал это.

– Нет, – сказал я наконец. – Откровенно говоря, нет, поскольку речь идет об опасной ненормальной, доводящей безобидных женщин до самоубийства и колотящей маленьких служанок по голове. Вдобавок я не питаю отвращения к тому, чтобы выполнить небольшую грязную работу – ради того, чтобы эту ненормальную остановить.

– Весьма благоразумно с вашей стороны, сэр. И позвольте сказать: особа, которую мы ищем, опасна. Она почти так же опасна, как гремучая змея, или кобра, или черная мамба[2], подкрадывающаяся к кому-то.

Я слегка содрогнулся. И сказал:

– В самом деле, не следует ли поспешить?

– Это верно. Но не думайте, что мы бездействуем. Это не так. Мы работаем в нескольких разных направлениях.

Он произнес это весьма зловеще.

Мне привиделась прекрасная, широко растянутая паутина…

Нэш хотел еще раз послушать историю Розы – потому, объяснил он мне, что она уже рассказала ему две разные версии, и чем больше версий он от нее услышит, тем лучше, потому что в таком случае можно будет выудить зерно истины.

Мы нашли Розу моющей посуду после завтрака, и она тут же бросила работу, и вытаращила глаза, и схватилась за сердце, и объяснила еще раз, что она ужасно себя чувствует все утро.

Нэш обращался с Розой терпеливо, но твердо. Он уже объяснял мне, что сначала с ней нужно говорить тоном утешающим, потом повелительным, и сейчас он использовал смесь этих двух вариантов.

Роза с удовольствием принялась распространяться обо всех деталях прошедшей недели, о том, как смертельно напугана была Агнес и как она дрожала и говорила: «Не спрашивай меня», когда Роза убеждала ее рассказать, что же случилось.

– «Я умру, если она мне расскажет» – вот что она сказала! – закончила Роза.

– Агнес никак не намекнула, что именно ее испугало?

– Нет, она ничего не говорила, кроме того, что боится за свою жизнь.

Лейтенант Нэш вздохнул и сменил тему, вынужденный удовлетвориться выяснением точных сведений о собственных делах Розы в течение вчерашнего дня.

С трудом выяснилось, что Роза села на автобус в 2.30 и провела день и вечер со своей семьей, вернувшись из Нижнего Микфорда автобусом в 8.40. Повествование было насыщено яркими описаниями дурных предчувствий, которые Роза испытывала весь день, и подробным рассказом о том, как сестра Розы комментировала эти предчувствия и как Роза была не в состоянии дотронуться даже до кусочка булки с тмином…

Из кухни мы отправились на поиски Элси Холланд, которая присматривала за детьми.

Как обычно, Элси Холланд была деловита и услужлива. Она встала и произнесла:

– Сейчас Колин и вы, Брайан, решите эти три примера, и вы должны быть готовы ответить, когда я вернусь.

Затем она провела нас в детскую спальню.

– Мы можем поговорить здесь? Я думаю, это лучше, чем вести беседу при детях.

– Спасибо, мисс Холланд. А теперь скажите мне еще раз: вполне ли вы уверены, что Агнес никогда не упоминала при вас о том, что ее что-то беспокоит, – я имею в виду, с момента смерти миссис Симмингтон?

– Нет, она ничего такого не говорила. Она была очень тихая девушка, вы знаете, и говорила мало.

– Ну да, в отличие от второй прислуги!

– Да, Роза говорит слишком много. Иной раз я вынуждена пресекать ее неуместные высказывания.

– И еще, вы не могли бы рассказать мне точно, что произошло вчера днем? Все, что сможете вспомнить.

– Ну, мы обедали, как обычно, в час. И мы немножко спешили. Я не могу позволить, чтобы мальчики бездельничали. Так, погодите… Мистер Симмингтон вернулся в контору, и я помогла Агнес накрыть стол к ужину. Мальчики убежали в сад, потом я их забрала оттуда.

– Куда вы пошли?

– В направлении к Комб-Экру, тропинкой через луг, – мальчики намеревались ловить рыбу. Я забыла их приманки и вернулась за ними.

– Во сколько это было?

– Дайте подумать… Мы вышли около трех, примерно без двадцати или чуть позже. Меган собиралась пойти с нами, но передумала. Она уехала на своем велосипеде. Она просто помешалась на велосипедных прогулках.

– Я имел в виду, в какое время вы вернулись за приманками? Вы входили в дом?

– Нет, я забыла их в оранжерее, за домом. Я не знаю, во сколько это было. Возможно, без десяти три.

– Вы видели Меган или Агнес?

– Меган должна была уже уехать, я думаю. Нет, я не видела Агнес. Я никого не видела.

– А после этого вы отправились удить рыбу?

– Да, мы пошли вдоль реки. Мы ничего не поймали. Мы редко что-либо ловим, но мальчикам сам процесс рыбной ловли доставляет большое удовольствие. Брайан немного промок. Я переодела его, когда мы вернулись.

– Вы готовите чай по средам?

– Да. В гостиной все бывало готово для мистера Симмингтона. Мне нужно было только заварить чай, когда он приходил. Дети и я пили чай в классной комнате, и Меган, конечно. Там у меня было все, что нужно, – в буфете.

– Во сколько вы этим занялись?

– Без десяти пять. Я забрала детей наверх и начала готовить чай. Потом, в пять часов, когда пришел мистер Симмингтон, я спустилась, чтобы заварить чай ему, но он сказал, что будет пить чай с нами, в классной комнате. Мальчики были просто счастливы. Потом мы играли в «Поймай зверя». Сейчас об этом подумать – так просто ужасно, ведь бедная девочка все это время лежала в чулане!

– Этим чуланом обычно кто-нибудь пользовался?

– О нет, его использовали только для того, чтобы складывать всякое тряпье. Шляпы и пальто висят в маленькой гардеробной, справа от входной двери. В тот чулан могли не заглядывать месяцами.

– Понятно. И вы не заметили ничего необычного, ничего ненормального, совсем ничего, когда вернулись?

Голубые глаза широко распахнулись.

– О нет, инспектор, совершенно ничего! Все было так, как обычно. Это как раз самое ужасное!

– А неделей раньше?

– Вы имеете в виду день, когда миссис Симмингтон…

– Да.

– О, это было ужасно… ужасно!

– Да-да, я понимаю. Тогда вы тоже днем выходили?

– О да, я всегда вывожу детей днем на прогулку – если погода достаточно хорошая. Утром мы делаем уроки. Мы в тот день ходили на вересковую пустошь, я помню… довольно далеко. Я испугалась тогда, что вернулась слишком поздно, потому что, когда я проходила через калитку, я увидела мистера Симмингтона, идущего из конторы, – на другой стороне улицы, а я ведь еще не поставила чайник, но было только без десяти пять…

– Вы не поднялись к миссис Симмингтон?

– О нет. Я никогда этого не делала. Она обычно отдыхала после обеда. У нее были частые приступы невралгии, и, как правило, они начинались после еды. Доктор Гриффитс прописал ей какие-то порошки. Она обычно ложилась и пыталась заснуть.

Нэш небрежно спросил:

– Значит, никто не приносил ей почту?

– Дневную почту? Нет, я заглядывала в почтовый ящик и складывала письма на столик в холле, когда возвращалась. Но частенько миссис Симмингтон спускалась и забирала их сама. Она же не спала весь день. Она обычно просыпалась к четырем.

– Вас не обеспокоило, что в тот день она не проснулась к этому времени?