Прометей № 3 - Альманах Российский колокол
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
После этого выступления в США началась настоящая паника, а Вооруженные силы страны, напротив, были приведены в боевую готовность № 3, что давало возможность начать любые боевые действия немедленно. Тем более, что под рукой у президента Дж. Кеннеди уже были отмобилизованные силы вторжения в количестве 250.000 пехотинцев и 90.000 десантников и морпехов. Но в Вашингтоне также прекрасно понимали, что любое нападение на Кубу, против которой был уже введен абсолютно незаконный «карантин», чревато крайне непредсказуемыми последствиями. Тем более, что в тот же день по приказу Ф.Кастро в кратчайшие сроки были развернуты 54 пехотные дивизии и более 120 зенитных батарей и дивизионов реактивной артиллерии численностью в 270.000 человек. Аналогичные меры были приняты и командующим СГВК генералом армии И.А.Плиевым, в распоряжении которого уже находилось почти 44.000 военнослужащих, 42 ракетные установки и 164 бомбовых и ракетных ядерных зарядов. [25] Мир реально оказался на грани ядерной войны…
В эти тревожные дни между Н.С.Хрущёвым и Дж. Кеннеди завязалась острая полемическая переписка, в которой каждая из сторон пыталась обосновать правомерность своих действий. При этом советские транспортные корабли с ядерными ракетами на борту продолжали следовать в направлении кубинских портов, и любая попытка американских военных остановить советские суда могла стать поводом для начала войны. Фактически происходила встречная эскалация конфликта, и противостоящие стороны не знали, каким образом выйти из этого тупика.
Однако утром 23 октября брат президента Роберт Кеннеди в неофициальном порядке посетил советское посольство в Вашингтоне, где в ходе секретных переговоров с советским послом А.Ф.Добрыниным была сделана первая, но не очень удачная попытка нащупать возможный компромисс. Тогда же к поиску реального компромисса подключился и глава резидентуры КГБ полковник А.С.Феклисов, который через корреспондента «ABC News» Джона Скали установил прямой контакт с Белым домом. [26] Кстати, как уверяют ряд историков (И.В.Лебедев, Р.Г.Пихоя [27]), к этому времени уже, как минимум, существовало 17 подобных каналов связи между американским и советским руководством. Помимо двух указанных выше, это были неформальные, но реальные контакты Анатолия Фёдоровича Добрынина со спецпомощником и спичрайтером президента Теодором Соренсеном и очень влиятельным и популярным политобозревателем Уолтером Липпманом, Андрея Андреевича Громыко с Дином Раском, Василия Васильевича Кузнецова с председателем Фонда Форда и Совета по международным отношениям Джоном Макклоем и постпредом США при ООН Эдлаем Стивенсоном, постпреда СССР при ООН Валерианом Александровичем Зориным с и.о. генсека ООН У Таном, а также резидента ГРУ полковника Георгия Никитовича Большакова с министром юстиции США Робертом Кеннеди.
Между тем суть возможного компромисса, о котором первоначально шла речь на всех этих встречах, была такова: Москва убирает свои ракеты с Кубы, а Вашингтон дает твердые гарантии ненападения на остров Свободы. Кстати, судя по протокольным записям В.Н.Малина и его сотрудника А.К.Серова [28], именно о том же самом Н.С.Хрущёв говорил и на заседании Президиума ЦК, которое состоялось 25 октября 1962 года, где он особо подчеркнул, что сейчас нужно «прекратить пикировку», не доводить конфликт «до точки кипения», а пойти на взаимный компромисс. И в этом его поддержали все участники этого заседания Президиума ЦК, что, по мнению А.А.Фурсенко, имело исключительно важное значение. В результате уже на следующий день Н.С.Хрущёв направил в Вашингтон больше послание президенту Дж. Кеннеди, которое было написано в довольно примирительном тоне. В тот же день и.о. Генерального секретаря ООН У Тан обратился к Дж. Кеннеди и Н.С.Хрущёву
с призывом не допустить прямого столкновения двух стран. Однако именно в этот день американский президент отдал два распоряжения министру обороны Р.Макнамаре и госсекретарю Д.Раску: завершить подготовку вооружённого вторжения на Кубу и приступить к выполнению чрезвычайной программы, предусматривавшей установление гражданского правления на Кубе после вторжения на остров и его оккупации. [29] Более того, вечером того же дня генерал армии И.А.Плиев информировал Москву, что, по мнению кубинских товарищей, удар американской авиации «по нашим объектам на Кубе следует ожидать в ночь с 26 на 27 октября или на рассвете 27 октября 1962 г.». [30]
Но уже 27 октября Дж. Кеннеди получил новое послание от Н.С.Хрущёва, которое стало поворотной точкой в развитии кризиса. Даже несмотря на то, что в этот день по приказу генерал-лейтенанта С.Н.Гречко первой же ракетой С-75 был сбит самолет-разведчик U-2, пилотируемый майором Р.Андерсоном.
Утром следующего дня после очень бурного обсуждения возникшей ситуации в «Исполнительном комитете» СНБ Роберт Кеннеди посетил советского посла А.Ф.Добрынина и дословно заявил ему, что «Правительство США готово дать заверения, что никакого вторжения на Кубу не будет, и все страны Западного полушария готовы дать аналогичные заверения». В ответ советский посол, придерживаясь инструкций из Москвы, вновь поднял вопрос о необходимости «бартерной» сделки: советские ракеты на Кубе в обмен на американские в Турции. На что Р.Кеннеди заметил, что «президент не видит непреодолимых трудностей в разрешении этой проблемы, но американские ракеты находятся в Турции по решению НАТО, и для проведения необходимых переговоров и дальнейшей эвакуации ракет потребуется не менее 4–5 месяцев».
В результате была создана реальная база для компромисса, главные условия которого были таковы: 1) Вашингтон делает официальное заявление об отказе от любых попыток свергнуть режим Ф.Кастро вооружённым путём; 2) Москва берет на себя обязательства немедленно начать демонтаж своих ракетных установок и их вывод с территории Кубы в течение ближайших трёх месяцев; 3) Вашингтон в соответствие с секретной частью соглашения берет на себя обязательства о выводе с территории Турции всех американских ядерных ракет после формального согласования этого вопроса с турецкой стороной и всеми членами НАТО.
Кстати, как до сих пор считают многие историки, последняя договоренность, ставшая одним из главных итогов Кубинского кризиса, была инициирована советской стороной в хорошо известном послании Н.С.Хрущёва Дж. Кеннеди от 27 октября 1962 года. Однако, как установили А.А.Фурсенко и Т.Нафтали [31], обмен мнениями по поводу турецких ракет был инициирован отнюдь не советским руководством, а окружением самого Дж. Кеннеди сразу после его послания 22 октября по каналам тайной связи, в том числе через полковника Г.Н.Большакова. Трудно понять, почему это предложение это не обсуждалось до 27 октября, но, вероятно, это было связано с тем, что до определённого момента «бартерный обмен» ракетами казался Вашингтону неприемлемой уступкой. Теперь же, когда мир оказался на волоске от ядерной войны, такая «уступка» показалась мелочью, тем более что сам Дж. Кеннеди задолго до кризиса уже принял решение о
