По дороге домой - Ольга Березовская

По ту сторону границы. Что это может значить для меня: хорошо или плохо. Сейчас сложно оценить. По ту сторону или по эту для меня важно только одно: могу ли я попасть домой. Не думаю, что что-то измениться, слишком уж странная ситуация была с самого начала. Есть только один тревожащий вопрос: почему пропадали люди и не пропаду ли теперь и я?

Матросы постоянно останавливались и озирались, может быть чувствуя опасность, может ожидая ее.

В открытом море сложно ориентироваться, нет ничего за что бы мог зацепиться взгляд, что бы принял за точку отчета, только вода и, в какую сторону не посмотри, всюду горизонт. Словно под куполом. Вечно в центре ровной водной площадки, ограниченной полусферой. Ни по звездам, ни по каким другим приспособлениям я ориентироваться не умела, поэтому все мне казалось таким же как и было при моем появлении на этом корабле. Все произошедшее вчера, сегодня казалось нереальным, размытым, случившимся с кем-то другим. И никакой опасности я не чувствовала, может быть немного беспокойства, но это чувство преследовало меня всю неделю, потому оно притупилось и не вызывало никакого дискомфорта.

Закончив с оказанием первой помощи, я отправилась погреться на солнышке. Хотелось просто побыть в одиночестве, ни о чем не думая, немного отдохнуть. Каюту свою я уступила тяжело раненому матросу, поэтому отдыхать пришлось на более менее мягких, а сейчас еще и влажных тюках. Но как бы неуютно здесь не было, усталость взяла свое, я уснула.

Сон разбился звуком стали врезающейся в сталь, человеческим криком, заглушающим плеск воды и шум ветра. Лионелла была захвачена. Высокие люди в темных плащах с лицами, закрытыми капюшонами. Их было много и от них исходила подавляющая сознание энергия. Это чувствовалось даже на большом расстоянии.

Я аккуратно подобралась поближе, скрываясь за нагромождениями не унесенного штормом груза. Захватчики чувствовали себя спокойно, даже не задумывались о том, что кто-либо может оказать сопротивление. И кто знает, возможно у них были причины так себя вести.

— Ну что ж, Лорд Роккуэл, рады приветствовать вас и ваших людей на нашей территории, — голос, произносивший слова, был совершенно обычным, человеческим я бы сказала. Тогда почему они скрываются под капюшонами? И почему так легко захватили корабль?

Кто знает, а легко ли… Я же проспала этот момент.

— Не могу ответить тем же. — Ну, Лорд Капитан всегда в своем репертуаре — никому не рад.

Человек под плащом рассмеялся. Не было бы этой странной гнетущей ауры и обнаженных мечей, можно было бы подумать, что на Лионеллу пожаловали с визитом вежливости.

— Значит, нет смысла продолжать наш разговор.

Я не успела даже ахнуть, люди в капюшонах и вся команда, которая была собрана на верхней палубе, пропали. Без звука, без чего-либо еще, просто исчезли. Может быть это обман зрения, галлюцинация? Я осторожно вышла из укрытия, огляделась — никого. Обошла всю палубу, трюм, забралась во все уголки корабля, в которые только возможно — ни одного человека, никого.

— Эй, тут есть кто-нибудь, — звук собственного голоса казался чужим и далеким. Фраза, произнесенная просто чтобы разрушить тишину, была обращена ни к кому и не получила ответа.

Сказать, что я растерялась — не сказать ничего. Одна. В открытом море. На полуразрушенном корабле. Если очередной шторм не потопит судно или не закончатся запасы еды, я просто сойду сума от постоянной тишины, от невозможности хоть с кем-нибудь поговорить.

Почему странные люди в капюшонах забрали всех, даже раненых и умудрились не заметить меня?

Что теперь с ними будет? Куда их забрали? С какой целью?

А что теперь будет со мной? Буду надеяться на их такое же внезапное появление? Ага, новые знакомые их просто забрали на экскурсию, покажут достопримечательности и благополучно вернут домой. Да, слабо вериться. А может быть ну хоть целитель или Великан вспомнят обо мне и попросят забрать? Ну да, ну да, почему-то мне кажется, что им будет не до этого. Тогда остается только одно: надеяться, что кроме меня, здесь есть и другие мореплаватели, и рано или поздно я их встречу. Лучше рано… И лучше, чтобы они были рады меня видеть.

Страх за себя и людей, которые совсем недавно спасли меня, помогали мне, даже те, кого я совсем плохо знала, смешался, заполняя все существо паникой. Все будет хорошо, все будет хорошо, все просто не может не быть хорошо. Дрожь охватила тело, внутри забился родничок энергии, аккумулируемой в экстренных случаях. Нужно что-то делать или я просто сойду сума.

Исследования корабля в поисках чего-нибудь, что могло мне помочь, какого-нибудь средства связи к примеру, закончились ничем. Что и неудивительно, поиски мои напоминали сказку: «пойди туда, не знаю куда, принеси то, не знаю что». Результат получился соответствующий — никакой. Зато в одной из свалок я унашла судовой журнал, который не один раз видела в руках капитана.

Нас с детства учат, что брать чужие вещи не хорошо, но сейчас, мне кажется, это не имеет значения. Есть и другое оправдание, а вдруг его исследования прольют свет на мое появление в этом мире… или еще на что-нибудь.

Почерк у капитана был мелкий, но вполне читабельный, что, по моим наблюдениям, большая редкость для мужчин, в большинстве своем они пишут как курица лапой. Где-то я читала, что мелким почерком пишут уверенные в себе люди. В случае Лорда Капитана можно добавить несколько букв, чтобы получилось «самоуверенные». Хотя, может я и придираюсь.

Записи начинались со слов: «Отплыли мы в 6.12 утра к большой радости лорда Аббера. Господин министр, естественно, провожать нас не вышел. Конечно, в это время старый хрыч еще спит. Зато треть всей его личной охраны (человек пятьдесят) вооруженная до зубов были здесь. Интересно, зачем?…». В голове сразу возник образ капитана с таким непритворно-наивным лицом (почти), ехидным голосом задающий вопросы.

«Нет, и в самом деле зачем? Кажется я не из тех, кто может угрожать власти государства и уж тем более его власти. Мне это как-то ни к чему.»

Примерно неделю записи были подробными. Капитан прилежно фиксировал события заслуживающие внимания. Но так как таких событий было не слишком много, и еще потому, что капитан хорошо понимал насколько нужны, точнее не нужны, эти записи, он стал ограничиваться дежурными фразами: день прошел без происшествий или за день не произошло ни одного события, заслуживающего внимания. Такими фразами было исписано в журнале несколько листов.

Унылое однообразие капитанского журнала неожиданно прервалось. Первая подробная запись гласила следующее.

«Один из матросов сегодня увидел в море человека. Молодая женщина. Она была без сознания. Обследовав девушку, Лиммерет сказал, что она скоро придет в себя, ничего серьезного, просто замерзла и наглоталась воды. Я в замешательстве: откуда она здесь взялась. Вблизи граничных вод суда ходят очень редко, да и наша система оповещения не предупреждала ни о каких кораблях, ни тем более о кораблекрушениях. Целитель сказал, что судя по ее состоянию, в воде она находиться меньше суток или несколько часов, что более вероятно, иначе давно пошла бы на корм морским обитателям. Ни с неба же она свалилась?!»