Хозяйка усадьбы с секретом - Кира Рамис
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Он каждый день ходил к отцу Акулины и уговаривал отдать за него девушку. Ох, как ярился мужчина, видя приближение молодого кузнеца. Перестал ему открывать дверь. Гаврила же решил зайти с другого бока. Он отправился к жениху и попытался вызвать того на дуэль чести. На что тот лишь рассмеялся прямо в лицо парню и приказал вызвать охрану города. Мол, какой-то горожанин без какого либо чина и звания пытается благородного вызвать на дуэль.
Посадили кузнеца примерно на пятнадцать суток, да ещё штраф впаяли. А когда выпустили, то сообщили, что Акулину отдали замуж, будет благородной женщиной.
Ничего не осталось молодому человеку, кроме как смириться. Ударился он тогда в работу, сутками от наковальни не отходил. Сменялись дни, недели, месяцы, сердце немного успокоилось. Но от женитьбы на другой он категорически отказался. Решил, пусть сердце успокоится, а потом… Но «потом» не произошло.
– А как получилось, что они оказались в таком бедственном положении? – я только сейчас заметила, что Лукьян стоял в дверях кухни и с интересом слушал рассказ кузнеца.
Телевизора и радио нет, конечно, людские истории слушаются и пересказываются из уст в уста.
Её отец, отдавая замуж, думал, что хорошо пристроил дочку. Да только жених с гнильцой оказался. Пока были живы его родители, они распоряжались деньгами, а как только их не стало, то муж Акулины показал себя во всей красе: пил, гулял, играл в карты.
Незаметно промотал всё, что у него было, и лет через пять они оказались в небольшом домике, что остался Акулине от отца. Ей пришлось работать не покладая рук, чтобы прокормить детей. Сдавать комнаты приезжим. А однажды её муж пропал, словно испарился.
Никто о нём и не горевал сильно, настолько он был злой, склочный. Его же последнее время даже в приличные дома перестали пускать, подозревали, что именно после его приходов пропадают ценные вещи, да только доказать не могли. Все решили, что тот с ума сошёл и зачем-то в лес подался, но кузнец другое слышал. Видели его в карете одной богатой вдовы, что живёт в столице. Она приезжала в своё имение, что недалеко от города, вот он с ней и познакомился.
– Как тогда Акулина в лесу оказалась? – я посмотрела на бедняжку. – Неужели так любила его, что пошла спасать?
– Нет, не любила, – он отложил ложку в сторону. – Силой за него выдали. Не пошла бы Акулина в лес, дети у неё малые. Я уверен, что братец её к этому руку приложил. Как думаете, она придёт в себя?
– Я не знаю, – пожала плечами. – Но раз начала есть, то есть шанс.
– Как только травница в городе появится, я сразу за вами пошлю, – вставая, поклонился кузнец. – Уверен, что она сможет помочь. Мы сарай поправили, но досок не хватает, да и крышу бы посмотреть. Я завтра вернусь, – он легонько сжал пальцы Акулины и попытался посмотреть ей в глаза.
***
– Примолодилась? И зря! – уставший ворон сел на подоконник, подумал, посмотрел на хозяйку и быстро слетел на землю.
– Куда сбежал? Почему зря? – молодая девушка перевесилась через подоконник, ища помощника взглядом.
– Потому что травницу Софи ищет. Кузнец языком болтал о себе, об Акулине. Наша девица тут же растаяла, должна побежать к бабушке-травнице за помощью, та травки посоветует, капельки какие. А ты кто? Девка молодая, у которой молоко не обсохло на губах, – из кустов вещал ворон.
– А я представлюсь её ученицей.
– Да кто с ученицей разговаривать-то будет, тут вековой опыт нужен.
– Договоришь у меня, подушку перьями набью, а в твоё чучело иголки буду втыкать. А ну выходи! Думать будем. Ох, как я не хочу терять молодость. Почти все запасы перевела. Есть у меня одна идея! Не придётся стареть. Иди сюда, не обижу, мяса нарежу свеженького, заслужил за хорошие новости.
Глава 13. Ты чего?
Закончив с обедом, в сопровождении домовых и кота отправилась обратно к себе в комнату.
Наконец у меня выдалась возможность проверить свои денежные запасы.
Колье с драгоценными камнями, два золотых браслета, украшенные мелкими камушками, три золотых цепочки с подвесками, серьги с большими рубинами, подозреваю, что достались в наследство, уж слишком массивные. Серги с топазами и три массивных мужских кольца, не удивлюсь, если они принадлежали одному из предков Софи. Очень понравилось колье из желтого золота с изумрудами, жемчугом, сапфирами, бриллиантами.
Жалко было тиару, которая колола мне бок при попадании в этот мир и это тело. Она немного погнулась, хорошо, жемчуг не выпал. Самая большая жемчужина располагалась на верхушке, она находилась в маленькой короне. Целая корона под одну жемчужину. В таких тиарах замуж выходят, думала я, любуясь ювелирным изделием.
– Что мы имеем в остатке? – пододвинув мешочек с золотом, пересчитала его. – Софи в одном молодец, заранее подготовилась к плохому исходу, зашив драгоценности с деньгами в корсет и платье. Если я хоть немного понимаю в драгоценностях, то, продав всё, мы можем безбедно жить несколько лет, но при одном условии: что не придётся вкладываться в ремонт дома и тому подобное. Но вот что дальше? Пройдет время, закончатся деньги, и мне придётся выйти замуж. Только кто возьмёт бесприданницу, – я посмотрела на присутствующих. – Но есть второй вариант – начать зарабатывать деньги. Есть соображения на этот счёт? Именно в ближайшее время мы можем попробовать вложиться в какое-то дело, конечно, в рамках разумного.
Все молчали.
– Так, думаем день или два, а потом выдаём идеи. Агафон, спрячь всё в тайник, и идём смотреть, что у нас на чердаке.
– Ступеньки все на месте, – улыбаясь, на меня смотрел помолодевший Пахом. Его борода стала короче, волосы потемнели, схожесть с Дедом Морозом пропала.
– Пахом, мне кажется, или ты молодеешь? – аккуратно ставя ногу на ступеньку, поинтересовалась я.
– Вы правильно подметили, Софья Павловна, – он поклонился. – Вашими стараниями и заботой через несколько дней я приму свой нормальный облик.
– Так ты не стар? – удивилась, подходя к чердачной двери.
– О, нет, я молод и полон сил. Постарше Агафона, но не намного, – приосанившись, поведал домовой.
Дверь открылась легко. Чердак удивил своей наполненностью. Чего тут только не было. Старые, обитые железом сундуки, покрытые вековой пылью дубовые шкафы, Стулья, столы, кровати, сваленные в угол.
– Вот в этих сундуках платья, в этих – старые вещи, – рассказывал Пахом, показывая рукой. – Тут домашняя утварь: серебряные ложки, вилки,
