Отто и летающие близнецы. Повесть о Кармидийцах - Шарлотта Хепти

Он совсем запутался в словах и замолк.

— Из библиотеки? — повторила Долорес.

— Она там работает. Помнишь, я тебе о ней рассказывал. Она меня вела по потайным коридорам. Она храбрая. — Он снова помолчал. — Как папа.

Мать и сын переглянулись.

— Надо идти в прачечную, — решительно сказала Долорес. — Никакой это не день рождения!

Гепси спустилась с потолка и поцеловала Отто в нос. От нее приятно пахло поджаренным хлебом.

Они заперли дверь на щеколду и начали собираться.

Отто вспомнил про письмо. Он разорвал помятый конверт (хотя тот и был уже вскрыт) и радостно встрепенулся — это была весточка от Данте:

«Башмак!

Слыхал, твой отец арестован и что все вы волшебки. Не могу сообщить моего нового адреса. Прости. Папа совсем взъярился. Говорит, все вы заодно. Так передавали по телику. Мы живем хорошо.

С приветом,

Данте».

Отто с сидящей на голове сестренкой угрюмо побрел к себе в комнату и принялся снимать с потолка мобили с пауками и драконами. Не закончив, он остановился и выглянул в окно (разумеется, закрытое). В голову лезли мысли о Мэб, о папе и обо всём прочем.

— Отти плачь, Отти плачь, — грустно пищала Гепси.

В комнату вошла мама.

— Надо тебя постричь, — заявила она с порога.

— Что?! Нет, мам. Ни за что!

— Обязательно надо! Тебя видела та женщина, и двое городовых натыкаются на тебя повсюду. А сейчас нам предстоит пройти через весь Город. Без волос тебя никто не узнает.

— Как это — БЕЗ волос?! Ты что, собираешься состричь так МНОГО?

В одной руке Долорес держала маникюрные ножницы, в другой — бритву Альберта.

— Это от Данте?

Отто пожал плечами. Горло сдавила горькая боль.

Близнецы скакали по кровати, взлетая до потолка и кувыркаясь в воздухе.

— Что за невероятные дети, — вздохнула Долорес.

— Невозможные, — согласился Отто.

Оба хихикнули, но смех получился каким-то совсем не веселым.

Мама одну за другой срезала пряди белых кудрявых волос.

Потом она начала брить сыну голову.

Но вдруг остановилась. Часы на кухне пробили одиннадцать.

На самой макушке у Отто осталась мягкая белая полоска.

— Готово? — спросил он.

— Да.

— А макушку?

— Некогда. А то бабушка расскакалась, никак не успокоится. Чем быстрее мы выведем ее отсюда, тем лучше.

О том, как выбраться из дому, они и думать боялись. Двое летающих близнецов. Единорог. А в дверях — миссис Шкваллингс с приказом чуть что, звонить в Полицию Обыденности…

Дракон на МОСТОВОЙ

К счастью, миссис Шкваллингс была глупа и ленива. Пока она сидела в своей крохотной комнатушке на первом этаже, ее разум с натугой блуждал по всё более и более сужающемуся кругу. Новая роль информатора и тюремщицы подхлестнула в ней приятное ощущение собственной значимости и обострила природную злобность, но мозгов не добавила…

— Это Корделия Шкваллингс? — спросила Долорес, стараясь говорить до неузнаваемости высоким голосом, временами даже срываясь на визг.

— Кто это? — С подозрением спросила миссис Шкваллингс.

— Это говорят из Городского Совета, миссис Шкваллингс, из Отдела по Небывальщине. Простите за беспокойство в такой поздний час. Нам нужна ваша помощь.

Наступила долгая пауза, в продолжение которой миссис Шкваллингс пыталась осознать услышанное. Долорес торопилась: она звонила с общего телефона на лестничной площадке и волновалась, нет ли у миссис Шкваллингс возможности выяснить это.

— Ваше имя дали нам Инспектора по Гражданству. Насколько понимаем, вы выдвинуты на соискание Ордена Самого Пронырливого Осведомителя. Полиция Обыденности глубоко удовлетворена вашей работой!

В своей комнатке на первом этаже миссис Шкваллингс раздулась от гордости и покраснела как помидор. Она полагала, что вполне достойна этой награды.

— Мы считаем, что вы Чрезвычайно Достопочтенная, Добродетельная и Добропорядочная особа. Вы очень, просто до ужаса Обыкновенная! Пример для всех нас. Образцовая Горожанка! Мэр знает, что может положиться на вашу преданность. Вот почему мы и просим вас о помощи в Особом Задании…

— В здании? — Опять треск на линии…

— В задании. Особом. — Долорес утерла пот со лба. Она оставила Отто в квартире, чтобы тот утихомиривал близнецов размятыми бананами.

— У вас есть ручка? — спросила она.

— Да, вас поняла, вас поняла, приём, — ответила миссис Шкваллингс голосом, который, как ей казалось, звучал Решительно и Профессионально.

— Выйдите из дома, поверните налево и пройдите по Ответной улице около четверти мили в западном направлении. Посреди дороги вы увидите крышку люка.

Долорес хорошо помнила эту крышку, потому что однажды застряла в ней ногой и сломала каблук.

Миссис Шкваллингс торопливо записывала.

Отто открыл парадную дверь, чтобы посмотреть, как идут дела, и Зебора тут же выпорхнула на лестницу. Отто попытался бесшумно схватить беглянку, но не тут-то было! Девочка уселась Долорес на плечо и стала размазывать ей по волосам банановое пюре.

— Да что там творится у вас в кабинете?! — подозрительно воскликнула миссис Шкваллингс. — Ребенок хнычет, что ли?

— Помехи на линии, — пропищала Долорес. — Итак, мы полагаем, что под этой крышкой таится нечто Небывалое. Нам надо, чтобы вы посидели на ней.

— Чтобы я что?!

— СЕЛИ на нее. На крышку люка Сидели и удерживали. Вскоре к вам на помощь прибудет наряд Полиции Обыденности. Обычно мы, разумеется, вызываем на помощь людей, имеющих специальную подготовку, но в связи с нехваткой персонала и учитывая ваши выдающиеся качества…

— Посреди дороги?

— По этой стороне улицы не ходят трамваи, гражданка. Но если вы боитесь…

— Нет, нет, не боюсь. А разрешите спросить из любопытства, что за Небывалое Существо скрывается в этом люке?

— Вероятно, дракон. Вы можете увидеть дым.

На другом конце провода наступило молчание. Миссис Шкваллингс усиленно разевала рот, но оттуда не вылетало ни звука.

— Не слишком большой, — визгливым шепотом успокоила ее Долорес — Но, тем не менее, огнедышащий и совершенно Небывалый. Самое главное — как можно дольше сидеть на крышке и не выпускать его из люка. Тогда вам ничто не грозит. А Мэр Крамб будет вам крайне признателен. Может быть, он вручит вам награду. Орден там, или медаль… Вам надо только сидеть на крышке люка! Если кто-нибудь спросит, что вы там делаете, расскажите про наш звонок. Скажите, что выполняете Сверхважное Правительственное Задание.

— Вас поняла, всё будет сделано, приём, — браво отрапортовала миссис Шкваллингс.

— Рассчитываем на вашу помощь, приём, — бойко ответила Долорес и повесила трубку.

Натаниэль Крейн

Спустя несколько минут Отто, Долорес, бабушка Кулпеппер (в обличье единорога), близнецы (в коляске) и толстый кот Шиннабак осторожно вышли из Гершелского дома.

Они повернули направо и двинулись на восток.

На бабушку Кулпеппер надели соломенную шляпку и попонку, чтобы встречные принимали ее за ослика. На ее спине, вцепившись когтями в попону, сидел и сердито дулся Шиннабак. Близнецы ехали в коляске и весело галдели. Отто и Долорес тащили тяжелые сумки.

Близилась полночь. Им надо было дойти до Бульвара, пересечь его, а там уж до Полудня было рукой подать.

Долорес испуганно озиралась. За каждым углом могла таиться опасность.

— Слушай, Отти, — сказала она. — Если столкнемся с полицией, бери близнецов и беги. Если мы потеряем друг друга, доберись до «Огнебочки» и смотри, не оброни конверт, который дал тебе папа.

Конечно, не потеряет. Как бы не так!

— Мне кажется, его вряд ли арестовали. Он, скорее всего, сумел спастись, — пропыхтел Отто, с трудом поспевая за матерью.

— Я тоже на это надеюсь, — откликнулась Долорес, но по ее тону было ясно: она в этом отнюдь не уверена. — Я, конечно, надеюсь, что его не арестовали, но, если это всё же случилось, нам придется показать то, что в конверте, кому-нибудь еще. Если честно, Отто, твой отец (да хранит его Господь!) не совсем, как бы это выразиться, прирожденный вождь… Я знаю, они считают его Королем, но…

— Он и есть НАШ король, — вскричал Отто. — И у него ЕСТЬ ПЛАН!

За спором они не заметили бредущего навстречу человека. Бабушка Кулпеппер, которой шляпа сползла на глаза, чуть не врезалась в него.

Незнакомец едва успел отскочить с дороги. Это был тот самый худой кривоногий мужчина с Бульвара, которого утром пытались арестовать городовые.

— Ой, простите, ради Бога, — принялась извиняться Долорес, поправляя на бабушке шляпу. — Вы не ушиблись?

— Вы что, с ума сошли?!

— Нет, нет, что вы, мне, право, очень неловко, но моя мама, то есть еди… то есть наш ослик не видел, куда идет.