Жена по завещанию (СИ) - Гур Анна

— Нам пора.

Мужчина идет к дверям и тащит меня за собой. Я едва поспеваю за его широким шагом.

Едва не падаю. Но за коридором следуют белоснежные лестницы, короткий забег по улице, ветер, который с размаху бьет мне в лицо, а затем я оказываюсь на переднем сиденье внедорожника Юсупова.

Двери с блокировкой срабатывают моментально. Игнат садится за руль и плавно стартует, а я жмусь к двери, вдохнуть боюсь. Сердце, кажется, свое биение замедляет.

В салоне гнетущая тишина. Воздух так накален, что хоть ножом режь, а я смотрю на чеканный профиль миллиардера, на его темные зачесанные назад волосы, на резкую линию носа, на очерченную линию челюсти.

Красив, как сам черт, но также и опасен, несносен, дотронешься — убьет.

Красивые нервные пальцы сжимают руль с силой. Кажется, еще чуть-чуть и буквально с корнем вырвет.

— Почему. Именно. Ты?!

Неожиданный вопрос слетает с туб мужчины, и он поворачивает ко мне свое лицо, а я в глаза его смотрю желтоватые и понимаю, что Юсупов мне сейчас смертный приговор подписывает вне зависимости от того, каким будет мой ответ.

— Я не знаю, - отвечаю дрожащими губами, - я правда не знаю.

Машина плавно тормозит. Мы останавливаемся у кромки леса. Становится до ужаса жутко. Мне вдруг кажется, что Юсупов притащил меня сюда, чтобы потерять здесь.

От мыслей, которые заползают в голову подобно противным паукам, дурно становится.

— Мне ничего не нужно от тебя.. Мне не нужен этот трастовый фонд. Я не вступлю в права наследования...

Говор и чувствую, как голос срывается, как в глазах начинает нестерпимо жечь из-за слез, которые затапливают.

— Ты плачешь? — неожиданно задает вопрос и становится на мгновение человечным, в глазах пламя ненависти даже на мгновение затухает.

— Мне страшно, Игнат, мне до жути страшно. Ты привез меня к этому лесу, чтобы убить, да?

Спрашиваю и слезы срываются с глаз, скользят по щекам, а мужчина напротив хмурится, его ладонь неожиданно оказывается на моей щеке и большой палец стирает влагу.

Смотрит на меня не мигая, а затем легкая улыбка рождается в самом краешке губ. И такой Игнат. Он... он обезоруживает, заставляет замереть пойманной птичкой.

— Глупышка, - отвечает спустя мгновение, - твоя жизнь теперь бесценна..

отвечает и подмигивает.

— На ближайшие пять лет.

— То есть ты тут по тормозам ударил не для того, чтобы прикопать меня в этом лесу? —киваю в сторону высоких елей, которые виднеются чуть в отдалении.

Опять пауза. А затем Юсупов откидывает голову и начинает смеяться. А я, как завороженная смотрю на него, подмечаю, как кадык дергается на мощной шее.

— Я просто остановился, чтобы взять передышку, Юлия. Убивать я тебя не собираюсь. Не бойся.

На мгновение мне кажется, что с таким Юсуповым можно даже договориться. На секунды он мне кажется нормальным. Да, миллиардером. Да, человеком, достигшим всего в этой жизни, но он вдруг перестает быть высокомерным заносчивым снобом и кажется каким-то простым, безумно привлекательным мужчиной.

Делаю вдох и все же решаюсь пойти на контакт, пока мы хотя бы понимаем друг друга.

— Игнат.. пожалуйста... я не хочу становиться твоей женой, мне не нужно ничего. Я не лгу. Просто отпусти меня. Ты ведь понимаешь, что я не виновата ни в чем. Я не подговаривала твоего деда.. я... я не знаю. я не имею ни малейшего представления, почему Альберт Генрихович так жестоко подшутил над нами, придумав какие-то сумасшедшие условия…

Прищуривается. Смотрит на меня так, что у меня кожа гореть начинает, когда скользит взглядом вниз по шее.

— Ты красивая девочка, Юля. Есть в тебе что-то. Притягивающее. Но ты ни фига не знала моего деда. Мужчин моей семьи невозможно заставить, нами не поманипулируешь и по факту, даже если бы ты очень захотела, ты бы не смогла склонить моего деда к подобному завещанию.

Мужчина ясно дает понять, что у меня кишка тонка обаять так, чтобы голову потеряли от меня и на все пошли.

Не знаю, мне оскорбляться подобному предложению или как-то радоваться, что Юсупов хоть перестал меня считать супершпионкой.

— Тогда… ты ведь понимаешь, что я такая же жертва обстоятельств, как и ты, Игнат.

Поэтому… я прошу… помоги мне отказаться от этого дурацкого завещания, помоги мне вернуться в свою жизнь!

Мои слова вызывают ухмылку на лице мужчины. Отворачивается от меня, откидывается в кресле и барабанит пальцами по рулю, словно ритм отбивает зловещий и не сулящий мне ничего хорошего...

— То есть... ты хочешь, чтобы я отказался от дела всей своей жизни?

Игнат спрашивает совершенно спокойно. Изучающий взгляд скользит по моему лицу.

Замолкаю. Прикусываю губу. Я помню, что сказал юрист. Меня никто не сможет заставить вступить в права наследования, я, конечно, могу отказаться, чисто номинально, но тогда Юсупов потеряет все.

— Я хочу забыть тебя и все, что происходит в моей жизни, хочу проснуться.

— За те деньги, что в твоем трастовым фонде, люди несколько жизней безбедно прожить, могут, так что не стоит из себя корчить жертву. все твои стенания ни о чем, девочка. Потерпишь немного…

Ухмыляется. А я в этот момент готова ему по котелку настучать.

— Все покупается и продается, Юля, и сейчас, если ты посмотришь со стороны, то вся моя жизнь летит коту под хвост. Весь уклад, будущее, которое планировал.

Пока Юсупов говорит, я замечаю, как у него жилка на виске вздувается, пульсировать начинает и я затихаю.. ведь только этим утром он представил мне свою невесту.

Да, я от Кристины не в восторге, для меня это та еще охотница, но... откуда я знаю, какие между Игнатом и невестой отношения? Может, там действительно любовь?

А ведь, если бы ее не было, вряд ли бы он надел кольцо на палец этой женщине.

Прищуривается, опять считывает мои эмоции.

— Ну вот, кажется, проблески понимания отпечатываются на твоем лице. Меня связали по рукам и ногам и заставляют взять в жены непонятную девицу и при этом человек, который вогнал мне нож в спину — мой собственный дед!

На последнем слове Юсупов теряет все свое холоднокровие и ударяет с силой по рулю.

Причем так, что я вздрагиваю. Чуть сознание от страха не теряю, потому что пугает Юсупов до жути.

Один такой удар в мою сторону — костей бы не собрала, погибла бы…

Удары следуют один за другим, а я вжимаюсь в дверь и слезы начинают катиться по щекам…

— Игнат. пожалуйста... — шепотом, — ты пугаешь меня…

Еще один сильный удар и мужчина замирает, поворачивается в мою сторону и в его глазах ярость такая, что я прикрываю себя руками.

Моргает. Явно осознавая, что происходит. Выдыхает сквозь сжатые зубы:

— я не бью женщин, Юля.

И взглядом будто добавляет — даже тебя, хотя сильно прибить хочется.

— Я не хочу становиться твоей женой. Я... я не могу!

Слезы текут по щекам, когда говорю это распаленному мужчине, от которого тестостероном прет и агрессией. Юсупов сейчас похож на хищного зверя, которого цепями повязать пытаются, а он сопротивляется. Рычит. Бъется. И несмотря на то, что хищник скован от этого он не прекращает быть чрезвычайна опасным.

— Ты станешь, — отвечает так же спокойно и глаза фокусирует на мне абсолютно холодные.

Пятерней поправляет растрепавшиеся волосы, а я на сбитые костяшки смотрю и подавляю в себе порыв попросить у мужчины антисептик и обработать ушибы.

— А если я не хочу? - повторяю упрямо, и Игнат качает головой.

Выдыхает и отвечает совершенно спокойно:

— Не делай из меня зверя, Юля. Нам с тобой пять лет еще жить бок о бок. Не принуждай быть с тобой жестоким. Просто прими эту ситуацию, ведь я не откажусь от своего бизнеса, от корпорации, в которой работают тысячи людей, которые зависят от меня. У всех этих людей есть планы, надежды, у них есть уверенность в своем будущем с четким пониманием того, что их жизнь не рухнет в одночасье из-за того, что они потеряют свои рабочие места и нечем будет платить за кредиты, за образование детей, за квартиру банально... Не заставляй меня читать тебе лекцию о “всеобщем благе" и том, что один человек не значит ничего по отношению к тысячам..