Похитители детей - Пол Эрткер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Подбивка внизу золотых вращающихся стеклянных дверей шуршала по полу, когда те описывали автоматические круги вокруг своей оси. Ребята вошли в фойе роскошного отеля. Увиденное ими было красивым, услышанное – ужасающим.
Глава 12. Точка невозвращения
Фойе отеля с цветочными композициями, канделябрами и обитыми бархатом стульями было изыс канным и пышным и смахивало на королевский дворец. Однако по какой-то причине кондиционера в шикарном фойе не было. Влажный летний воздух лип ко всему вокруг. Гости, болтавшие на всевозможных языках, двигались как в замедленной съемке.
Из ниши в боковой части фойе до Лукаса, Астрид и Ножика донесся жуткий звук. Там за роялем сидели двое скарктоссцев с тонкими руками в татуировках и выколачивали из клавиш что-то отдаленно похожее на «Душу и сердце». На диванах вокруг рояля развалились еще пять скарктоссцев – этих Лукас уже видел на складе.
Перед мальчишками стояла, обмахиваясь журналом «Мода Антарктики», мисс Гунерро. Ее розовый пудель бегал кругами, поводок волочился за ним по мраморному полу. Под роялем в коляске сидела Джини, икая в паузах песни.
Потом мисс Гунерро уселась рядом с мальчишками за рояль и совершенно всех поразила. Она не просто умела играть – лившаяся из-под ее пальцев мелодия была так прекрасна, что во всем фойе стало как-то светлее и веселее. Люди за улыбались.
– О, – сказал Ножик. – Мы с мистером Силоти разучивали это на прошлой неделе.
Астрид добавила:
– Это «Аппассионата» Бетховена.
– Ага, – согласился Ножик. – А она хороший исполнитель. На самом деле хороший.
Лукас стряхнул с себя недоумение от того, что такая ужасная женщина может так красиво играть. Он оглядел фойе и прикинул, как бы забрать Джини.
Раздалось какое-то клацанье, и Лукас вздрогнул: это швейцар катил по плиточному полу тележку для багажа на вихляющих колесиках. За ним следовала французская семья, таща за собой французские чемоданы, сделанные в Китае Хорошей Компанией.
Когда тележка проехала мимо, перед Лукасом появился последний человек, которого ему хотелось увидеть.
– Эрве! – воскликнула Астрид. – Откуда ты взялся?
Лысый француз пропыхтел:
– Лукас хорошо умеет терять людей. – Он ухмыльнулся. – А я хорошо умею их находить, поэтому мадам Бич и отправила меня встретить вас.
Лукас никак не мог сообразить, что именно в Эрве его смущает, но у него было чувство, что новый знакомый не до конца с ними честен. Как бы то ни было, Лукас потерял уже достаточно времени.
– Я собираюсь вернуть Джини.
– Что? – переспросил Ножик, хмуря широкие черные брови. – И что ты будешь делать?
– Не знаю, – признался Лукас. – Просто пойду и заберу ее.
– Я есть поражен, – сказал Эрве, все еще пытаясь отдышаться. – Ты не должен попадаться мадам Гунерро. Это я знаю.
– Ты, кажется, очень много знаешь, – заметила Астрид.
– Вот о них, – договорил Лукас, указывая на мисс Гунерро и ее скарктоссцев.
Эрве поглядел на мисс Гунерро и оперся на трость, втянув голову в плечи, будто прячась:
– Я знаю слишком много, к сожалению.
Лукасу захотелось его придушить.
– Тогда расскажи нам, что тебе известно!
– Ну разумеется, – сказал Эрве.
– Например, – подхватила Астрид, – как мисс Гунерро украла Джини из самолета?
Эрве пожал плечами:
– Это мне неведомо.
– Зато ведомо мне, – сказал Ножик.
Все трое посмотрели на него.
– Это где-то пятая моя миссия в Первом Классе Нового Сопротивления, – сказал он. – Но я никогда не видел, чтобы столько всего сразу шло наперекосяк. Может, потому, что взрослые нами не командуют.
Астрид наклонилась к плечу Лукаса, замыкая круг, чтобы рассказ Ножика никто не подслушал.
– Ну так вот, – продолжил тот. – Вы двое уехали в своем контейнере. Всех других тоже погрузили на грузовики и отправили в разные части Парижа. Все шло хорошо. Но с моим контейнером у наземного экипажа возникли проблемы. Так что нам с Кералой пришлось ждать в кафешке в аэропорту. Она зачем-то побежала обратно в самолет. Наверняка макияж свой поправить. А потом приехала куча машин – я подумал, таможня или проверка паспортов, только это были сплошь внедорожники без номеров и с тонированными стеклами, и они окружили наш самолет.
– А-а, – сказал Эрве. – Хорошая Гвардия.
– Хорошая Гвардия? – переспросил Лукас.
Эрве кивнул:
– Так мы их называли.
– Так ты их знаешь? – спросила Астрид.
– Нет, нет, – сказал Эрве. – Они меня знают.
Лукас обратился к Ножику.
– Давай дальше, – попросил он.
Ножик продолжил:
– Эти типы в своих защитных шлемах больше на иракскую республиканскую гвардию походили. Но они сказали, что они из МЦПЭД, приехали забрать младенца. А через две секунды вломились на Белую Птицу Один. Дурдом какой-то. Спустя несколько минут они вышли вместе с Эмеральдой и младенцем, залезли в свои внедорожники и уехали.
– А что мой папа? – спросил Лукас.
– И тренер Крид? – добавила Астрид.
Ножик стал рассказывать дальше.
– И Робби, и София, и все остальные, – сказал он. – Когда все это происходило, Керала, видимо, была в туалете. Она сказала, что учуяла запах горелой проводки.
– В самолете? – спросил Лукас.
Ножик кивнул:
– Ага.
– Значит… – сказал Лукас, вытаращив глаза. – Они были там? Их…
– Я не знаю, – сказал Ножик. – Керала никого не видела и не слышала – электронный замок в конференц-зал сломали, и она не могла его открыть. Она не знает, что произошло, кроме того, что что-то горело.
– Ну и что потом? – спросила Астрид.
– Когда Хорошая Гвардия забрала Эмеральду и Джини, Керала выбежала и залезла в наш контейнер, который уже стоял на грузовике. Водитель, видимо, ничего не знал. Он просто отвез нас в Париж – на склад на том берегу Сены. Мы пересекли реку, чтобы попасть на этот берег, а Керала, как только увидела мисс Гунерро и репортеров у отеля, куда-то убежала.
Эрве просунул свою лысую голову между Лукасом и Астрид.
– Поверьте мне, – сказал он. – Мисс Гунерро, она своего добивается. Керала умная. Мы должны избегать эту женщину. Говорю вам, я знаю, что она кого угодно может заставить делать то, что ей нужно.
Лукас встал посреди полного народу фойе и попытался думать. Ему всегда хорошо давалась алгебра – особенно когда требовалось найти икс. Однако в этом случае никакого икса не было. В голове у Лукаса все перемешалось. Даже языки, на которых говорили вокруг, сбивали с толку: китайский вперемешку с кхмерским[10], арабским и голландским. Те вещи, которым он учился всю жизнь, совсем не подготовили его к подобной ситуации, когда все кажется туманным и непонятным. Все их планы так быстро сорвались! Ребята остались сами по себе.
