Сумеречный камень - Барбара Бёртон

В то время как они ругались в кабинете, он незаметно выскользнул из здания. И вот теперь его побег грозил сорваться из-за плохой погоды!

Самое раннее утром Джулия обнаружит, что Томас Кетинг исчез, и наверняка свяжет его исчезновение с пропажей нефритовой пластины.

Он сложил ладони рупором:

— Э-эй! — крикнул он, но ветер отнес его крик в сторону, поэтому Том не был уверен, что рыбак его услышал. Том крикнул громче и обрадовался, увидев, что человек с фонарем изменил направление движения и теперь идет прямо к нему.

— В чем дело, Салливан? — прокричал Том, когда рыбак приблизился к нему на расстояние в несколько шагов. — Не такой уже и сильный ветер.

Рыбак посветил ему фонарем прямо в лицо. Ослепленный Том зажмурился:

— Черт возьми, Салливан, уберите эту штуку!

— Почему ты так нервничаешь, Мордашка? — раздался насмешливый голос прямо рядом с ним.

Том почувствовал, что кровь застыла в его жилах. Не было никаких сомнений — перед ним стоял Виктор Бомон. Теперь беды не миновать.

— Так и знал, что ты попытаешься удрать из страны через Ла-Манш. Хорошо, что эта сумасшедшая старуха тут же позвонила мне и сообщила о пропаже камня. Так что давай его сюда, иначе пожалеешь, — оказавшись сзади Тома, Виктор, приставил дуло пистолета к его лопатке. — Ну, давай, поторапливайся, у меня мало времени.

Том судорожно проглотил слюну. Нужно было что-то придумать, не отдавать же просто так бесценный камень! Он сделал всю грязную работу, а деньги достанутся Бомону? Ну, уж нет!

Том ударил Виктора локтем в живот. Но тут раздался выстрел, пуля пробила отверстие в кожаной куртке Тома.

С криком блондин бросился на Виктора. Вцепившись друг в друга, они стали бороться на песке. Тут прозвучал еще один выстрел…Облака на время вновь разошлись, и только луна увидела, как по узкой береговой кромке быстро уходил прочь мужчина, в то время как другой остался лежать на песке.

* * *

Напряженное молчание царило между двумя женщинами, сидящими в библиотеке у окна. У леди Агаты на коленях лежала книга, Джулия задумчиво смотрела в окно, спрашивая себя, в чьих же руках теперь находится Сумеречный камень.

Тут в библиотеку вошел дворецкий Джонатан и сказал:

— Некий инспектор Харрис из Плимута хотел бы поговорить с вами, миледи.

Удивленные женщины переглянулись, затем леди Агата проговорила:

— Полиция? Что им от нас нужно?

— Может быть, нашлась нефритовая пластина? — предположила Джулия не очень уверенно.

Инспектор Эндрю Харрис, высокий, седовласый мужчина пришел не один. С ним был… Морис Делакур. Лицо Джулии окаменело, когда она увидела его:

— Я надеялась, что никогда в жизни больше не увижу вас, — сказала она, не спуская с Мориса глаз. — Я не привыкла общаться с ворами.

Губы инспектора слегка дрогнули. Он знал о ночном приключении Мориса, но ничего не сказал об этом:

— Миледи, мисс Стаффорд, я пришел к вам из-за мистера Кетинга, который…

— Он, наверняка, еще там, в гостевом домике, — перебила его Агата. — Во всяком случае, сегодня мы его еще не видели.

— Вот поэтому-то я и здесь, — продолжил полицейский. — Рыбаки нашли тело мистера Кетинга на берегу. Его застрелили. И так как в последние недели он жил в Вирджиния-холле, мне придется провести расследование. Не случилось ли недавно чего-нибудь, что бы могло иметь отношение в смерти мистера Кетинга?

Инспектор нетерпеливо переступил с одной ноги на другую, и леди Агата вынуждена была пригласить мужчин сесть.

— Еще как случилось! — воскликнула Джулия, ее глаза сверкали. — Ваш спутник пытался прошедшей ночью украсть драгоценный камень, принадлежавший моему отцу. Мне удалось лишь с помощью ружья прогнать мистера Делакура.

И эта история, как оказалось, была инспектору известна, но он не сказал об этом ни слова, но зато спросил:

— Камень еще у вас, мисс Стаффорд?

— Нет, — ответила Джулия, бросив быстрый взгляд на тетку. — Когда мистер Делакур ушел, я обнаружила, что камень пропал. Кто-то похитил его из тайника.

Джулия сжала губы и старалась не смотреть на тетку. Леди Агата почувствовала настроение племянницы и заставила себя заговорить:

— Я тоже хотела получить камень, — сказала она и смущенно закашлялась. — Я… эээ… хотела дать его одному экстрасенсу, некому Бомону, который мог установить контакт с моим умершим мужем…

— Виктору Бомону? — вскричали Морис и инспектор одновременно.

— Да. Вы его знаете? — удивилась леди.

— Еще бы нам его не знать! — мрачно ответил Морис и положил на стол свое служебное удостоверение личности. — Я работаю по поручению правительства Ирана, миледи. От него я получил задание позаботиться о том, чтобы найденные в этой стране античные ценности были туда возвращены. Это отвечало и представлением вашего отца, мисс Стаффорд, — Морис посмотрел Джулии прямо в глаза. — Я плотно с ним сотрудничал. Зачем он взял нефритовую пластину с собой, мне непонятно.

— А зачем вам понадобилось забирать камень себе? — саркастически спросила она его. — Вы хотели отвезти камень в Иран?

— Нет, я хотел утопить его в море, — ответил он, и оба на мгновенье забыли, что они не одни. — Я не хотел, чтобы с вами что-нибудь случилось, Джулия. Я знаю, что кажусь вам сейчас смешным, но мне все равно. Если Сумеречного камня у вас больше нет, то я спокоен.

Инспектор слушал их разговор с растущим интересом:

— Есть ли еще что-нибудь, что мне нужно было бы знать? — спросил он с сарказмом в голосе. — Что за Сумеречный камень? И зачем вам бросать его в море?

— Это я вам расскажу в другой раз, инспектор. Кто бы ни владел камнем, он принесет ему не счастье, а смерть.

Инспектор запустил руку в карман пиджака и достал клетчатый платок.

— Это мой платок! — воскликнула Джулия. — Я завернула в него нефритовую пластину. Как платок оказался у вас? Он был вместе с камнем в тайнике.

— Тогда ясно, что камень похитил мистер Кетинг, — констатировал сухо полицейский, — потому что платок был найден рядом с его телом. Но у кого теперь камень?

— У мистера Бомона, — прошептала леди Агата.

Все мгновенно перевели взгляды на нее.

— Я позвонила ему еще ночью, — ответила несчастная Агата. — Я хотела спросить у него, нельзя ли без камня… То есть… мне так хотелось… вступить в контакт с моим Филипом, — она провела рукой по глазам. — Боже мой, я в отчаянии, потому что я… виновата во всем.