Опасность и соблазн - Конни Брокуэй

— А ваши сестры?

Кейт хотела солгать ему, чтобы сохранить хотя бы остатки достоинства, но потом живо вспомнила свои признания прошлой ночью. Какое имеет значение, если он узнает всю степень обнищания ее семьи?

— Хелена стала компаньонкой у одной престарелой соседки. — Кейт предпочла не сообщать Макниллу, что эта соседка была неописуемой старой кошкой и как она тиранила Хелену. Сама Кейт не выдержала бы и часа такого обращения, но Хелена, сдержанная и уравновешенная, как ледяная статуя, выносила все стоически, со спокойной, даже язвительной улыбкой.

— У вас ведь есть еще младшая сестра, — напомнил Кейт.

— Да, Шарлотта. — Кейт улыбнулась, представив себе красивую и своенравную любимицу всей семьи. Уж Шарлотта по крайней мере твердо стоит на ногах. — Она в школе. Весной ее пригласили провести лето с ее близкой подругой Маргарет Вилтон, единственной дочерью барона и баронессы Вилтон.

— На вас это произвело впечатление?

— Меня это обрадовало, — строго сказала Кейт, реагируя на презрение, прозвучавшее в его словах. — Она может сделать приличную партию.

— Она может сделать приличную партию, а вы при этом сидите здесь, в открытой повозке рядом с весьма неприличным спутником. Это как-то несправедливо, а? Вас, наверное, это возмущает.

Кейт не ответила. Макнилл вызывал у нее беспокойство. Ее будоражило все: его рост, мужской запах, ширина плеч, грубая щетина на подбородке и щеках, легкость, с какой он правил лошадью. Кейт слишком остро ощущала его присутствие.

Овцы, пасшиеся на крутом склоне, подняли головы и проводили их взглядами. Кейт ухватилась за возможность сменить тему разговора:

— А мне уже начало казаться, что здесь нет ничего живого.

— Это овцы породы шевиот, — сказал Кит. — Иногда их называют четырехногими горцами.

— Почему? — изумленно спросила Кейт.

Он пожал плечами:

— Это арендаторы у помещиков. Их единственные арендаторы. Чтобы освободить для них место, выгоняют людей.

— Всех людей? — недоверчиво переспросила Кейт.

— Большую часть. Вы видели «Белую розу»? — Шотландский акцент в его голосе усилился. — В прошлые времена там был центр маленького городка, пока не приехал лорд Росс.

— И он выгнал целый город? Куда?

Макнилл уставился на дорогу.

— На берег моря. Одни стали собирать водоросли, другие попытались заняться рыбной ловлей. Но оказались неприспособленными для этого и уехали. Уплыли на запад, в Канаду.

— Но… почему же они так поступили?

— Видите вот эту огромную жирную овцу, уставившуюся на вас? Акр за акром отдают этим арендаторам, требующим куда меньше внимания, чем несколько стариков, разводящих скот. — Его голос просто источал иронию. — И они приносят больше прибыли, — закончил Кит. — Это происходит по всему нагорью, скоро в Шотландии не останется шотландцев.

— Это не правильно — все отбирать у людей.

— Все не отберешь, — возразил Макнилл с кривой улыбкой. — Можно забрать у человека землю и лошадь, можно запретить носить плед и играть на волынке, но нельзя украсть душу человека, а в душе шотландца — гордость и верность. Вот почему шотландские полки так храбро сражались за вашего короля, миссис Блэкберн. Мы дали клятву, и мы будем верны ей до смерти. — Глаза его потемнели и стали непроницаемы. — И будь проклят тот, кто нарушает клятвы!

После этого Кит замолчал и больше не произнес ни слова.

Глава 5

Как ночевать в более неподобающих местах, чем таверны, трактиры и постоялые дворы

Спустились сумерки, похолодало. У Кейт не было одежды, подходящей для путешествия в открытой повозке, а башмаки ее и вовсе остались от другой жизни, когда она была модной молодой леди и гуляла по травянистым садовым аллеям, а не по заиндевевшим камням. Она закрыла глаза и заставила себя задремать, чтобы по возможности не чувствовать ледяной хватки сумерек.

— Приехали.

Кейт сразу же очнулась, подняла голову и огляделась из-под капюшона.

— Куда? Я ничего не вижу, — сказала она, пытаясь разглядеть огни, свидетельствующие о близости деревни.

Макнилл остановил лошадь и легко спрыгнул на землю. Он подошел к повозке с той стороны, где сидела Кейт, и не мешкая снял ее с сиденья — она даже не успела ничего сообразить — и, поставив на землю, снова повернулся к повозке.

Привыкнув к полумраку, Кейт увидела, что они остановились рядом с грубыми каменными хижинами, маленькие окошки которых зияли как темные провалы, а двери оставались полуоткрытыми. Все это были брошенные жилища.

— Что это за место? — поинтересовалась она. Макнилл, распрягавший коня, пожал плечами:

— Никогда не слышал, чтобы у него было название. — Он указал на ближайшую хижину:

— Вот этот ничем не хуже остальных. Идите внутрь.

— Туда? — Кейт полагала, что придется заночевать на постоялом дворе, или в конюшне, или по крайней мере на ферме, где можно за деньги получить что-то вроде кровати. Ей не приходило в голову, что она останется ночью в совершенно пустынном месте наедине с Китом Макниллом. — А разве поблизости нет какой-нибудь гостиницы, где можно переночевать?

— На много миль вокруг — ничего.

— Это не страшно. Я не буду возражать, если придется проехать еще немного. Ночь приятная…

Руки его замерли на упряжи, он повернул голову и посмотрел на нее через плечо. На всякий случай Кейт улыбнулась.

— Ночь безлунная, и когда я говорю «много миль», я имею в виду много миль, а это не час и не два. Дорога станет еще хуже, прежде чем мы поднимемся на пустошь, а я не хочу ради вас рисковать ногами Дорана. — Тон его исключал какие бы то ни было возражения. — Стало быть, миссис Блэкберн, лучше выбирайте себе квартиру.

— Понятно. Конечно, если речь зашла о благополучии вашей лошади, мы, разумеется, должны остаться здесь, — сказала она с вымученной веселостью и направилась к ближайшей лачуге.

Это была именно лачуга. Дверь, наполовину сорванная с петель, висела в дверном проеме косо, как пьяная. Узкий вход закрывала занавеска из рваной тряпки, а грязный пол шел под уклон к низкому плоскому каменному очагу под грубым дымоходом. Хижина была пуста, если не считать черепков битой посуды.

Что она должна делать? Мебели нет никакой. Кейт в нерешительности остановилась в дверях, несчастная, озябшая, напуганная.

— Отойдите. — Она вздрогнула при звуке его голоса, раздавшегося у нее за спиной, но Кит притворился, что ничего не заметил, и прошел мимо нее с охапкой дров. Он сложил их в очаг, вынул из кармана коробочку с трутом, разжег огонь. Потом выпрямился. — Я принесу ваш сундук.

— Благодарю вас.

Он исчез и вскоре вернулся с ее багажом и корзиной, которую им дала служанка в «Белой розе». Присев на краешек очага, Кит подбросил в огонь еще поленьев, после чего достал из корзины кувшин с элем.