Рапсодия любви - Барбара Картленд

— Терри всегда был честолюбив.

— О да, — согласился мистер Гревилл. — А каковы ваши мечты, мисс Уэлдон?

— Я мечтаю о книгах. Я хочу купить или взять на какое-то время множество книг, — ответила Орлена, — и еще я хотела спросить, нельзя ли мне поиграть на фортепиано? Конечно, если это возможно и никого не потревожит.

— Ну разумеется, — откликнулся мистер Гревилл. — В доме есть несколько фортепиано. То, что в Музыкальном салоне, — исключительный инструмент, и еще одно в Голубой гостиной, где, я думаю, вам будет приятнее упражняться, если вы именно это намерены делать.

— Я вот подумала… после того, как мы где-то устроимся, — слегка смутившись, сказала девушка, — я могла бы… брать уроки… если бы вы посоветовали мне хорошего учителя.

— Я не могу так сразу вам ответить, — покачал головой секретарь, — но я наведу справки, и, уверен, мы найдем кого-то к вашему удовлетворению.

— Большое вам спасибо, — поблагодарила Орлена. — А как насчет книг?

— В библиотеке полно всевозможной литературы. Его светлость покупает практически все интересные новинки.

— Можно взять их почитать? — спросила девушка.

— Уверен, его светлость будет очень рад. Хотите, я провожу вас туда и покажу, где стоят самые последние издания?

— Если вас не затруднит.

Мистер Гревилл отвел ее в библиотеку. Там Орлена обнаружила целые полки книг, изданных за последние пять лет, и ей немедленно захотелось все их прочесть.

Кроме книг, имелись также все газеты, и когда глаза девушки загорелись при виде их, мистер Гревилл сказал:

— Я должен извиниться, что сегодня утром, когда вас разбудили, вы не получили газет. Его светлость всегда настаивает, чтобы каждому гостю газеты подавали вместе с завтраком, и завтра вы найдете на своем подносе и «Таймс», и «Морнинг пост».

— Это самая роскошная вещь, какую я когда-либо слышала! — воскликнула Орлена. — Дома, когда мы получали газеты, папа никогда не позволял нам с мамой читать их, пока сам не прочтет.

— Люди часто бывают необычайно скаредны в мелочах, — ответил секретарь. — В этом отношении его светлость очень щедр и во многих других, оказывается, тоже!

Орлена подумала, что было бы дерзостью дальше расспрашивать мистера Гревилла, поэтому взяла с его разрешения книгу и газету и понесла их с собой в салон.

Едва девушка уселась, чтобы почитать, как дверь распахнулась, и вошла леди Аделаида.

Она казалась еще более красивой, чем накануне. Ее темные сверкающие глаза сделали бы восхитительным любое лицо, а царственной осанкой она привлекла бы к себе внимание даже в зале, полном красивых женщин.

Аристократка направилась к Орлене, и девушка, нервничая, встала.

— Я пришла взглянуть на вас, — заявила леди Аделаида. — Я слышала, мама преобразила неотесанную деревенщину прикосновением волшебной палочки!

Леди Аделаида говорила в весьма неприятной манере, но Орлена сказала себе, что было бы глупо обижаться.

— Ваша матушка была очень добра, — ответила она. — Я крайне благодарна ее светлости.

— Вы и должны быть благодарны! — отрезала леди Аделаида. — Как скоро вы с братом покинете Алверстон-хаус?

— Боюсь, я не знаю.

— Надо ли мне говорить, что, на мой взгляд, чем быстрее это произойдет, тем лучше? — поинтересовалась леди Аделаида. — Если откровенно, мисс Уэлдон, я не люблю женщин, и хотя речь не идет о соперничестве, я бы предпочла как можно скорее увидеть вашу спину!

Высокомерие, с которым говорила красавица, рассердило Орлену. Но девушка напомнила себе, что обязана быть вежливой.

— Мой брат хочет снять нам дом, — объяснила она. — Мы ждем лишь разрешения нашего опекуна.

— Я сама с ним поговорю, — самодовольно заявила леди Аделаида. — То платье, должно быть, обошлось вам в кругленькую сумму. Полагаю, ваше хваленое состояние действительно существует? Вчера вечером вы явно не походили на богатую наследницу.

— Как вы понимаете, мы приехали прямо из деревни, — ответила Орлена, — и граф сможет более точно информировать вас о моем состоянии, нежели я сама.

Девушка подумала, что это почти ловкий выпад, но леди Аделаида чопорно произнесла:

— У меня нет желания обсуждать вас с графом. Чем скорее он забудет о вашем существовании, тем лучше. Полагаю, моя мать сообщила вам, что мы намерены пожениться?

— Тогда я должна поздравить вас.

— Конечно, это секрет, — отрезала леди Аделаида, — и будьте любезны не говорить об этом с графом. В настоящее время никто из нас не желает, чтобы о нас судачили.

— Я понимаю, — ответила Орлена. Она взяла свою книгу и газету. — Если вы извините меня, я хотела бы почитать. Пожалуй, я пойду в свою комнату.

— Вашу комнату? — резко переспросила леди Аделаида. — Именно этого я и боялась. Вы с братом водворяетесь здесь, и мне это не нравится. Вы договоритесь об отъезде как можно скорее.

Орлена воззрилась на нее с недоумением, однако заставила себя говорить спокойно и мягко:

— Как я уже объяснила, леди Аделаида, это всецело зависит от нашего опекуна. Но я хотела бы внести ясность — ни мой брат, ни я не желаем оставаться там, где нам не рады!

Не дожидаясь ответа, девушка быстро вышла из салона и захлопнула за собой дверь.

— Как можно быть такой неприятной? — вслух спросила она, поднимаясь по лестнице.

Затем коварная мысль закралась ей в голову: если это тот тип женщины, которым восхищается граф, то неудивительно, что он считает Орлену ничтожеством!

Глава 4

Орлена играла на фортепиано, постепенно растворяясь в музыке, и ничего вокруг не замечала.

Она жила в Алверстон-хаусе почти две недели и уже привыкла утром и вечером навещать вдовствующую графиню, а также заглядывать к ней в течение дня, когда выпадала свободная минутка.

Орлена поняла, что старая женщина одинока, и не было никакого притворства в радушии, с которым она встречала девушку, едва та появлялась в дверях спальни.

— Входи, моя дорогая, — говорила графиня. — Расскажи мне, что ты делала. Ты же знаешь, я хочу услышать все подробности о вчерашнем бале.

Орлена чувствовала себя с ней как со своей мамой. Она рассказывала графине о комплиментах, которые ей говорили, и о том, что она думает о разных званых вечерах, на которые ее сопровождала герцогиня.

Выполняя указания графа, ее светлость договорилась, чтобы Орлену приглашали на все важные балы и большие приемы, по обыкновению, проходящие в лондонский сезон.

Поначалу девушка очень робела, особенно когда думала, что леди Аделаида возмутится, что Орлену включили в число приглашенных, и заподозрит ее в неких ухищрениях.