Люди Смутного времени - Александр Борисович Курганов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Интересно, что почти в то же время сам Иван Иванович предпринял попытку обосновать свои права на престол. На такую мысль наталкивают свидетельства о литературных занятиях наследника.
Иван Иванович был образованным человеком, как тогда говорили — «книжником», хорошо владел пером, знал Священное Писание и житийную литературу. В 1579 году царевич сочинил «Службу» преподобному Антонию Сийскому, а в 1580 году «Похвальное слово» святому. В предисловии к «Службе» говорится: «Списано бысть сие многогрешным Иваном Русиным, родом от племени Варяска, колена Августова, кесаря Римскаго, в лето 7087 в царство благоверного и христолюбивого государя царя и великаго князя Ивана Васильевича всея Русин». Почему Иван Иванович именно в это время озаботился подтвердить свою легендарную родословную прямого наследника римских императоров? Объяснение может быть только одно — появился слух о его незаконном происхождении. Подобная клевета часто становилась сильнейшим орудием династических интриг.
Кстати, в духовной Грозного мы встречаем следующие слова, адресованные младшему сыну: «…напрасно его (Ивана) не задирай и людским вракам не потакай…» Что за «враки» имел в виду Грозный? СИ' кого они исходили? Как известно, окружение Федора Ивановича с самых ранних лет составляли Годуновы (Григорий Годунов был его «дядькой», в 1577 году Федор женился на Ирине Годуновой, причем некоторые историки считают, что они лишь узаконили свои отношения, а их тайная связь продолжалась несколько лет).
Тайны кремлевского этикета
Иван Иванович скончался в ноябре 1581 года в Александровской слободе в возрасте 27 лет. Как это произошло, точно сейчас сказать невозможно, но, во всяком случае, совсем не так, как изображено на картине И. Е. Репина «Иван Грозный и сын его Иван 16 ноября 1581 года». Художник ошибся даже в дате. Впрочем, он основывался на «Истории» Н. М. Карамзина, а тот, в свою очередь, на рассказе побывавшего в России папского нунция Антонио Поссевино, который в своей книге «Московия» посвятил целую главу убийству Ивана Ивановича.
По словам Поссевино, Грозный якобы зашел в терем к своей невестке Елене, жене царевича. Княгиня была беременна и лежала в жарко натопленной горнице одетой лишь «в нижнее платье», а по нормам приличия того времени женщина должна была надевать не меньше трех рубах… Царь пришел в ярость и стал избивать се своим посохом. Царевич вступился за жену. В пылу ссоры он кричал отцу: «Ты мою первую жену без всякой причины заточил в монастырь, то же сделал со второй и вот теперь избиваешь третью, чтобы погубить сына, которого она носит во чреве». Когда князь Иван попытался схватить отца за руку, Грозный нанес ему роковой удар посохом в висок…
И. Репин. «Иван Грозный и сын его Иван 16 ноября 1581 года»
В эту версию могли поверить только иностранцы, не имевшие представления о московском дворцовом этикете. В своем тереме княгине Елене Ивановне по возбранялось ходить в любом виде, посторонние же мужчины не имели права появляться здесь — Грозный попросту не мог застать свою невестку врасплох!
…Очень скоро появилась версия о том, что смерть царевича была политическим убийством.
К концу 1570-х годов Россия стояла перед лицом военной катастрофы. Кампания в Ливонии развивалась по самому худшему из возможных сценариев: польская армия под предводительством Стефана Батория захватила Полоцк, Великие Луки и Остров, шведы взяли Нарву. В августе 1581 Года польский король осадил Псков. Главным виновником происходящего был сам Грозный: он утратил веру в победу и надеялся лишь на скорейшее заключение мира с Польшей. Поэтому царь запретил своим воеводам вступать в сражение с неприятелем.
В отличие от отца царевич Иван, по выражению дьяка Тимофеева, как «инрог, злобно дышал огнем своей ярости на врагов».
К. Брюллов. «Осада Пскова польским королем Стефаном Баторием в 1581 году»
Осенью 1581 года начались переговоры о мире. Грозный уступал неприятелю всю Ливонию. Судя по всему, Иван Иванович решительно протестовал против территориальных уступок. У него был весомый аргумент: нетронутая 300-тысячная резервная армия под командованием тверского удельного князя Симеона Бекбулатовича, стоявшая в Старице. Наследник просил отца дать ему это войско, чтобы идти на выручку осажденному Пскову. Военачальники поддержали наследника, но Грозный был непреклонен. Тогда сын прямо обвинил отца в трусости. По рассказу придворного хрониста Стефана Батория Рейнгольда Гейденштейна, когда Иван IV, по обыкновению, наслаждался видом своих сокровищ, наследник якобы заявил ему, что «предпочитает сокровищам царским доблесть, мужество, с которыми… мог бы опустошить мечом и огнем его владения и отнял бы большую часть царства». Псковский летописец записал: «Глаголют нецыи, яко сына своего того ради осном (посохом) поколол, что ему учал говорит о выручении града Пскова».
Почему предложение Ивана Ивановича вызвало такой гнев царя? У историков на этот счет имеется только одно объяснение: Грозный «мнети почал на сына своего царевича Ивана Ивановича о желании царства» — по свидетельству московского летописца. На самом деле и здесь не все так очевидно.
Первая серьезная ссора царя с сыном произошла еще в 1570 году, во время страшного новгородского «погрома». Альберт Шлихтинг в одном из своих писем сообщал: «Между отцом и старшим сыном возникло величайшее разногласие и разрыв, и многие пользующиеся авторитетом знатные лица с благосклонностью относятся к отцу, а многие к сыну, и сила в оружии». Можно предположить, что Иван Иванович, ставший очевидцем кровавой расправы над новгородцами, выступил против продолжения опричного террора. (Снова процитируем Джерома Горсея: «Царь разъярился на царевича Ивана за его сострадание к забитым бедным христианам».) Именно тогда Грозный публично — в присутствии
