Тест на верность - Наталья Аверкиева

— Но вы же понесли расходы! — не сдавалась она.

— Да какие там расходы? Мы кормили Малыша всем этажом. Гуляли с ним тоже всем этажом. Поводок и ошейник притащил брат из ветклиники. Я так рада, что мы вас нашли.

— Мы заклеили весь район объявлениями. Все зоомагазины обошли… Мы искали его. Спрашивали у собачников. Вечерами гуляли по улицам, в надежде увидеть. Звали постоянно. — Алена снова заплакала. — Маша так расстроилась. Ведь Сэмушка нам за няньку был. Дочь на него можно было оставить. Я иногда даже во двор ее выводила, говорила ему, чтобы охранял, а сама делами бежала заниматься. Знала, что никто Машу не обидит, Сэм никого к ней не подпустит и не даст уйти с площадки. Он у нас ведь все понимает, как человек. Он выкормыш.

Я вопросительно взглянула на Ахмеда.

— А почему? — нахмурился он.

— Его мать умерла — то ли не разродилась, то ли внутреннее кровотечение, я не знаю. Сосед по даче пытался спасти щенков, кормил их каждые два часа. Но его в командировку срочно послали — тут или убивать их, или кому-то отдавать. Мы и взяли. Им тогда всего пять дней было. Один совсем слабый был, умер на следующий день, а второго вот выкормили. Сэм для нас как член семьи.

— Как он потерялся? — спросила я.

— Муж пошел друга провожать к метро. А вернулся без собаки. Мы кинулись искать, но… Говорит, что оставил около магазина, пива им захотелось. Вышел, посадил друга в маршрутку и вспомнил про Сэма.

— Его увели, судя по всему, а потом он вырвался и убежал, — авторитетно сказал Ахмед. — На нем не было ошейника, и он топтался у магазина.

— Да, видимо, ждал хозяина, — поддакнула я. — Продавец говорила, что он там несколько часов крутился.

Она неожиданно резко села. Сэм тут же подбежал к ней и ткнулся носом в ладони. Алена что-то шептала ему в ухо, он повиливал хвостом. Казалось, что собака на самом деле понимает, что ему говорят.

— Пожалуйста, зайдемте к нам. Право слово, мне так неловко. Вы же промокли из-за нас.

— Нет-нет. Мама не знает, куда я ушла, а время уже позднее. Мы лучше пойдем, — отнекивалась я.

— Да, лучше пойдем.

— Возьмите деньги на такси. Пожалуйста, возьмите.

— У меня есть, — улыбался Ахмед. — Не теряйтесь больше. — Он присел перед Сэмом. — Ну, брат, давай лапу. — Собака тут же водрузила грязную конечность в раскрытую ладонь. — Веди себя хорошо и слушайся. Я рад за тебя.

— Сэмми, скажи спасибо, — попросила Алена.

Сэм дважды гавкнул. Мы рассмеялись.

Я обняла его, крепко-крепко прижала к себе:

— Малыш, ты самый лучший питбуль в мире. Я очень тебя люблю и буду по тебе скучать. Будь умницей и не уходи больше далеко от дома. — Сэм лизнул меня по щеке. — До свидания. — Положил лапу мне на колено. Тупые когти чуть надавили. Я накрыла его лапу ладонью, крепко сжала. — Я тоже буду по тебе скучать, но Маше ты нужен больше. Ты же ее друг.

Попрощались с Аленой, Машей и Сэмом. Стало грустно и как будто бы пусто. Словно что-то ушло, очень важное, теплое, родное. Мы медленно брели по улице, погруженные каждый в свои мысли, даже Мартин притих и понуро тащился за нами.

— Ну не расстраивайся, — толкнул меня в бок Ахмед. — Сэм нашелся. Мы же именно этого хотели.

— Жалко, — пробормотала я.

— Жалко. Но теперь он вернулся домой, поэтому не будем эгоистами.

— Не будем. Знаешь, у меня вообще сегодня день плохой.

— Проблемы?

— В школе.

— Двойка?

— Если бы…

— Рассказывай.

— Ты не поймешь.

— Не ломайся. Рассказывай.

— В школе кто-то сначала пустил сплетню, что я лесбиянка, а потом, что беременна.

Ахмед захохотал:

— Зачем?

— Ты у меня спрашиваешь?

— Тебя это тяготит?

— А как ты думаешь?

— Знаешь, я поменял много школ. Наша семья постоянно переезжала. У отца вообще разъездная работа была. Так вот, в одной из школ я постоянно был объектом насмешек и унижения. Все произошло из-за того, что однажды я рассказал другу, что можно сделать машину времени в одном направлении — только в будущее. В ней бы человек просто спал столько, сколько надо, пока его не разбудят.

— Подожди, но ведь человек состарится во сне.

— Нет, чтобы он не старился, можно остановить дыхание, жизнедеятельность, а потом запустить обратно.

— Интересная идея. По-моему, по тебе плачет Голливуд.

Ахмед ухмыльнулся.

— Друг начал меня выспрашивать, что за машина, какая машина, как выглядит. Спросил, можно ли для этого использовать таз, например.

— Ой, какой у тебя продвинутый друг. Если бы в твоем тазу был душ, я бы с удовольствием в нем переночевала пару столетий.

— Я ответил, что это не имеет принципиального значения, это может быть что угодно.

Представив себе машину времени в виде таза, я громко рассмеялась.

— «Три мудреца в одном тазу поплыли по морю в грозу!» Это не ты написал?

— Нет, к сожалению. Зато дальше все кончилось, как в том стихотворении: я утонул вместе с тазом.

— Видимо, таз был китайского производства, — захохотала я. — Тебе надо было надевать спасательный жилет.

Ахмед снисходительно смотрел на меня сверху вниз.

— Продолжай, извини, что перебила, — кое-как успокоилась.

Он еще помолчал немного, потом соизволил продолжить:

— На следующий день вся школа обсуждала, как я собираюсь делать машину времени из таза.

— Ты стал знаменит!

— Ну, слушай, — одернул он меня. — А то я мысль потеряю. Потихоньку это дошло до классной руководительницы, а потом она поговорила с моими родителями. Через пару дней мама начала выспрашивать, что за машину я собрался делать из таза, таким тоном, словно опасается за мое психическое здоровье, и уже нашла мне хорошего психиатра и выбила палату-люкс в ближайшей психушке.

— А услуги санитаров входили в набор? — серьезно спросила я, едва сдерживаясь, чтобы не заржать в голос. Потом гнусаво затянула: — Едет, едет, едет белая карета… Ха-ха-ха! Какая у тебя странная мама. Моя мама всегда поддерживает даже самые бредовые мои идеи.

— А моя… Вот да… Хотела вызвать белую карету. — Он запнулся, словно раздумывая, говорить или нет. — Вот ты меня перебила, а я ведь тебе это с умыслом рассказывал.

— Прости, я не смогла удержаться.

— Я тебя подвожу к основной мысли, как бороться с этой напастью. Тебе самой ничего не надо делать. Вот вообще ничего в буквальном смысле этого слова. Пойми, чем больше ты доказываешь, что они не правы, тем…

— Тем меньше тебе верят?

— Да. Не суетись, смейся вместе с ними. Когда они поймут, что от тебя нет ожидаемой реакции, они сами отстанут. Понимаешь?

— Понимаю, — помрачнела я, вспомнив Лепру и ее лепрозорий. — Я и не собиралась бежать, как крыса, от этих сплетен.

— А что ты уже сделала?

— Ничего… Ну… — Я стыдливо опустила глаза. — Подралась…

— Хм… Они перестали дразниться?

— Нет. Еще больше.

— Тогда ты делаешь что-то неправильно. Ты поступаешь неправильно или ведешь себя неправильно. В общем, ты где-то сильно лажаешь. И это странно. Ты, Яра, воин по своей натуре, сильная личность. Но в твоих словах я слышу отчаянье, ты опустила лапки и глупо тонешь, вместо того чтобы карабкаться наверх. Давай, чего ты ждешь! Сделай сплетников! Красиво сделай. Как сделал бы великий буси.

— Я сделаю, Ахмед. Обязательно сделаю, — кивнула я, полная решимости действовать. — Ты прав. Буси не может сдаться так глупо.

— Ты только продумай все хорошо, — похлопал он меня по плечу и широко улыбнулся. — Удар должен быть один и конкретный.

— Да, ты прав. Я подумаю.

— Я в тебя верю.

Ох, вздохнула я, вот еще самой бы в себя поверить.

Автобус медленно полз по Мичуринскому проспекту в сторону дома. Мы больше не возвращались к теме отношений, болтали о чем-то легком. Ахмед предлагал сходить в выходные в кино, обещал прийти ко мне на тренировку. Сказал, что проведет меня в МГУ на самый высокий этаж, откуда видна вся Москва, главное, чтобы погода была ясной.

Мы подъехали к светофору. Сейчас пересечем площадь Индиры Ганди, а там до дома рукой подать. Ноги и руки совсем замерзли. Джинсы колом стоят. Куртка… Интересно, в чем я завтра пойду в школу? И, наверное, выгляжу кошмарно, грязная вся… Я узнала ее сразу же по развевающейся гриве медных волос, которые трепал ветер. Рита быстро шла и кому-то махала рукой. Ее лицо светилось от счастья. Казалось, что она вот-вот взмахнет ярко-оранжевым палантином с каким-то узором и взлетит, как огромная огненно-красная бабочка. Я судорожно начала рыскать взглядом по толпе, стараясь найти того, к кому она спешит. Вон тот парень в черно-белой куртке! Точно! Он! Стоит ко мне спиной и машет ей в ответ. И это совершенно точно не мой брат. По одежде похож на райдера — спущенные джинсы, зауженные книзу, кроссовки, широкая куртка, шапочка. У них специфический вид, уж я-то видела, знаю.