Я - четвертый - Питтакус Лор

— Думаю, у нас завелось новое домашнее животное, — говорит Генри.

Я улыбаюсь. С того момента, как собака пришла, я надеялся, что Генри позволит ее оставить.

— Похоже на то, — отвечаю я.

Через полчаса я забираюсь в постель, а Берни Косар прыгает ко мне и сворачивается клубком у меня в ногах. Через несколько минут он уже храпит. Какое-то время я лежу на спине, вглядываясь в темноту, в моей голове проносится миллион разных мыслей. Образы войны: жадный, голодный вид могадорцев, злобный, жестокий вид чудовищ, смерть и кровь. Я думаю о красоте Лориен. Будет ли там снова жизнь или мы с Генри обречены всегда оставаться на Земле?

Я стараюсь выдавить из сознания мысли и образы, но они очень долго не покидают меня. Я встаю и какое-то время хожу. Берни Косар поднимает голову и наблюдает за мной, но потом опускает ее и снова засыпает. Я вздыхаю, беру с ночного столика свой телефон и просматриваю его, чтобы убедиться, что Марк Джеймс ничего в нем не напортил. Номер Генри на месте, но теперь он не единственный. Добавлен еще один под именем Сара Харт. После последнего звонка и перед тем, как прийти к моему шкафчику, Сара внесла в мой телефон свой номер.

Я закрываю телефон, кладу его на ночной столик и улыбаюсь. Проходит две минуты, и я снова проверяю телефон, чтобы убедиться, что мне это не привиделось. Нет, не привиделось. Я захлопываю его и кладу обратно, но через пять минут снова беру, чтобы просто еще раз посмотреть на ее номер. Не знаю, как долго я засыпал, но все-таки уснул. Когда я просыпаюсь, телефон все еще у меня в руке и лежит на груди.

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

Когда я просыпаюсь, Берни Косар скребется в дверь моей спальни. Я выпускаю его. Он обследует территорию, бегая с опущенным к земле носом. Обшарив все углы, он бросается через двор и исчезает в лесу. Я закрываю дверь и иду в душ. Когда через десять минут я выхожу, он уже вернулся и сидит на диване. При виде меня он начинает вилять хвостом.

— Ты его впустил? — спрашиваю я Генри, который устроился за кухонным столом с открытым лэптопом и сложенными в стопку четырьмя газетами.

— Да.

После быстрого завтрака мы выходим. Берни Косар бежит перед нами, потом останавливается, садится и смотрит на пассажирскую дверь пикапа.

— Немного странно, не кажется тебе? — говорю я.

Генри пожимает плечами.

— Ясно, что поездки в машине ему не в диковину. Впусти его.

Я открываю дверь, и он запрыгивает. Он сидит на среднем сиденье, высунув язык. Когда мы отъезжаем от дома, он забирается ко мне на колени и ставит лапы на стекло. Я опускаю стекло, и он наполовину высовывается наружу, с высунутым языком и болтающимися на ветру ушами. Через пять километров Генри сворачивает к школе. Я открываю дверь, и Берни Косар выпрыгивает передо мной. Я беру его и ставлю в кабину, но он снова выпрыгивает. Я снова поднимаю его в кабину и должен, пока закрываю дверь, загораживать проем, чтобы он не выпрыгнул. Он стоит на задних лапах, опираясь передними на проем окна, стекло все еще опущено. Я треплю его по голове.

— Перчатки с тобой? — спрашивает Генри.

— Да.

— Телефон?

— Да.

— Как ты себя чувствуешь?

— Хорошо, — говорю я.

— Ладно. Если будут какие-то неприятности, звони.

Он уезжает, а Берни Косар смотрит через заднее стекло, пока пикап не скрывается за поворотом.

Я чувствую нервозность, похожую на ту, что и днем раньше, но по другим причинам. Часть меня хочет увидеть Сару прямо сейчас, а другая часть надеется, что я вообще ее не увижу. Я не знаю, что ей сказать. Что если я совсем ничего не придумаю и буду стоять перед ней дурак-дураком? Что если, когда я ее увижу, она будет с Марком? Должен ли я тогда показать, что узнал ее, и идти на риск еще одной стычки или просто пройти мимо и притвориться, что я их обоих не вижу? Я увижу их вместе не позже чем на втором уроке. Этого не миновать.

Я иду к своему шкафчику. Моя сумка полна книг, которые я должен был читать вчера вечером, но даже не открыл. В моей голове слишком много мыслей и образов. Они никуда не исчезли, и трудно представить, что когда-нибудь исчезнут. Это настолько отличается от того, чего я ожидал. Смерть совсем не такая, как показывают в кино. Звуки, вид, запах. Все совсем другое.

Около шкафчика я сразу вижу, что что-то не так. Металлическая ручка испачкана грязью или чем-то похожим на грязь. Я не уверен, что надо его открывать, но потом делаю глубокий вдох и поднимаю ручку вверх.

Шкафчик наполовину заполнен навозом, и когда я открываю дверцу, он вываливается на пол и на мои ботинки. Вонь кошмарная. Я захлопываю дверь. За ней оказывается Сэм Гуд, и я поражен его внезапным появлением ниоткуда. Он выглядит жалким, одет в белую футболку «НАСА», почти совсем такую же, как вчера.

— Привет, Сэм, — говорю я.

Он смотрит на кучу навоза на полу, потом снова на меня.

— И у тебя тоже? — спрашиваю я.

Он кивает.

— Я иду в кабинет директора. Хочешь со мной?

Он качает головой, потом поворачивается и уходит, не говоря ни слова. Я подхожу к кабинету мистера Харриса, стучу в дверь и вхожу, не дожидаясь его ответа. Он сидит за своим столом, на нем галстук с изображением не менее двадцати маленьких пиратских голов — школьных талисманов. Он гордо улыбается мне.

— Сегодня большой день, Джон, — говорит он. Я не понимаю, что он имеет в виду. — В течение часа должны прийти репортеры из «Газетт». Первая полоса!

Тут я вспоминаю, большое интервью Марка Джеймса местной газете.

— Должно быть, вы этим очень горды, — говорю я.

— Я горжусь абсолютно каждым учеником Парадайза, — улыбка не сходит с его лица. Он откидывается в кресле, сплетает пальцы и кладет руки на живот. — Чем могу помочь?

— Я просто хотел вам сказать, что сегодня утром мой шкафчик наполнили навозом.

— Что значит «наполнили»?

— То и значит, что шкафчик был полон навоза.

— Навоза? — спрашивает он в замешательстве.

— Да.

Он смеется. Я огорошен полным неуважением с его стороны, и во мне поднимается злость. Мое лицо теплеет.

— Я хотел дать вам знать об этом, чтобы можно было его очистить. Шкафчик Сэма Гуда тоже наполнен.

Он вздыхает и качает головой.

— Я немедленно пошлю мистера Хоббса, уборщика, и мы проведем полное расследование.

— Мы оба знаем, кто это сделал, мистер Харрис.

Он покровительственно мне улыбается.

— Я прослежу за расследованием, мистер Смит.

Говорить что-либо еще бессмысленно, и я выхожу из кабинета и иду в туалет, чтобы опустить под холодную воду руки и лицо. Мне надо успокоиться. Я не хочу, чтобы сегодня мне опять пришлось надевать перчатки. Может быть, я не должен вообще ничего предпринимать, было и прошло. Закончится ли все на этом? А, кроме того, есть ли у меня выбор? Я в меньшинстве, и мой единственный союзник — это четвероклассник весом пятьдесят килограммов, неравнодушный к инопланетянам. Может быть, это не вся правда — может быть, у меня есть еще один союзник в лице Сары Харт.