Путь к дому - Софья Вель
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Неяркий свет позволил появиться отражению. На Сильвию смотрела очень худенькая, буквально изнеможденная девчонка. Кости торчали так, что это скорее пугало. Но еще больше пугал пунцовый шрам внизу живота. Сильвия коснулась его неровной поверхности — горячий, очень горячий.
Откуда он у нее?
Где-то на краю сознания всплыло странное, никак не вяжущееся со всем остальным воспоминание. Светлые стены, высокие окна. Лектор (что за странное слово?) и начитываемая монотонным голосом лекция: " когда роженица по перечисленным выше причинам не может родить сама, может быть произведена операция, где младенец изымается из тела матери, что является необходимостью в случаях, нами уже обозначенных. Это позволяет сохранить жизнь и здоровье как самой роженицы, так и новорожденному", — воспоминание уплыло. Воспоминание?!
Сильвия взглотнула, она боялась попросить себя «вспомнить» еще. Тонкий аромат продолжал манить, Сильвия осторожно коснулась воды кончиками пальцев, словно пытаясь отвлечь себя. Но не выходило…
Получается… Это и правда ее дети — удивительно холодно и спокойно заключило сознание. Теперь у нее пять детей. Пять? Сильвия невольно вытянула руку, и стала загибать дрожащие пальцы: Драго и О'Силей — дети конунга Сига, Селена и Эндемион, пальцы задрожали еще сильней, но воспомининае об отце малышей заботливо пряталось… А еще, еще есть старший, первенец, Алион. Верно?
Сильвия с недоверием и ужасом смотрела на ладонь, сжатую в кулак. Трясло все сильней, зуб на зуб перестал попадать и стоять становилось невозможно.
«А кто отец пятого, Алиона?», — мысль ударила наотмашь.
Сбегая от чудовищного ощущение в теле и прячась от всех остальных мыслей, Сильвия нырнула в бадью, позволяя поднявшейся волне перекинуться через край.
Вода была еще слишком горячей, она обожгла, но почему-то было необыкновенно приятно. Не так, как тогда… Когда — тогда? Мозг играл с ней в прятки-загадки, не желая делиться ответами. Сильвия занервничала, чувствуя злость и растерянность.
Не будет она больше вспоминать! Всё равно выходит плохо!
Громко и шумно выдохнула. Потом медленно вдохнула.
Тонкий аромат заполнял все существо, словно уговаривая нырнуть уже с головой… Безотчетно повинуясь желанию, Сильвия резко ушла под воду по самую макушку. И с ужасом вынырнула, пытаясь отдышаться, едва стрелой не выскакивая из бадьи. Сердце грозилось сломать ударами грудную клетку. Перехватывая дыхания, с коченеющими от ужаса руками, Сильвия схватилась за край и что было силы прижалась к доскам бадьи.
Да что же с ней?!
Она едва не заплакала. Насилу успокоила себя.
Все хорошо. Все хорошо.
Чтобы перебить звон в ушах, прислушалась. В комнате было необыкновенно тихо, в печке потрескивал огонь…
Хватит. Она хотела помыться, а не сойти с ума. Одернув себя. Взглянула на заботливо оставленное возле бадьи мыло. Голова уже мокрая, значит, волосы можно хорошенько помыть. «Жаль, нет настоев… Каких настоев?», — снова спросила она себя. Масло? "Нет, мыльные настои и бальзамы,"- спокойно ответило что-то внутри.
Она тряхнула головой, отгоняя незванную надоеду. Плевать её на настои и бальзамы! Тщательно промылила волосы, они были едва ниже лопаток… Когда она остригла косу и зачем? Снова разозлилась. Плевать зачем, раз нет, значит нет. К черту косы!
Волосы сильно спутались. Сильвия долго разбирала пряди, борясь с желанием все просто повыдергивать, но рядом с мылом нашелся и гребень. Пришлось вычесать огромный клубок. Часть волос была ярко-красного цвета. Сильвия с непониманием и подступающими слезами смотрела на выдранные пряди. В белых волосах горели алые всполохи.
В отчаянии Сильвия легла в ванную, уже не опуская помытую головы. Может, проще утонуть? Вот прям здесь утопиться! Клубок спутанных волос напоминал её собственную жизнь.
По щекам покатились самые настоящие слезы. Горько-сладкий аромат от воды все усиливался, наполняя голову странными и причудливые видениями. И больше не было сил сопротивляться им. В них было детство, ее детство, ну или какой-то другой беловолосой девочки. Сильвия заглядывала в них, словно в сказку, никак не связывая с собой. Там были девочка, необыкновенный город и… мальчик, полуэльф.
«Алеон, его звали Алеон. Только он умер. Разве нет?».
«Тогда кто там? За стеной?», — тихо спросил голос внутри.
«Кто угодно, только не он!» — «Уверена?»;
«Я не знаю», — честно ответила Сильвия сама себе.
«И я не знаю», — согласился внутренний голос.
Чтобы успокоиться, Сильвия крутила в руках найденный в волосах амулет. Дешевая цепочка и полудрагоценный камень, она еле выпутаться его из колтуна. Кто-то очень тщательно прежде его туда вплел. Кто и зачем? «Раз вплетен, значит, нужен!», — уверенно ответило что-то внутри. Сильвия осторожно вплела цепочку с амулетом обратно. Раз нужен, значит нужен.
Она закрыла глаза, не воспоминания играли с ней. Это она не хотела ничего вспоминать, плотно-плотно запирая дверь памяти на тугой засов. Плевать. На все плевать!
Больше Сильвия не вспомнила ничего.
Когда вода начала остывать, Сильвия едва поборола резкую неприязнь, даже горячей, вода пугала, а холодной — так и вовсе отвращала. Сдерживая подступающую панику, Сильвия быстро встала и вышла из воды.
Наскоро обтерлась отрезом ткани, ловя себя на мысли, что похоже в ней поселилась кошка со всей водобоязнью. Предложенное взамен сорочки платье было скромным, но вполне удобным, с широким воротов, явно хорошо подходившим для кормления. О нем, об этом самом кормлении, уже напоминала грудь, тугими гроздьями налившаяся молоком. Надо было поторопиться, иначе напряжение обернется болью для всех участников процесса.
Сильвия поискала глазами обувь. Ботинки были явно не с её ноги, но других не нашлось. Не ходить же босиком! Пришлось потуже затянуть новые, ни разу не ношенные, ботинки неподходящего размера, чтоб не спадали.
Да что же у неё за беда такая с обувью-то?!
«Какая беда?», — тут же напомнила о себе память. Сильвия едва не отпрыгнула от самой себя. Она и верно сходит с ума!
На счастье грудь заныла сильнее, напоминая, что она не просто так молоком полниться. Сильвия шагнула в сторону единственной двери.
Оказалось, все это время женщина была не одна. Оба «голоса» ждали в соседней комнате: один качал люльку с малышами, второй сосредоточенно что-то чинил, но по напряженной позе было ясно, что мысли его далеки от дела и весь он обращен в слух. Сильвия заметила искорку радости в глазах у обоих при своем появлении, но не ответила даже полуулыбкой. Не захотелось. Страх никуда не ушел. Наоборот он истеричной кошкой начал жаться на краю сознания, словно вот-вот грозный сапог человека обрушится на голову и зашибет насмерть. Стало до тошноты мерзко. Сильвию передернуло от ощущения. Заметив
