Кровавое пророчество (ЛП) - Бишоп Энн

— Вы поддерживаете теорию первой формы? — спросил Ковальски.

— Этому не учили в академии, — ответил Монти с натянутой улыбкой.

— Совсем недавно нечто такое Рути нашла в какой-то затхлой старой книге по истории. Там была теория, что Иные имели много форм, меняли свои образы по мере изменения мира и существ, окружавших их, так они смогли оставаться главными хищниками. Но первая форма, какая она ни была бы, это эволюционный предок всех терра индигене и он же является причиной того, что они могут менять формы. Теория также говорит, что они принимают некоторые особые черты форм, которые они используют — как та девушка-Ворона имеет страсть ко всему блестящему.

— Это достаточно близко к тому, что я думаю, — сказал Монти. — Они научились принимать форму людей, но в них нет ничего человечного, ничего, что видело бы в нас нечто большее, чем просто мясо. Чуть умнее оленя или скотины, но по-прежнему мясо. И всё же, когда они не смогут найти мужчину, который убил одного из них, они поняли что могут наказать каждого в этом городе, введя налог на воду. А это означает, что к своему виду они испытывают чувства.

— Хорошо. Но как это связано с тем, что Вулфгард предложил нам взглянуть на то, куда обычно вход воспрещён или дал мне понять, что они знают Рути? Вы были вежливы и получили в ответ угрозы.

— Не думаю, что это была угроза. Думаю, Саймон Вулфгард пытался быть дружелюбным. Но род терра индигене, из которого он выходит, впитывал в себя форму волка тысячелетиями, а человеческую сторону, хорошо, если всего несколько веков. Поэтому он показался грозным, даже когда не пытался быть таковым. Им движут свои собственные мотивы открыть эти магазины для людей и пригласить нас увидеть рынок, который как я полагаю, видели ли несколько посетителей.

— И?

— И мы примем его предложение, — сказал Монти. — Мы посетим рынок. И Рути тоже, если тебя не затруднит её пригласить присоединиться к нам. Мы постоянно будем заезжать сюда и пить кофе. Мы станем лицами, которые будут узнаваемыми Иными. Мы попробуем изменить динамику, Карл. Они не люди, и никогда ими не будут. Но мы попробуем сделать так, чтобы они увидели, что хотя бы кто-то из нас гораздо полезнее или что мы умное мясо. Может быть тогда — возможно — в следующий раз, когда взрослый мужчины поведёт себя как дурак и войдёт в Двор без приглашения, мы получим звонок, а не будем вынуждены заполнять СМН-форму.

— Не уверен, что кто-либо пытался изменить динамику между нами и Иными, — насторожено сказал Ковальски.

— Тогда, может, наступило время, чтобы кто-то сделал это, — вздохнул Монти. — Ладно. Ещё одна остановка, а затем я хотел бы поездить по округе немного и изучить территорию.

— Куда?

— Познакомиться с человеком, который может стать нашим лучшим союзником — Людским Связным.

Они выехали с парковки и свернули налево на перекресток Кроуфилд Авеню и Главной Улицы. Они проехали один магазин, прежде чем свернули на зону доставки офиса Связного и консульства.

— Этот магазин называется «Местный Житель», — сказал Ковальски. — Скульптуры, керамика, картины и плетение терра индигене очень дорогое тут, но свободно продаётся людям. Скульптор, который работает с деревом, создает нечто под названием садовые тотемы из стволов поваленных деревьев. Большие конструкции, которые могут весить несколько сотен фунтов, или достаточно маленькие изделия, которые могут быть использованы как акцентные столики. Рути хочет купить такой столик в нашу новую квартиру.

Монти оставил на заметку всю эту информацию, когда они подъехали и припарковались.

Ковальски указал вправо.

— Вот это здание консульство. У Эллиота Вулфгарда там офис, а также комнаты для встреч, которые обычно закрыты, пока какой-нибудь городской чиновник получает право побыть внутри Двора.

— Останься в машине, — сказал Монти.

Как только он шагнул из машины, половина Ворон, сидевших на стене, взлетела, а другие начали каркать на него. Кто-то по другую сторону стены работал с чем-то вроде молотка, и ритмичный звук прекратился.

Монти подошёл к двери офиса и открыл её, сделав вид, что не видел Ворон — притворившись, что не было ничего жуткого в тишине, повисшей по другую сторону стены.

Когда он подошёл к прилавку, первым делом он заметил волосы женщины. Их вид заставил его подумать о куклах Лиззи, чьи волосы были сделаны из оранжевой пряжи. Затем он заметил, как её улыбка померкла, стоило ей посмотреть мимо него и увидеть полицейскую машину.

— Доброе утро, мэм, — сказал он, достав удостоверение. — Я лейтенант Криспин Джеймс Монтгомери.

— Я Мег Корбин, — ответила она. В её серых глазах читалась нервозность — может быть даже страх, а её руки дрожали так, что бросалось в глаза: — Я могу чем-то вам помочь?

Он увидел знак над дверью. Он знал, что ЛЗНД означает. По его опыту, женщины обычно не испытывали боязни беспричинно.

— Нет, мэм. Я полицейский контакт, прикреплённый ко Двору, и я просто хотел представиться, — он вытащил визитку и положил её на столешницу. Когда она не взяла её, он сильнее, чем обычно, смягчил свой голос: — Мисс Корбин, вы здесь по своему собственному выбору? Не могу не заметить, что вы нервничаете.

Она робко улыбнулась ему.

— Ох. Сегодня мой первый день. Я хочу хорошо работать, а тут учиться и учиться.

Монти улыбнулся в ответ.

— Я понимаю, о чём вы. У меня сегодня тоже первый рабочий день.

Её улыбка окрепла и оживилась, и она взяла визитку. Затем она несколько нахмурилась.

— Но, лейтенант, людские законы не действуют в Дворе.

— Я знаю, мэм. В любом случае, если вам понадобится моя помощь, вы просто позвоните.

Мег растерялась, но потом сказала:

— Вы что-нибудь знаете о пони?

Монти моргнул.

— Пони? Не особо. Но я ездил верхом на лошади, когда был ребёнком. Всегда брал с собой кусочки моркови или яблока. Лошади не очень любили, когда их седлали, но они с радостью подходили к забору за морковью.

— Может быть это поможет, — пробормотала Мег.

— Ну что ж. Рад был быть полезным сегодня.

Она рассмеялась, и создалось впечатление, что она не совсем знала как это сделать, словно этот звук был ей незнаком. Это его насторожило, что смех для девушки был незнакомым звуком.

И это не единственное, что в девушке насторожило его.

Он пожелал ей удачи на оставшуюся часть дня, и она пожелала ему того же. Удовлетворившись знакомством, он вышел из офиса, и заметил натянутое лицо Ковальски и недрогнувшую внимательность. Поглядев в сторону левого угла здания, он увидел большого мужчину, одетого в джинсы и фланелевую рубашку, держащего в руках резак и колотушку. Должно быть, скульптор.

— Доброе утро, — сказал Монти, продолжив идти к машине.

Мужчина не ответил. Просто наблюдал за ним.

— Сэр? — произнёс Ковальски, как только Монти сел в машину.

— Мы встретили достаточно резидентов Двора для первого дня, — ответил Монти. — Провези меня по кварталу.

— С радостью.

— Как, по-твоему, какими обычно качествами обладал Связной? — спросил он, когда они выехали из Двора.

— Дерзость. Смекалистость, — недолго думая, ответил Ковальски.

— Невинность?

Ковальски удивлённо посмотрел на него, прежде чем переключил своё внимание на дорогу.

— Такой ярлык я бы никому не присвоил, кто работает на Иных.

— У меня создалось впечатление, мисс Корбин не располагает зрелостью своего физического возраста. Если бы я не видел её, я бы сказал, что она в два раза моложе своего возраста.

Ковальски опять посмотрел на него.

— Последователи Простой Жизни иногда создают такое впечатление, потому что они живут практически без технологий, которые используем мы. Думаете, она покинула общину с Великого Озера и стала работать здесь?

Он никогда не встречал последователей Простой Жизни, поэтому не мог высказаться на этот счёт, но он сказал:

— Стоило бы проверить это.

— В том-то и дело, лейтенант, Иные контролируют всё на том острове, за исключением земли, которую они дали в аренду общине Простая Жизнь, и нескольких десяток семей, которые живут вдоль южного берега и существуют за счёт рыбалки, управление переправой, или работы в лавках и магазинах, которые поставляют товары и услуги. Девушка из общины привыкла бы видеть Иных и посчитала бы менее пугающим общение с ними, чем быть одинокой в большом городе.