Моя пылкая любовница - Уоррен Трейси Энн

— Пойдем в постель, — пробормотал он. Джулианна кивнула, но никто из них не шелохнулся.

Немного поерзав, она свернулась в клубок у него на коленях, положив руку Рейфу на грудь. Кожа его была влажной от пота.

— Ну, а теперь скажи, — пробормотала Джулианна, — какой цвет самый любимый у тебя?

Глаза его расширились, губы растянулись в улыбке. Откинув назад голову, Рейф громко расхохотался.

Глава 8

Джулианна сделала глоток пунша, наморщила нос и отставила бокал. Отвратительно, подумала она, жалея, что нет ничего, чем можно запить чересчур сладкое послевкусие. Но увы, это жалкое подобие напитка было лучшим, что могли предложить в «Олмаке». Точнее, предлагали, потому что у патронесс — главных управительниц светского общества — вполне хватало средств на куда более изысканные напитки. Им стоило только захотеть.

Если бы не Мэрис и официальное открытие сезона, Джулианна сейчас развлекалась бы в каком-нибудь другом месте. Но для успеха сестры было важно получать рекомендации и посещать еженедельные балы в клубе.

Поэтому Джулианна и стояла тут, морщась над бокалом плохого пунша и глядя, как Мэрис танцует кадриль. Во всяком случае, сестра получает удовольствие.

«Я бы тоже не отказалась потанцевать». Джулианна вздохнула.

«Вот бы тут оказался Рейф и развлек меня», — улыбнувшись в душе, подумала она. Хотя вообще то его способы доставлять ей удовольствие совсем не годились для бала. При воспоминании об их последней встрече кожа ее запылала, а во рту пересохло. Она предвкушала следующую уже через день.

За месяц, их связи Джулианна поняла, что буквально одержима этим мужчиной. Когда они расставались, она не могла прогнать его из своих мыслей.

Он вторгался даже в ее сны. Она, покрываясь потом, изнемогая от желания, металась по постели, отбрасывая в сторону простыни. А потом просыпалась, томясь по его телу, мечтая увидеть его рядом с собой, чтобы он обнимал ее своими сильными руками, предлагая утешение и покой.

«А он в самом деле предлагает мне утешение?» Джулианна заставила себя прекратить об этом думать.

И очень хорошо сделала. Танец как раз закончился, и партнер Мэрис уже вел сестру к ней, как того требовали правила приличия. Обменявшись любезностями, джентльмен, с которым танцевала Мэрис, поклонился и отошел.

— Слава небесам, что ему приходится общаться и с другими дамами, — прошептала Мэрис, когда молодой человек отошел достаточно далеко и уже не мог услышать. — Я боялась, что он сейчас начнет пускать надо мной слюни, как один из мастиффов сквайра Ньюингтона. Пока мы танцевали, он не отводил глаз от моей груди.

Джулианна нахмурилась:

— В таком случае я рада, что он не стал около нас задерживаться. Когда он пригласит тебя на танец в следующий раз, придумай какой-нибудь предлог для отказа.

— О, не волнуйся, я так и сделаю!

— Ну, если не считать этого, истекающего слюной, ты хорошо проводишь время?

Темные глаза Мэрис радостно загорелись.

— За исключением мелочей, вечер просто превосходен. Лучше был только мой дебют при дворе на прошлой неделе.

Да, бал прошел хорошо, подумала Джулианна. По правде сказать, просто великолепно. Присутствовали все сливки общества, включая принца Уэльского, который редко показывался на таких вечерах. Джентльмены уже наносили визиты в Аллертон-Хаус, присылали роскошные букеты и умоляли Мэрис прогуляться или покататься с ними. Джулианна не сомневалась — когда придет время, сестра не будет страдать от отсутствия брачных предложений, и молилась только об одном — чтобы среди питающих надежды нашелся достойный мужчина.

Интересно, а что бы подумал о сегодняшнем вечере Рейф? Скорее всего счел бы всех присутствующих ужасными снобами. И как ни прискорбно, был бы прав, поняла вдруг Джулианна.

Искушенный и обходительный, Рейф сумел бы сохранить достоинство в любом обществе. И все-таки был изгоем — только из-за обстоятельств своего рождения. Прежде Джулианне даже в голову не приходило сетовать на классовое неравенство и социальную несправедливость, но раньше она и не знала никого, похожего на Рейфа.

По спине пробежала дрожь, и Джулианна снова пожалела, что его нет рядом. Как великолепно он бы смотрелся в бальном зале, прижимая ее и кружа под звуки вальса! На них смотрела бы каждая женщина в зале с тоской и завистью во взоре! А потом, в карете по дороге домой, он бы впивался ей в губы неистовыми поцелуями, возбудил бы ее до лихорадочного состояния, до того, что у нее в голове не осталось бы ни одной связной мысли.

— Джулс, тебе жарко? Хочешь пунша?

Своим вопросом сестра вернула Джулианну в настоящее, и она почувствовала, что щеки ее пылают.

Но прежде чем она успела прийти в себя, к ним с Мэрис подошел очередной джентльмен, БертонСент-Джордж, элегантный и изысканный, в черном сюртуке и бриджах. Белая рубашка и галстук выглядели безукоризненно.

— Добрый вечер, — поздоровался виконт, отвесив изящный поклон.

Они с Мэрис впервые встретились с ним после того вечера в театре. Джулианна вздрогнула, но тут же сказала себе, что это просто остатки смущения после недавних неприличных размышлений.

— Милорд, — произнесла она, улыбнувшись. — Мы рады видеть вас.

Все трое обменялись обычными любезностями, а потом Мидлтон обратил все свое внимание на Мэрис.

— Мисс Дэвис, могу я надеяться, что вы доставите мне удовольствие пригласить вас на следующий танец?

Мэрис удивленно подняла брови:

— Почту за честь, милорд, но, кажется, музыканты собираются играть вальс, а мне еще не разрешается его танцевать. Может быть, моя сестра не откажется от тура.

— Мэрис, — отозвалась Джулианна, — не говори глупостей. Я с удовольствием постою на месте. Ты же знаешь, я редко танцую.

Виконт улыбнулся. Похоже, вынужденная смена партнерши его не расстроила.

— Так пусть это будет тот самый редкий случай, мадам. Я буду счастлив, пригласить вас на вальс. — Он протянул руку.

— О, пожалуйста, иди, Джулс! — воскликнула Мэрис.

— А как же ты?

— Я вижу вон там Сандру Коннивер. Подойду пока к ней.

Поняв, что вынуждена согласиться, Джулианна положила ладонь на рукав виконта и позволила вывести себя на середину зала.

Послышалась мелодия вальса, и пары пришли в движение.

Откинув назад голову, чтобы видеть лицо виконта, Джулианна невольно отметила, насколько он высок. Вне всяких сомнений, он был выше большинства знакомых ей мужчин, но только не Рейфа.

Сообразив, что Рейф Пендрагон опять завладел ее мыслями, Джулианна начала подыскивать тему для беседы.

— Должна заметить, милорд, вы меня удивили.

— О, правда? И чем же?

— Я даже и не предполагала, что увижу вас тут сегодня вечером. Должна вас предупредить, что ваше сегодняшнее появление здесь непременно даст пищу для сплетен.

— В самом деле? В таком случае хорошо, что я никогда не боялся чрезмерного внимания. — Он помолчал и посерьезнел лицом. — Видите ли, я уже довольно давно вдовею. Прошло четыре года и почти три месяца со дня, когда я потерял свою дорогую Элинор. Вы и сами потеряли супруга, поэтому должны понимать мою скорбь.

— Разумеется, — ответила Джулианна, и ее укололо чувство вины.

Она раздумывала над словами виконта. Ей и в голову не приходило, что он питал такое глубокое чувство к жене. Должно быть, очень ее любил, раз до сих пор так угнетен. За долгие годы Джулианне не раз приходилось слышать шепотки насчет того, что виконт ведет распутный образ жизни — и это несмотря на то, что он считался уважаемым членом аристократического общества. Возможно, это были наговоры: в свете любят посплетничать на чужой счет.

— Я решил, что пора появиться на людях, — продолжал Мидлтон. — Холостяцкая жизнь, в конце концов, заставляет почувствовать себя таким одиноким. А мужчине моего положения нужна семья. К сожалению, нам с моей дорогой Элинор не посчастливилось обзавестись детьми до ее безвременной кончины.

Сочувствие Джулианны росло она слишком хорошо знала, как это больно — не иметь детей.