При реках Вавилонских - Нельсон Демилль

– Вас понял, «ноль второй», будьте готовы. Держитесь пока на пяти тысячах. В эшелоне шесть – ноль – ноль идет иранский «Боинг-747».

И сразу же на связь вышел Авидар:

– «Ноль первый» – «ноль второму». Что-то я не вижу нашу овчарку. Попробуй ее разбудить.

Беккер переключился на частоту 134,725.

– «Гавриил-32», на связи «Иммануил».

Тедди Ласков, проверявший частоты «Эль-Аль» и Службы воздушного движения, перешел на канал 31.

– «Иммануил», на связи «Гавриил-32». Слышу вас хорошо. Вижу вас и «Клипера». Оставьте радио на этой частоте.

– Понял, «Гавриил». После получения разрешения от СВД мы поднимемся на высоту девятнадцать тысяч метров и выйдем на скорость 2,2 Маха, курс 280 градусов.

– Понял. Буду с вами. Пока все хорошо.

– Пока. Возвращаюсь на частоту компании. Второй пилот будет следить за вами.

– Понял… конец связи. «Хокай», это «Гавриил 32». Что у вас на радаре?

Е-2Д «Хокай» был примерно в пяти километрах над «конкордами» и «Ф-14» и вел одновременный мониторинг всех трех частот. Находившийся на его борту офицер службы воздушного движения ответил:

– Вы у меня все в кучке, «Гавриил». Видите самолет, приближающийся по направлению 183 градуса примерно на расстоянии ста восьмидесяти километров от вас? В нашем расписании его нет.

Ласков по самолетному переговорному устройству обратился ко второму пилоту, сидевшему позади него:

– Ты что-нибудь видишь, Дэн?

Даниил Лавон посмотрел на экран:

– Возможно. Что-то в юго-западном углу экрана. Расстояние чуть более ста шестидесяти километров, приближается под прямым углом к нашему курсу.

Е-2Д «Хокай», с экипажем в пять человек и кабиной, нашпигованной самой современной электронной аппаратурой, имел гораздо больше возможностей засечь и классифицировать приближавшийся самолет, чем «Ф-14».

– Мы пытаемся установить с ним контакт, – сообщил инженер-техник с борта «Хокая», – но пока ответа нет.

– Понял, – бросил Ласков.

– «Гавриил», неопознанный самолет движется со скоростью примерно девятьсот шестьдесят километров в час, – проинформировал главный инспектор. – При сохранении данной скорости и направления движения он пересечет вашу траекторию, но пройдет на тысячу восемьсот метров ниже.

– Понял вас, «Хокай». Свяжитесь с этим сукиным сыном и прикажите ему сменить курс и скорость.

– Понял, «Гавриил». Попробуем.

Ласков задумался. Примерно через минуту неизвестный самолет окажется в сташестидесятикилометровом радиусе действия его ракет «феникс». Если он имеет на вооружении пару русских ракет «эйкрид», то применить их можно лишь с расстояния в сто тридцать километров. Разница в тридцать километров имела решающее значение. Именно поэтому «Ф-14» считался королем воздуха. Он располагал преимуществом в дальности боя. Если сравнить два самолета с рыцарями, то американский владел копьем на два фута длиннее. Однако через несколько минут это преимущество исчезнет.

– «Хокай», я уничтожу эту цель, прежде чем она подойдет на сто тридцать километров, если вы не идентифицируете ее или она не идентифицирует себя сама.

В оперативном центре Цитадели генерал Талман встал со стула и торопливо схватил микрофон:

– «Гавриил», на связи Центр. Послушай, ты на месте – тебе и решать. Но, ради Бога, прими во внимание все. – Он помолчал. – В любом случае я тебя поддержу. Все. Конец связи.

Талман не хотел заполнять эфир политическими рассуждениями. Все было решено раньше. Поглаживая усы, он стоял и смотрел на сближающиеся на экране точки.

Конечно, Ласков хотел бы получить от Талмана недвусмысленный приказ открыть огонь. Но…

– «Хокай» – «Гавриилу». Слушай. Это не военный самолет. Повторяю, это не военный самолет, потому что на нем нет соответствующего радара.

– Тогда какого черта он прет на скорости девятьсот шестьдесят километров в час?

– Возможно, это гражданский реактивный самолет. Подожди. Есть какой-то радиосигнал.

– Мне плевать, гражданский он или нет! – закричал Ласков. – Гражданский самолет тоже может выпустить ракету «воздух – воздух». Идентифицируйте его, или я открою огонь!

Ответа не последовало.

В наушниках прозвучал голос Дэнни Лавона:

– Генерал, это все чушь. Я возьму ответственность на себя. Можете сказать, что я запаниковал и нажал кнопку без приказа. Он у меня уже на мушке и…

Ласков на дал ему закончить:

– Слушай меня, сынок. Делай то, что приказано. Не более того.

– «Хокай» – «Гавриилу». Мы только что переговорили со службой воздушного движения Кипра. Наш неопознанный объект – это гражданский реактивный самолет «лир» двадцать третьей модели. У него французская регистрация. Маршрут полета Каир – Кипр – Стамбул – Афины. На борту шесть человек. Бизнесмены. С французскими паспортами. У нас есть частота и позывной. Постарайся выйти с ним на связь.

Ласкова это не устроило:

– Постараться? Чушь. От меня до них сто тридцать километров, к тому же у вас самое лучшее в мире радио. В чем проблема, «Хокай»?

– Возможно, проблемы у них, Гавриил.

– Понял. – Ласков вздохнул и посмотрел вниз сквозь плексиглас. Два «конкорда» плыли под ним, как бумажные самолетики. – «Клипер» и «Иммануил», это «Гавриил». Вы все слышали?

Беккер и Авидар ответили утвердительно.

– Отлично. Передайте службе контроля, что хотите изменить курс и просите разрешения подняться до девятнадцати тысяч метров. Немедленно.

Авидар тут же связался со службой контроля и получил сообщение, что изменение курса и высоты возможно не ранее чем через пять минут, так как над ними находятся два самолета, «Боинг-747» компании «Трансуорлд эйр лайнс» и 707-й «Люфтганзы».

Ласков знал, что не может позволить себе ждать и пяти секунд. Переключившись на СПУ – генералу не хотелось, чтобы о его намерениях догадались остальные пилоты эскадрильи и генерал Талман, – он отдал приказ Лавону:

– Приготовь «феникс», Даниил. Возьми цель на мушку. – Ему вспомнились слова Мириам Бернштейн: Даже если на вашем радаре, генерал Талман, появится сам сатана, не пускайте в него ракету. Постарайтесь убедить его, что у вас мирная миссия и что вы не поддадитесь на провокацию и не совершите акт агрессии. И слова Ричардсона: Послушай, ты там, наверху, не торопись нажимать на спусковой крючок. Нам не нужны никакие инциденты.

Боже, сколько мерзкой работы выпало на его долю за всю жизнь.

– «Хокай», если этот парень не отзовется в ближайшие шестьдесят секунд, я открываю огонь.

На этот раз ему ответил пилот:

– Вас понял, «Гавриил». Я ничего не могу поделать, он молчит. Понимаю ваше положение. Делайте, что считаете нужным.

– Спасибо.

В наушниках зазвучал голос Талмана:

– Я на твоей стороне, «Гавриил».

Происходившее в небе нравилось ему все меньше. Если у этого парня на «лире» проблемы с радиосвязью, пусть возвращается в Александрию. Если же все в порядке, то почему он не отзывается? Генерал слышал, как пилот «Хокая» обращался к «лиру» на его частоте, используя поочередно французский, английский, международный язык летчиков и, наконец, арабский.

– Дело нечисто, «Гавриил».

– Точно, – согласился Ласков. – Где он сейчас?

Лавон бросил взгляд на радар:

– Примерно в шестидесяти пяти километрах от нас и набирает высоту.

Слишком поздно для «феникса».

– Приготовь «спэрроу» и… возьми цель.

– Есть, генерал.

Лавон повернул переключатель и сдвинул маленькую панель на консоли. Под крышкой находилась красная кнопка. Он положил на нее палец.

– «Гавриил», это «Иммануил». – В голосе Беккера прозвучало напряжение.

Ласков поднял руку, останавливая Лавона:

– Слушаю, «Иммануил».

– «Лир» вышел на связь на частоте нашей компании.

– Понял.

Ласков быстро переключился на частоту «Эль-Аль». Лавон уже связался с остальными самолетами эскадрильи:

– Вызываю «конкорды» «ноль первый» и «ноль второй». Говорит «лир», мой номер пять четыре. Вы меня слышите?

Ласков почувствовал, как по спине у него пробежал холодок. Говоривший, судя по акценту, был арабом.

Беккер и Авидар подтвердили, что слышат «лир» хорошо.

Араб заговорил снова, произнося каждое слово отчетливо и медленно:

– Слушайте меня внимательно. Очень внимательно. У нас есть для вас важная информация.

Беккер и Авидар подтвердили, что слушают. По голосам чувствовалось, что оба пилота не ждут ничего хорошего.

Ласков вдруг понял, что «лир» просто тянет время, и обратился к Лавону:

– Когда я подниму руку, стреляй.

Талман застыл, непонимающе глядя на монитор.

– Какого еще черта… – недоверчиво прошептал он.

И снова заговорил араб, только теперь быстро, словно боясь, что ему не дадут закончить.