Отель «Нантакет» - Хильдебранд Элин

Чад решил, что купит три стейка, сыр и одну пачку чипсов.

— Я устроился на работу, — сообщил он.

— Да ну, — это были первые слова, что он услышал от Лейт с двадцать второго мая.

— В отеле «Нантакет». Буду убираться в номерах, — продолжил Чад.

Его мать моргнула.

— Я хотел что-нибудь сделать. Как-то все исправить.

— Твой отец и адвокаты все уладят, — сказала мать.

— Я не хочу сидеть сложа руки. Мне нужно устроиться на честную работу, получить деньги, отдать их Падди.

— Ох, милый мой, — вздохнула мать.

— Погоди… ты серьезно? — спросила Лейт. — Ты будешь мыть номера в отеле? Ты будешь… будешь…

— Уборщиком, — закончил за нее Чад.

Его сестра улыбнулась, и он обрадовался: он так давно не видел ее прекрасной улыбки. Но затем она разразилась истерическим смехом, который быстро перешел в просто истерику, а потом — в рыдания. Она схватила первое, что попалось под руку, — кофейную чашку с рисунком таксы — и швырнула в него со всей силы, словно играла в лакросс и пыталась забросить решающий мяч в матче против давнего соперника. Лейт промахнулась, и чашка разлетелась вдребезги.

— Ты! Никогда! Ничего! Не исправишь! — завопила она.

Чад ушел из кухни и направился к входной двери, сжимая в кулаке список покупок.

Да, его сестра была права: он ничего не исправит. Но он расшибется в лепешку, стараясь это сделать.

Мегда Инглиш прибыла на Нантакет в конце августа прошлого года и поселилась в гостевом домике рядом с домом ее брата на Вест-Честер-стрит. С тех пор она вела довольно тихую и скромную жизнь. Каждое воскресное утро в семь тридцать она ходила на службу в церковь на Саммер-стрит. Иногда Мегда встречалась с прихожанками (а также очень набожной и невероятно занудной сестрой Нэнси Твайн) и занималась вместе с ними рукоделием. А еще она готовила супы, жаркое и блюда с рисом — и все это до ужаса острое.

Уходя с совещания, Мегда усмехнулась про себя.

«Может, кто-то хочет поделиться секретом? Все свои, никто не осудит».

Конечно, секреты у Мегды были, но она была не настолько глупа, чтобы делиться ими с людьми, которых едва знала (причем большинство из них едва застало начало нового тысячелетия). Неужели их новая управляющая, женщина, которой было за тридцать, наивно полагала, что хоть где-то можно искренне сказать «все свои»? Мегде это казалось забавным.

Если бы Мегда все-таки поделилась одной из своих тайн, она бы сказала вот что: она была счастлива вновь выйти на работу. Тихая и скромная жизнь успела ей наскучить, и она не раз собиралась вернуться домой, в Сент-Томас. Да, Мегда устала от работы на круизных лайнерах, но на острове Лованго Кей собирались открыть новый курорт, и Мегда подумывала устроиться там заведующей хозяйством. Но потом ей написал Ксавьер и рассказал, что купил отель на острове, где она жила, даже не взглянув на него перед этим.

Ксавьер напоминал Мегде школьника, который делает стойки на руках и сальто назад, чтобы привлечь внимание девушки (то есть ее). Только в его случае вместо акробатических трюков он показывал, насколько богат: и с восстановлением отеля справился в рекордные сроки, и готов выплачивать персоналу по тысяче долларов в неделю. А орхидеи, что он прислал этим утром! Ксавьер ведь отлично знал, что «Ванды» — ее любимый сорт. Мегда оставила цветы у себя в кабинете — принеси она их домой, ей бы задали миллион вопросов, отвечать на которые совершенно не хотелось.

Мегда вышла из отеля и села в новенький Jeep Gladiator — частично джип, частично пикап, да еще и с откидывающимся верхом. Когда она впервые приехала на нем домой из автосалона, ее брат, Уильям, наградил ее весьма странным взглядом. Пожалуй, ему было интересно, откуда у нее взялось столько денег. Мегда сказала: «Я столько времени провела на кораблях, что стала одержима мечтой купить машину. Вот и потратилась, как появилась возможность». Если Уильяма не устроило такое объяснение, это уже были его проблемы.

У Мегды еще остались дела на сегодня. Для начала она заехала в «Хэтчс», магазин спиртного, и купила бутылку рома Appleton Estate двадцатиоднолетней выдержки (она скучала по Карибам), а с ним, не удержавшись, и лотерейный билет за десять долларов. Вернувшись в машину, она достала из кошелька монетку и соскребла защитный слой.

«Ха! Пятьсот долларов! Заберу выигрыш в следующий раз».

Мегда подумала, не отправиться ли ей в «Бэйбери Пропертис» — может, Шустрый Эдди нашел для нее новые предложения. Однако ей не нравилось, как на нее смотрела сестра Эдди, Барби, поэтому она решила просто написать ему СМС: «Пожалуйста, не забудьте обо мне, мистер Панчик».

Эдди, стоит отдать ему должное, ответил сразу же: «Как я могу о вас забыть, Мегда! Как и договаривались, на неделе предоставлю вам список».

Мегда всей душой любила Уильяма и Иезекиля, но ей пора было обзавестись собственным жильем — особенно учитывая, что она собиралась остаться на острове.

Последняя остановка — рынок мяса и рыбы. Мегда решила купить мягкопанцирных крабов — она пропассерует их в коричневом масле и подаст на ужин с диким рисом и жареной спаржей. На рынке стояла приятная прохлада и пахло кофе: здесь находился единственный «Старбакс» на острове. Мегда направилась к длиннющей мясной витрине. Чего там только не было! Стейки рибай, говядина Веллингтон, мясо кусочками в трех разных маринадах, куриные грудки, начиненные сыром и шпинатом, овощные шашлыки всех цветов радуги, свиные ребрышки, каре ягненка, хвосты лобстеров, коктейли из гигантских креветок, лосось с лаймом и кориандром, стейки из меч-рыбы толщиной с книгу в мягкой обложке… В очереди за мясом стояли несколько человек, но Мегда была не против подождать. Когда весь день провел на ногах, ожидание в очереди — своего рода отдых.

Она не могла не признать: отель вышел просто прекрасным. Иначе и быть не могло: Ксавьер всегда выкладывался на полную. «Если не собираешься быть лучшим, какой смысл стараться?» — сказал он много лет назад, в ночь их первой встречи, когда только купил круизный лайнер. Тогда он обратился к персоналу с речью в казино-курорте «Тропикана», и все, включая Мегду, были очень впечатлены, — дело было в час бесплатных напитков. Мегда все еще помнила, как тогда выглядел Ксавьер: держащийся прямо, невероятно уверенный в себе, одетый в пошитый на заказ костюм. С того судьбоносного для нее дня прошло уже больше тридцати лет.

Ксавьер прибудет на остров в августе. Мегда позаботится о том, чтобы в его номере не было ни пылинки.

От одних только мыслей об этом дама рассмеялась. На звук обернулся молодой человек, стоявший в очереди впереди нее.

— О! Добрый вечер, мисс Инглиш.

«Боже правый, это же тот паренек, которого я рискнула взять на работу. Мой лотерейный билетик», — подумала Мегда. Она никак не могла вспомнить его имя или фамилию, хоть и провела с ним сегодня весь день: учила его тщательно пылесосить полы и очищать инкрустированную ракушками плитку в душе электрической зубной щеткой. Парень освоил довольно многое, хотя сразу стало ясно, что он в своей жизни едва ли мыл тарелку после ужина. Ей все еще предстояло научить его обращаться с бельем: он никак не мог ровно сложить простыню на резинке. А еще Мегде нужно было рассказать ему о неловких и неприятных вещах, которые находили уборщики: о секс-игрушках, наборах для ролевых игр, противозачаточных таблетках, презервативах, диафрагмах, тюбиках смазки, вкладышах для бюстгальтера, наркотиках и принадлежностях для их употребления. Не хотелось бы, чтобы у парня случился шок.

— Добрый вечер… — Имя совершенно вылетело у нее из головы. Она хоть звала сегодня этого парня по имени или фамилии? Скорее всего, да. Она шарила в памяти, словно рукой по тумбочке, когда искала на ней очки в темноте по утрам.

— Чад. Юный мистер Мейжор, — напомнил ей парень.

Мегда рассмеялась. Она не только забыла имя и фамилию парня, проведя с ним весь день, — сама его фамилия отражала стереотип, которому он (по крайней мере, внешне) полностью соответствовал. Мажор по фамилии Мейжор! Она пыталась остановиться, но не могла — только опустила голову, чуть ли не надрываясь от хохота. Мегда смеялась так долго и громко, что у нее разболелись мышцы живота, а из уголков глаз потекли слезы. Чад уставился на нее, как и несколько других людей в очереди. Мегда начала понемногу приходить в себя, но выражение лица парня было настолько озадаченным, что она снова согнулась пополам от хохота. Звуки, которые она издавала, были больше похожи на сдавленный кашель, чем на смех, но на большее ей уже просто не хватало сил. Судя по всему, скоро кто-нибудь решит, что она сошла с ума или ей плохо, и вызовет скорую.