Противостояние - Валерий Атамашкин

    Следом за остатками эльфийской конницы устремились всадники Императора. Нельзя было отпускать врага. Прошедшие огонь, воду и медные трубы воины Империи отдавали себе отчет, в том, что любой враг опасен, а разбитый, отступающий враг – раненный зверь, опасен вдвойне. Легкие пехотинцы, решив воспользоваться возникшей суматохой, бросились на светлых, начав смыкать ряды, атакуя с флангов. Настал тот миг, когда могучий строй светлых эльфов мог дрогнуть. Пехота находилась на расстоянии вытянутой руки, оставалось совершить последний решающий бросок, и десятки тысяч пехотинцев просто сомнут и искромсают пятнадцать тысяч жителей Местальэ, стоявших полукругом в центре поля. Стрелы лучников западного вечнозеленого леса били без промаха. Это были не просто выстрелы… Нет. Стрелы светлых, заряженные неведомой первобытной Силой священного артефакта, пронзали толстую броню тяжеловооруженных пехотинцев. Не спасали хуманосвых воинов и щиты, которыми они пытались укрыться от об-стрелов светлых. Стрелы, пробивая насквозь щит, не находили преграды. От удара попавшей в грудь стрелы, всадника имперца выбивало из седла на земь. Казалось, ничто не могло остановить смертельного наконечника пущенного рукой жителя священного Местальэ. Но имперцы не останавливались, их напор не ослабевал. Люди перепрыгивали через трупы своих товарищей и наступали вперед. Вот уже первые дротики воткнулись в землю у ног лучников. Эльфы копьеметатели ответили своей атакой. Схватка переходила в рукопашную, в строй светлых ворвались первые тысячи пехотинцев, на земь упали первые жители священного Местальэ…

    Альфия бежала не оборачиваясь. У девушки почти не осталась сил, болели стертые в кровь ноги, кружилась голова, но, не смотря ни на что, она бежала вперед. По лицу хлестали ветки деревьев, кожу обжигал холодный ночной ветер и ночная рубаха, в которой она сбежала из шатра Тамалия Зеленого, промокла и неприятно прилипла к телу от моросящего дождя. По щекам струились горячие слезы. Она понимала, что если не убежит от них, то они поймают ее, поймают и убьют, как убили эльфа, который дал ей дом, ее названного отца. Поэтому девушка бежала без оглядки, не останавливаясь ни на один миг, не давая себе передышки. Они не понимали ничего, они не ведали, что творят. Не знали, к чему все это могло привести. Безумцы! Но она знала это. Она чувствовала присутствие чего-то, что она не могла объяснить. Тьма? Она не знала, как назвать то, чего она боялась, но, от одной лишь мысли об этом, ее пробирала дрожь. Но почему же, никто кроме нее не чувствовал этого? Почему собственный отец не захотел понять? Почему? Зачем Местальэ понадобилось мнимое господство в Ториане? Девушка рыдала. Теперь уже ничего не изменишь. Судьба безжалостно раскладывала свои карты, и оставалось только смириться с неизвестностью, с тем, что тебе выпало впереди. Они не послушали ее. Они были глупы, слепы. Или же она не смогла объяснить им всего этого? Но что она могла сказать, если она не понимала этого? Только лишь описать всепоглащающий ужас этой… тьмы?

    Тело девушки дрожало от холода. Куда она бежала теперь? От судьбы не уйдешь. Зловещий рок ждал каждого, каждому был уготован свой путь. Девушке, на которой остался отпечаток неведомых этому миру Сил, это было известно, как никому другому. Кем возомнил себя ее названный брат? Богом? Но ведь уже был один самопровозглашенный полубог на земле, и к чему привело такое царствование? Мысли не помещались в голове. Она не спала последние ночи. Те кошмары, которые Альфия видела в тех снах, когда ей удавалось заснуть лишь на миг, и царство сна смыкало над ее головой свои сети,… они пугали. Она не могла понять смысл этих снов, до последнего не хотела рассказывать о них отцу, чтобы не пугать старика, который так переживал за девушку. Но что значили все эти сны? Альфия помнила огромные странные ходы в подземельях с выгравированными на стенах иероглифами, какое-то свечение, зал с огромными колоннами, растилающийся мрак и давящую тишину. Что все это могло значить? Тьма будто поглащала этот мир в свою пучину. Ужас сковывал девушку, когда она вспоминала тех тварей, которых она видела в тех снах. Кто были те существа и зачем они пришли в этот мир? Эти сны… Зачем светлые эльфы повиновались зову тех, кто вручил им этот загадочный артефакт Тиаро Менториум?

    Альфия споткнулась о камень и со всего маху упала на рыхлую землю. Девушка смотрела в небеса. Такое яркое звездное небо пленило. Почему светлые не могли жить под этими звездами и луной в Местальэ, в своем великом священном лесу? Зачем они вышли с оружием против врага, кто был заведомо гораздо сильнее? Вопросы мелькали в голове. Она больше не могла бежать. Силы покинули ее и, оказавшись на земле, она вдруг почувствовала какую-то резь внизу живота. Она, глазами полными слез, смотрела себе под ноги. У девушки отошли воды.

    Камень сосредоточения сил пылал. Он превратился в осколок раскаленной до красна породы, испускавшей тонкие струйки черного дыма. Сорах попытался дотронуться до артефакта, но обжегся, и камень упал ему под ноги на песок. Раздалось шипение. Песок прямо на глазах мага начал плавиться, настолько оказался раскален артефакт. Небо над головой Сораха затянулось свинцовыми тучами, среди которых сверкали молнии, разрезая черное полотно небес пополам от края до краю. Срывался дождь, капли которого размером с перепелиное яйцо уже падали на раскаленную землю. Потемнело, и поднялся ветер, почти сбивавший мага с ног. Сорах смотрел на сияющий камень. Нужно было взять его в руки, поднять с земли, однако маг понимал, что дотронься он до него, и можно будет остаться без руки. Заклинания, которые он пытался плести в этот миг, разбивались о невидимые преграды, превращаясь лишь в пустой набор слов. Откуда-то возникшие барьеры закрыли пространство Торсионных полей. Воздух стал тяжелым, и каждый вздох, каждое движение давалось с трудом.

    Сорах медленно нагнулся к артефакту. У него не оставалось выбора – либо он брал этот камень в свои руки, либо предавал тех, кто доверился ему. То, что доверили ему магистры, было не просто заданием, это было нечто большим, тем от чего зависела судьба не только гильдии Пространства, которой он был обязан всем, что у него есть, но и судьба всего этого мира. Судьба Ториана. Некреус сказал, что это их долг - встать на защиту Империи. И теперь настал час, о котором говорил магистр – столкнулись великие Силы…

    Сорах закрыл глаза и схватил камень сосредоточения сил руками, зажав его между ладоней. Он ожидал увидеть, как камень сделает с его плотью примерно тоже, что сделал с песком у обочины дороги. Но этого не произошло. Артефакт обжег кожу мага почти до самой кости и Сорах, сжав зубы, застонал, но не выпустил камень из рук. Ноги подкосились. Он почувствовал, как Сила артефакта начала растекаться по его телу, как жар, коснувшись кожи и обжегши руки, буквально вскипятил кровь. Кровь Сораха бурлила. Тело обливалось холодным потом, из носа и уголков рта хлынула кровь. Где же была та Сила, что вела его сюда? Почему она оставила его в такой миг, когда он больше всего в ней нуждался?