Славное дело. Американская революция 1763-1789 - Роберт Миддлкауф
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В январе 1777 года, когда он находился со своей армией в Морристауне, Нью-Джерси, у него появилась причина изменить свое решение. Оспа нанесла сильный урон его армии, равно как и другим американским войскам, и он опасался, что она может сделать его армию недееспособной. Он знал, что прививки неизбежно вызовут противодействие в той или иной форме. Один из примеров такого противодействия относился к августу 1776 года, когда ему сообщили, что губернатор Коннектикута Джонатан Трамбалл назвал прививки «вредной» мерой и предсказал, что «если их вовремя не пресечь, они, я уверен, окажутся гибельными для всех наших операций и, возможно, погубят страну»[930]. Вашингтон предвидел бедствие иного рода: поражение армии смертельной болезнью. Исходя из этого он издал приказ немедленно приступить к прививанию солдат, которые еще не болели оспой. Он не стал рубить с плеча, но, напротив, тщательно организовал процесс, следя за тем, чтобы больных изолировали, а привитых переводили в карантин.
Поскольку рекруты для его армии обычно проходили через Филадельфию (один из очагов оспы), существовала опасность, что они занесут в Морристаун инфекцию. Поэтому Вашингтон выпустил вторую серию приказов, предписывавших Уильяму Шиппену, генеральному директору и главному врачу армии, в то время находившемуся в Филадельфии, организовать прививание всех рекрутов перед их отправкой в Морристаун. Солдат с подозрением на инфекцию впускали в город только после того, как они получали сменную одежду — «по возможности» новую, а если таковой не хватало, то старую одежду следовало «хорошо простирать, проветрить и окурить дымом»[931].
Начатая в 1777 году кампания по прививанию солдат продолжалась в первые месяцы следующего года, когда армия стояла лагерем в Вэлли-Фордж. Медицинский комитет Континентального конгресса одобрил эту меру — знаменательное событие, поскольку во главе комитета стоял Бенджамин Раш, получивший медицинское образование в Великобритании. Вскоре прививание начали проводить во всех местах, где находилось сколько-нибудь значительное скопление войск. Во многих случаях солдат направляли на прививку в главный лагерь. В 1777 году тысячи солдат получили прививки в как минимум трех лагерях в Виргинии, одном в Мэриленде, двух в Нью-Йорке и одном в Коннектикуте[932].
Несмотря на то что политика Вашингтона принесла успех и почти все из привитых выжили, аналогичную кампанию пришлось повторить, когда армия расположилась в Вэлли-Фордж. По подсчетам Вашингтона, в прививке от оспы нуждались от трех до четырех тысяч человек. Речь шла не о старослужащих, которые были давно привиты, а о новобранцах — факт, в котором не было ничего удивительного, поскольку текучесть состава в армии была чрезвычайно высокой. Жизнь в Вэлли-Фордж была трудной даже без прививок, но с угрозой оспы нельзя было не считаться. К тому времени армейское руководство окончательно убедилось в эффективности прививок, и медицинская часть взялась за дело без промедления. Солдаты перенесли прививки так же стойко, как все остальные испытания, обрушившиеся на них в Вэлли-Фордж, и весной, когда был отдан приказ о выступлении против британских сил, которые в те дни снимались с места и выдвигались в направлении Нью-Йорка, они были в хорошей физической форме.
Глядя на события ретроспективно, трудно не прийти к выводу, что борьба с оспой посредством прививок спасла армию от развала. Процедура сегодня кажется грубой, каковой она, собственно, и была, но до ее введения оспа уносила слишком много жизней. Благодаря прививкам армия сохранила сравнительно хорошую физическую форму и боевую мощь, что было бы немыслимо без медицинской политики генерала Вашингтона.
V
Американский военно-морской флот не участвовал в кампаниях. Война породила военно-морской флот, но она не смогла сделать из него значимую боевую силу. Для создания сильного флота просто не существовало финансовых ресурсов, равно как не существовало прочного убеждения, что Америке требуется боевой флот, равный по мощи британскому.
Война на море началась еще до появления американского военноморского флота. Первые морские бои состоялись через несколько недель после сражений при Лексингтоне и Конкорде. Пожалуй, самый ранний из них — в июне — произошел с участием жителей Макиаса — небольшого портового города в штате Мэн примерно в 300 милях к северо-востоку от Бостона. Эти мэнские патриоты захватили британскую шхуну «Маргарита» под командованием молодого мичмана, который пригрозил открыть огонь по городу, если его жители не срубят свое дерево свободы. Мичман почти сразу взял свою угрозу назад, но граждан Макиаса было уже невозможно удержать от ответных действий. Группа вооруженных патриотов захватила «Маргариту» и два сопровождавших ее шлюпа. Мичман погиб в бою[933].
Большинство морских операций, проводившихся патриотами в первый год войны, не были направлены против судов Королевского военно-морского флота. Почти все британские корабли были настолько хорошо вооружены и управлялись настолько опытными моряками, что атаковать их американцам было не по силам. Каперы из небольших массачусетских портов предпочитали нападать на транспортные и торговые суда, груженные припасами для британской армии в Бостоне. Их усилия не пропадали даром — в первый же год войны их добычей стали 55 британских кораблей.
Многие из этих каперов действовали по указанию Джорджа Вашингтона. Важность морских путей для сухопутных кампаний в Америке Вашингтон осознавал, пожалуй, лучше, чем любой британский военачальник, противостоявший ему в той войне. Но на протяжении значительной части войны его стратегические идеи, касающиеся использования моря, не оказывали реального влияния на операции, так как у него не было флота. А возможность применять флот появилась у него лишь после того, как в войну вступила Франция.
Тем не менее он мог использовать то, что у него имелось. Американское побережье изобиловало бухтами и портами с огромным количеством малых судов, таких как бриги, шлюпы и шхуны, и большим предложением судовых плотников и матросов. В канун революции американские верфи строили по меньшей мере треть торговых судов, плававших под британским флагом. Американские леса поставляли дуб для корпусов и палуб и сосны для мачт. Паруса и канаты также производились в Америке.
Самым естественным способом использования моря был захват британских торговых судов — не только с целью прерывания снабжения армии, осажденной в Бостоне, но и ради пополнения скудных запасов оружия и
