An ordinary sex life (OSL) - Астердис

Откинувшись на спинку стула, я сделал глоток и почувствовал, как игристый сидр Мартинелли пробирается по моему горлу. Поставив стакан на стол, я взял нож и вилку и начал копаться в сытном куске индейки на своей тарелке.

Это была великолепно выглядящая еда. У нас в лагере всегда было много еды, все хорошо. Но сегодня был особый случай, и присутствовали все мои любимые традиционные блюда на День Благодарения: индейка, картофельное пюре, подливка, начинка и клюквенный соус. За десертным столом нас ждали пироги. И, конечно же, как заметил Аарон, это был один из немногих случаев, когда в лагере давали настоящий алкоголь.

Все были в восторге от еды. На самом деле я был СЛИШКОМ полон энтузиазма и умудрился капнуть каплю соуса на свой шелковый галстук. И, заметив, что сделал это, я немедленно уронил столовое серебро и застонал от своей неуклюжести.

«Ой, бедный ребенок». Диди уже держала салфетку в руке и повернулась на своем сиденье, чтобы начать вытирать мой галстук.

«Ах, забудь об этом. Я просто брошу вещь в химчистку», — заметил я с кривой усмешкой, прекрасно зная, что ближайшая химчистка находится примерно в сотне миль отсюда.

«Это за то, что ты напялил галстук на ужин», — фыркнула Зои.

«Эй, они сказали одеться».

Зои только рассмеялась и покачала головой. «Одеться» в лагере Моррис, очевидно, означало надеть чистую рубашку-поло или на пуговицах, на которой НЕ БЫЛ нанесён логотип лагеря. Галстуки и пиджаки не входили в дресс-код, и я был единственным. Но я не позволил этому знанию остановить меня. Я отличался от остальных работников ранчо и не стеснялся этого. Так что они назвали меня «Городским парнем» и подумали, что я немного странный; Я мог бы жить с этим. Мне хотелось выглядеть красиво, и если они этого не поймут то могут идти нахуй. С самого начала я научился тому, что могу позволить чужим шуткам доходить до меня или признаться в чем-то самому себе и жить с этим. С помощью своих друзей (не говоря уже о том, что Диди стала девушкой для моего эго), я выбрал последнее.

Но сейчас галстук был историей. Я носил его, потому что хотел выглядеть более изысканно, чем все остальные, но этого не могло случиться с пятном от подливы прямо посреди него. Обернув неприятный шелк вокруг шеи, я стянул его и сунул в карман пиджака. А затем, пожав плечами, я взял столовое серебро и возобновил трапезу, хотя и с большей осторожностью, чтобы не пролить.

Ужин прошел приятно. У нас был выходной день на работе, и все чувствовали себя довольно расслабленными. Пара ведущих произнесли скучные речи и поблагодарили всех за их усердную работу, но в остальном это был такой же ужин, как и любой другой.

Самым большим отличием от любого другого вечера было упомянутое выше присутствие алкоголя. Мы не делали шоты и не смешивали коктейли, но хорошего вина было много, как и несколько ящиков пива. И если выбросить это на кучу молодых людей двадцати с небольшим, у которых не было ни капли за пару месяцев, ну… давайте просто скажем, кучка рабочих ранчо ДЕЙСТВИТЕЛЬНО хорошо проводила время.

Эдвин вырубился еще до того, как закончился ужин. Даже сквозь загорелую кожу у него был виден постоянный румянец, а глаза плохо фокусировались.

Присцилла шутила, хихикала и заигрывала со своим парнем; и судя по вечной улыбке на лице Хиро, он казался был с ней на одной волне.

И даже руководитель моей группы Тодд подошел примерно через час после того, как еда закончилась, слишком сильно пожал мне руку и срыгнул, извиняясь за то, что вначале вёл себя со мной не лучшим образом. Я сказал ему, что в этом нет необходимости, но он настаивал: «Это не круто, когда новый работник ранчо не может даже полагаться на своё руководство, чтобы не высмеивать его».

Я сам воздерживался. Я усвоил урок, что Ник и алкоголь плохо сочетаются, и хотя искушение было, я прекрасно наслаждался своим вечером без этого.

Но, к удивлению, Мари, похоже, выпила достаточно для нас обоих. О, она не напилась или что-то в этом роде, но казалось, что в ее руке всегда был бокал с вином, и хотя я смотрел, как он медленно опустошается, стакан всегда оказывался наполненным снова. По мере того, как вечер продолжался, она переходила от милой к смущенной, хихикающей и откровенно кокетливой.

Для девушки, которая старалась быть как можно более андрогинной на протяжении всей программы, это было поразительным изменением в поведении. Мало того, что «отвали, ублюдок» взгляды исчезли, она действительно УЛЫБАЛАСЬ парню или двум (и более чем нескольким девушкам, что, казалось, подтвердило диагноз лесбиянки). Для девушки, чья идея о публичном проявлении привязанности начиналась и заканчивалась тем, что она держала меня за локоть (за исключением одного или двух случаев, когда она держала мою руку и уронила ее в тот момент, когда поняла, что делает это), было шокирующим видеть, как она обнимает людей на публике. включая меня.

Но опять же, почти все становились немного более обидчивыми. Первый настоящий алкоголь за три месяца развязал языки и снизил запреты во всем, и даже тех, кто не пил, унесло праздничное настроение.

В том числе и мою девушку. Диди не переборщила с алкоголем, но она была скорее на стороне плюсов, чем на минусе. ЕЕ представление о публичных проявлениях всегда включало французские поцелуи и ласки поверх одежды, независимо от того, видят ли люди нас или нет.

Забудьте это, ее уровень проявлений увеличивался, когда рядом были другие люди, чтобы поддерживать иллюзию наших отношений. Это не значит, что все это было иллюзией; мы определенно проводили много времени вместе, большую часть времени трахая друг друга до беспамятства. Просто за почти два месяца «свиданий» мы так и не сели и не поговорили серьезно об эмоциях или чувствах или о том, кем мы можем стать в будущем. Я был ее игрушкой для секса, и притом глубоко удовлетворенной игрушкой для секса.

Диди была кроликом-антидепрессантом в постели. Многие из моих прошлых встреч были одноразовыми, и