На плахе Таганки - Валерий Золотухин

30 сентября 1996 г. Понедельник. Молитва, бегом

Гуляли по лесу, и в конце концов Надежда предложила: «А почему вам не вступить в Союз российских писателей?.. Во-первых, получите билет и право работать и отдыхать в Доме творчества. Во-вторых, заявление на сторожку и пр.». И написал я опять заявление в союз.

11 октября 1996 г. Молитва, зарядка. Турботрон. № 936

Прилетел вчера из Польши шеф и сегодня всех собирает опять на «Карамазовых», но мне задержаться-удержаться необходимо три дня, до понедельника. А там — Покров Пресвятой Богородицы и новая жизнь с театром.

18 октября 1996 г. Пятница. Молитва

Ну, вот. Отправляюсь на казнь. Господи, спаси и сохрани! Хочется сказать Любимову: «Вы, очевидно, плохо знаете мою партию в „Живаго“, коль заставляете меня играть. Однажды Эфрос сказал: „Мне плевать на твой голос!“ — и я сделал выводы. Вам плевать тоже. Впрочем, плевать всем, кроме Всевышнего. Он спасет меня молитвою моею».

19 октября 1996 г. Суббота. Молитва, зарядка

Наконец-то лицейская годовщина. У Сережи в дневнике: «Если бы Ньютон, когда ему упало на голову яблоко, сказал: „Это меня Бог наказал“ — он бы ничего не открыл». Моя мысль. Да, Ньютон сказал другое — и открыл.

Какая это любопытная вещь — память!

А моя мысль состоит в сожалении о том, что к 17-летию сына, зайдя в художественный салон, мы проспорили, поругались и не купили Сергею рамку под иконостас, где были бы бабушки-прабабушки, дедушки-прадедушки и прочие близкие родственники, начиная с Лермонтова и кончая Байроном.

Да! Есть горькая правда земли, Подсмотрел я ребяческим оком — Лижут в очередь кобели Истекающую суку соком.

По пути в Черноголовку наблюдал я другую, но похожую по безобразной трагедии картину. Глазам бы не поверил своим, да подруга объяснила: «Некрофилия». На обочине лежала мертвая большая и красивая овчарка. Ее трахал судорожно какой-то затруханный, маленький, замызганный кобелишка, коего, будь она жива, на выстрел бы не подпустила, вернее, его другие кобели не подпустили и лизнуть ее, и он дождался очереди, когда она стала мертва, сшибленная на дороге неосторожным водилой.

А за Лебедя начинают раздаваться голоса, и, я думаю, Куликову таки несдобровать, но Черномырдин силен. Это он еще месяц назад подготовил проект указа об отставке Лебедя. Ну, дружки, ну, генерала подставили!

21 октября 1996 г. Понедельник. Молитва, зарядка. На съезде СТД

Отчитывается Ульянов. Почему он не назвал Любимова, а Гончарова назвал? Эфрос был помянут, а Любимов не назван, хотя бы из дружбы по Театру Вахтангова.

22 октября 1996 г. Вторник. Молитва, зарядка. Кухня

Звонил в Курскую аномалию — не изменил ли приход Руцкого наши планы? Нет, приход Руцкого... может быть, и не изменит общую ситуацию к лучшему, но, во всяком случае, встряхнет. Так что в четверг надо выезжать.

7 ноября 1996 г. Четверг. Молитва и хорошая зарядка. Академическая, на кухне

А ведь когда-то этот день был праздник, да и сегодня, я думаю, «коммуняки» и всякая краснота будут митинговать, гулять и не давать проехать по нужным маршрутам.

10 ноября 1996 г. Воскресенье. Молитва, зарядка. Киев, пансионат «Джерело» («Источник»), № 51

«Ю. П. — гений, но он гений-шестидесятник. Он шел тогда впереди времени, а сейчас он идет в ногу с ним, а это никому не нужно».

Любимов не шибко ласков со мной. Конечно, ему не нравится, что я не на глазах, что меня нельзя по поводу или без повода зацепить репликой, разговорами, увлечь болтовней. Не нравятся ему мои самостоятельность и отдельность. Но я давно не лезу и не ищу общения.

Как эта речка называлась в Б. Истоке, я уже не вспомню сейчас... Петровушка — вот! Мы поехали вечерней зарею купаться. Братья Золотухины, Извеков и моя красавица, жемчужинка привезенная, гордость моя, хвастовство мое, запредельную вызывающая зависть бюстом, лицом, ногами и прочим. Зависть даже у осоки-травы, телят, луны и железного автомобиля. Я поплыл сорвать для нее лилию-кувшинку. «Сорви мне лилию... принеси...» Почему-то они белели у другого берега. Я нырнул, поплыл в восторге счастья исполнить ее желание перед братьями старшими, перед знакомыми кочками и коровами. Каково же было мне, когда белеющий цветок оказался куском поролона. Сначала было смешно.

Кем она была в их глазах, в их понятиях — женой будущей или «ППЖ»? Четыре последних года она имитировала любовь. Хорошую имитацию, хорошую игру я принимал за верную любовь, за настоящее чувство, за судьбу даже... А это была всего лишь синтетика, химия-алхимия связи, любви, привычки, расчета и пр. — поролон.

«И кто-то камень положил...»

15 ноября 1996 г. Пятница. Поезд № 42. Молитва, кофе

«Невские ведомости». Гнусная рецензия о «Высоцком». «15 лет „Таганка“ зарабатывает деньги на Высоцком... да еще на полчаса задержали спектакль» — общий смысл. С одной стороны, конечно, вранье по заказу (что там можно заработать?), удобное клише для негатива. Расхожая формула — все зарабатывают, кому не лень, и «Таганка» не исключение, а пример тому. К тому же недавно Табаков проехался в Киеве по Любимову: «Настало время свободы, говори что хочешь, делай что умеешь, а сказать-то, оказалось, нечего...» Дескать, в любимовском театре и было-то — политика и кукиш в кармане, а на поверку — искусства-то и не оказалось. Это тоже удобная кочка, с которой можно палить в старого льва, который при нынешней власти, демократии и свободе не может своим искусством заинтересовать публику.

Однако высказывания К. Медведевой: «Зачем эти пожилые люди вышли на сцену?» — и статейка по результату и сути смыкаются. Только слишком коротка память — а давно ли вообще разрешили публично слушать и тем более исполнять Высоцкого? Но тут опять же как бы политика. И вспоминал, думал об этом не раз: а ведь на спектакль не было ни одной рецензии в Москве, никакой, ни положительной, ни другой. При Губенко по моей просьбе написала и напечатала в «Литературной России» Н. Кондакова. Все!! Почему? Многие считают это действо радиопанихидой, радиоспектаклем.

24 ноября 1996 г. Воскресенье — отдай Богу. Молитва, зарядка

Егор Тимурович Гайдар, сын Тимура Аркадьевича Гайдара, считает «Бумбараша» лучшим фильмом по произведениям своего деда, Аркадия Петровича Гайдара. Так он мне сказал, и я с ним согласился. В этом году исполнилось 25 лет, как «Бумбараш» предстал глазам зрителей. За это время сменились поколения, сменялись политики, главы, наконец, сменилась фактически и сама власть, но народ остался. Многие произведения литературы в кино пожухли, потускнели и даже исчезли. А «Бумбараш» остался любимым всеми поколениями и властями. Чудо. А в чем секрет чуда — пусть разбираются другие.